Обеспечит ли новая судебная реформа права человека и усиление законности?Заметки опытного прокурора
Если считать, что новая судебная реформа призвана обеспечить «права человека», о чем так любят порассуждать ее «творцы», то остается признать, что в незаконнорожденном криминальном государстве «человеком» является правонарушитель, причем крупный, а потерпевший законопослушный гражданин человеком не является. Ниже я постараюсь это доказать на основании своего многолетнего опыта практической работы в правоохранительных органах.
Большинству читателей известно, что когда врач хочет изучить вашу электрокардиограмму и дать заключение о состоянии вашей сердечно-сосудистой системы, он просит предоставить в его распоряжение предыдущую электрокардиограмму для сравнения. Воспользуемся и мы этим методом, сравним нынешнюю систему с предыдущей. Будет очень показательно.
В советской следственно-судебной системе основополагающим был принцип защиты прав и интересов государства и его граждан от всякого рода преступных посягательств на основе закона и неотвратимости, но отнюдь не суровости наказания за его нарушения. При этом право на защиту понималось как право невиновного на защиту от необоснованных обвинений, а не право правонарушителя получать своевременную и квалифицированную юридическую помощь с целью уклонения от законной ответственности.
Напомним далее, что в СССР существовало железное единство прав и обязанностей. Для выполнения своих обязанностей лицо получало определенные права, необходимые для их выполнения. Только в этом случае действовал принцип строгой персональной ответственности за исполнение обязанностей.
Вот, скажем, идет по улицу группа подростков, и кто-то из хулиганских побуждений бросил камень в окно. Разбив стекло, камень тяжело травмировал одного из жильцов квартиры. Подростки разбежались, а вызванный патруль милиции задержал одного из них, доставил в отделение, в его дежурную часть. Что, схватили кого попало? Нет, на него, как на участника группы указала по приметам потерпевшая. Далее дознаватель здесь же выясняет у задержанного личности других участников группы. Всех их доставляют в дежурную часть и путем допросов выясняют, кто же бросил камень. На этого участника группы оформляют протокол задержания, водворяют в камеру. За это действие дознаватель уже несет ответственность. Но вот ночью приходит помошник прокурора с проверкой и выясняется, что в одной из камер находится человек без протокола о задержании. Его немедленно освобождают, а с дежурного (простите за шутку) снимают шкуру и юридически доказывают, что он без нее и родился. Но вот за сутки собрать и оформить материалы не успели, и в дело вступает прокурор. Он разрешает продлить задержание еще на двое суток, а по их истечении дает санкцию на арест, и задержанного направляют в следственный изолятор. Через 10 суток с момента задержания арестованному предъявляется, обвинение, по окончании следствия составляется обвинительное заключение, и, после утверждения его прокурором, дело направляется в суд. И за все свои действия в случае вступления в законную силу оправдательного приговора или определения о прекращении дела прокурор несет строжайшую ответственность. Следует сказать, что если арестовывается несовершеннолетний, человек с психическими отклонениями или не владеющий языком, на котором ведется следствие, то с момента предъявления обвинения к участию в деле допускается адвокат.
А как обстоит дело сегодня? Вот в описанном выше случае почти одновременно с патрульной машиной на месте оказывается и съемочная группа телевидения. Тут надо сказать, что в отличие от преступника, который знает все детали им содеянного, следователь их не знает, но должен узнать и у него есть для этого единственное оружие — преступник не знает, что известно следователю, а что нет. Но вот наш камнеметатель прибыл домой, включил телевизор и слушает: «мы находимся на месте происшествия у дома номер такой-то, по такой-то улице. Как нам стало известно, камнеметатель был вдет в куртку такого-то цвета». Ага, думает правонарушитель, куртку надо сжечь, беречь её уже опасно. Далее он слышит: «мы установили соседку Сидорову, которая показала...» Ага, её надо запугать или подкупить, а то и убрать, думает (и потом делает) правонарушитель. Вот и попробуй следователь раскрыть после всего этого такое преступление! А попробуй он предъявить членам съемочной группы обвинение по статьям 294 и 310 УК РФ (1997 года) как по всем каналам телевидения начнется форменная истерика о зажиме средств массовой информации.
Но вот одного из группы подростков доставили в дежурную часть. Спрашивают его — кто с Вами был? А он отвечает (фильмов-то насмотрелся) — не скажу ни одного слова без адвоката. Появляется адвокат и говорит «не говорите ни одного слова следователю». И всё. Следствие зашло в тупик, преступление не раскрыто, преступник на свободе и может совершать новые преступления. А следственные органы ни за что не отвечают. Тоже своего рода «единство прав и обязанностей» — следователям и прокурорским работникам не дают возможности нормально работать, но и ответственности они никакой не несут. И тогда в дело вступает принцип самосуда, вендетты.
Или вот еще «новация». Санкцию на арест дает теперь... судья (?!?). Дал он санкцию, а как он потом будет в случае необходимости выносить оправдательный приговор? Могут сказать — а дело поручат другому судье. Да, но это можно и не очень сложно в большом городе, а в небольшом сельском районе, где всего то 2-3 судьи?
Еще одним «перлом» реформы было рассмотрение наиболее важных дел судом присяжных. Практикам-юристам хорошо известно, что для постановления законного и обоснованного приговора надо решить три задачи. Первая — это оценка доказательств в их совокупности, взвешивание всех «за» и всех «против». Задача даже для опытного юриста отнюдь не простая. Вторая — это проверка правильности квалификации преступных действий подсудимого. Задача, требующая опять таки специальных юридических знаний. И, наконец, третья, самая простая — назначить наказание в рамках санкции статьи или применение при наличии смягчающих обстоятельств, статей закона, предусматривающих более мягкое наказание, чем предусмотренное соответствующей санкцией статьи. Так вот идея суда присяжных состоит в том, что первые две преимущественно юридические задачи решают юридически неграмотные присяжные, а последнюю, самую легкую задачу — профессиональный судья. Но для преступника-то вина, которого уже в стадии следствия железобетонно доказана самой важной является задача — получить как можно меньший срок. А судья, прикрывшись от отмены приговора вердиктом присяжных, может единолично назначить такое наказание, сравнение которого с тяжестью содеянного может вызвать шок у любого, кто с таким решением будет ознакомлен. Но вот приговорили кого-то к пожизненному заключению, умер он в тюрьме, а через ряд лет выяснится, что данное преступление совершал не он. Помните американский фильм «Побег из Шоушенка»? Встанет вопрос об ответственности. Судья скажет — я не виноват, это вердикт присяжных, я только назначил наказание. А присяжных 12 человек и как они там, в совещательной комнате, голосовали? Короче — спросить опять не с кого.
Читатели должны иметь в виду, что если даже в советский период особенно после 1953 года, услуги адвокатов кроме скромной оплаты по таксе на практике частенько стимулировались МИКСТом (Максимальное Использование Клиента Сверх Таксы), то нетрудно себе представить до каких пределов в период теперешнего правового произвола поднялась планка такого «стимулирования». А до такого, когда даже лицам с так называемым средним доходом это практически не по карману. Как говорили в старину «С сильным не борись, с богатым не судись».
Общая обстановка правового беспредела поддерживается насколько это возможно средствами массовой информации. Нет, конечно, и в советское время были книги, кинофильмы на криминальные и военные темы, где присутствовало насилие и смерть особенно в период после гражданской и Великой Отечественной войны. Но там нигде не смаковались кровавые подробности, не показывалась могущество криминальных структур, не показывалось бессилие и глупость работников правоохранительных органов, вызывающее у читателей и зрителей стойкое нежелание обращаться к ним за правовой помощью и прибегать для самозащиты к личной мести или помощи «крутых парней».
Что сделать, уважения к режиму, приведшему к власти путем попрания законов, принятых в свое время в интересах трудящихся, быть, естественно, не может. Посеявший ветер, пожнет бурю.
