Рынок и социализм
В газете РКРП - «Рабочая Правда» в течение ряда лет печаталась серия статей под общим заголовком «XX век. Мифы и реальность». В прошлом 2002 году газета «Трудовая Россия» начала печатать цикл с самого начала. Постоянным автором цикла является А. Б. Каллистов. В статьях рассматриваются и разоблачаются основные штампы буржуазных СМИ. Настоящая статья является 32-ой в этой серии.
В одной из предыдущих статей мы развеивали миф о полезности восстановления «дерьмократами» капиталистической рыночной экономики. Однако в последние годы и в оппозиционных режиму кругах вдруг начал успешно распространяться и педалироваться ревизионистский миф о том, что, дескать, рыночная система может эффективно обслуживать любую общественно-экономическую формацию, и рынок при социализме был. Громадные возможностей для его расширения и совершенствования имелись.
Прежде чем приступить к разбору указанного мифа сразу оговоримся: во-первых, лучше, чем было написано о капиталистической рыночной экономике классиками марксизма, сделать не возможно и их выводы блестяще подтверждаются на современном периоде временной реставрации капитализма в нашей стране. Во-вторых, мы рассмотрим рыночные отношения в нашей стране в период с 1918 по 2002 год.
Первый этап - 1918 год. Первыми же декретами молодой советской власти частная собственность владельцев крупных и средних промышленных предприятий национализируется и переходит в государст-венную (общенародную) форму. Буржуазия, как класс лишается основного источника своего могущества.
Второй этап. Окончена Гражданская война. Экономика страны после семилетней разрухи остро нуждается в передышке. Нет базы для построения социалистической экономики и сама народная власть под угрозой. И большевики во главе с Лениным идут на са-мый крайний шаг - они объявляют новую экономическую политику (НЭП), т.е. допускают кратковременное, под строгим государственным контролем, оживление капиталистических рыночных отношений.
Третий этап. Уже через год Ленин на съезде партии объявляет, что отступление окончено, так как НЭП исчерпал свои возможности, и большевики, к великому огорчению мифотворцев, не вняв их увещеваниям применить «грандиозные возможности для использования его, рынка, расширения и совершенствования», начали решительно создавать социалистическую нерыночную экономику (СНЭ).
Что это означало? Исходя из единственной цели - удовлетворения потребностей трудящихся, большевики считали, что результат вложенного населением страны труда довольно чётко разделялся на следующие части: а) амортизационные отчисления; б) расширенное воспроизводство - строительство объектов общегосударственного значения; в) общественные фонды потребления; г) выплата наличных денег для обеспечения индивидуальных потребностей каждого трудящегося. При этом необходимо отметить, большевики хорошо осознавали тот факт, что сразу обеспечить все потребности невозможно, что для этого нужны материальные предпосылки, создаваемые лишь на второй фазе развития - полном коммунизме. Поэтому наряду с практически возможным расширением производства предметов потребления, услуг и возможностей удовлетворения духовных потребностей проводилась работа по воспитанию разумных потребностей, присущих населению уже при полном коммунизме.
Так были ли на этом этапе в СССР рыночные отношения? Если да, то, что они собой представляли, какое место в народном хозяйстве занимали, и какова была их перспектива?
Да, рыночные отношения были. Дело в том, что по завершении третьего этапа не вся собственность в СССР стала государственной (общенародной). Существовала еще собственность трудовых коллективов, собственность общественных организаций и индивидуальная трудовая собственность. К первой категории относилась собственность колхозов (куда не входили земля, которая предоставлялась им государством в бесплатное и бессрочное пользование, и тяжелая сельскохозяйственная техника, трактора, которые были государственной собственностью, и обслуживали колхозы через систему МТС ) и собственность предприятий промкооперации. Ко второй категории относилась собственность КПСС, профсоюзов, ВЛКСМ, ДОСААФ и др. К третьей категории относилась собственность единоличников-кустарей. Как собственники все эти категории имели ничем не ограниченнее права в отношении предметов собственности, в том числе и реализацию её по законам рынка - Д-Т-Д1.
К сожалению, я не располагаю цифрами и даже не встречал их в свое время в СМИ, но по жизненному опыту знаю - объем всех трёх -указанных видов собственности составлял не более 1/5 части от собственности государственной (общенародной). И на этом этапе руководство страны отнюдь не стремилось к их поддержке и расшире-нию. Наоборот. С колхозами государство заключало договоры обязательных поставок по государственным закупочным ценам и охотно покупа-ло все остатки, но опять-таки по фиксированным, хотя и более высоким ценам. Работа промкооперации тоже планировалась.
И вот именно на этом третьем этапе СНЭ обеспечила на практике невиданные еще в мире темпы развития. Факт, который даже рыночники-мифотворцы не могут отрицать.
Демократические вопли о том, что данные темпы возникли за счет каторжного труда, начисто опровергаются хотя бы тем, что именно в это время мы перешли с восьми на семичасовой рабочий день и с семидневной на шестидневную рабочую неделю. Повышение производительности труда достигалось за счет плановой организации производства, повышения квалификации кадров, экономии сырья и материалов, применения передовых по тем временам технологий. И, конечно, за счет рачительного отношения каждого трудящегося к своей общенародной собственности.
Четвертый этап - I954-I99I годы. Этот этап в рамках рассматриваемой нами темы характеризуется постепенным переходом к постоянному обману трудящихся и отходом от принципов СНЭ. Главной вехой этого отхода следует признать реформы 1965 г., тесно связанные с именем Косыгина. Идеологическую основу её за-ложил Хрущев буквально одной фразой на собрании избирателей Бауманского округа г. Москвы. Приведу её дословно: «А мы что же, китайцы что ли, я тоже хочу иметь 20 костюмов». Это заявил не обыватель, а новый руководитель страны, предшественник которого оставил после своей смерти лишь всем хорошо известный по фотографиям полувоенный френч и изрядно поношенный маршальский мундир. По-видимому, другие ценности занимали ум этого человека.
В то же время была выдвинута идея о том, что в условиях нехватки рабочей силы нужно зимой использовать незанятых колхозников, для чего было разрешено открывать в колхозах мастерские по переработке сырья, изготовлению местных стройматериалов, народные промыслы и т.п. А поскольку эти предприятия не могут конкурировать с государственными, то решалось устанавливать цены на продукцию этих полукустарных предприятий по соглашению с покупателем, т.е. по законам рынка.
И что тут началось! Как из-под земли возникли недобитые в 30-е годы нэпманы, мастерские вместо переработки сельскохозяйственной продукции начали изготовлять авторучки, рубильники, электрокабельные наконечники и т.п. Всё это делалось кое-как, из нефондируемых, некачественных материалов, брак при помощи коммерческих посредников за взятки навязывался государственным предприятиям. Поступившие на колхозные счета более чем солидные суммы присваивались неонэпманами, причём председатели колхозов тоже получали свою скромную долю. Так, только по группе мастерских нэпмана Трефилова, изготавливавших электрокабельные наконечники в центральных районах РСФСР, в руки жуликов попало 26 млн. полновесных советских рублей (тогда 1 рубль был равноценен 68 центам США). Так создавалась база теневой экономики.
Одновременно государственные предприятия были переориентированы в качестве основного показателя со снижения себестоимости продукции на прибыль. В результате «лечения рынком» темпы развития экономики упали с десятков до 4%. Нельзя хотя бы вскользь не указать, что на этом этапе, используя метод дискредитации коммунистической идеи путем доведения её до абсурда, хрущевцы провозгласили построение коммунизм за 20 лет и начали ускоренную ликвидацию социалистических нерыночных отношений путем спешного перевода в государственный сектор колхозов и промкооперации и ликвидации личных подсобных хозяйств сельских жителей, что, как и всякая авантюра, вызвало недовольство населения.
Пятый этап - 1991 г. - наши дни. Это период временной реставрации капитализма и возврата к рыночной экономике. В результате «прихватизации» на основе накопленных в сфере теневой экономики на 3-м этапе средств и попытки на основе рыночного закона о конкуренции потягаться с развитыми, капиталистическими странами, рыночники привели хозяйство страны к краху и страна, начиная практически с нуля, «достигла» в этом году, если верить режиму (а кто ему сейчас верит?) прироста на те же 4%, но с учетом, что этот процент не идёт ни в какое сравнение по абсолютным цифрам с процентом 1984г.
Отсюда первый вывод - СНЭ показала на фактах, на практике своё полное преимущество перед экономикой, построенной на рыночных отношениях. Опровергните этот вывод, мифотворцы!
Тем не менее, как уже отмечалось в начале статьи, в кругах левой оппозиции продолжают утверждать, что рыночные товарно-денежные отношения могут обслуживать любую общественно-экономическую формацию, что без них не могут нормально функционировать общественное производство и распределение.
Такая попытка была предпринята в прошлом году на теоретическом семинаре под эгидой КПС (Коммунистическая Партия Союза России и Белоруссии - ред.). Моё антирыночное выступление на этом семинаре было проигнорировано, но зато был распространён другой доклад под заголовком «Маркс не ошибся, он просто не успел». По-видимому, надо понимать, что он не успел дать прогноз развития рынка при социализме.
И поскольку я не собираюсь разойтись с оппонентами, как говорят лётчики, «на параллельных курсах», то в заключение разберём пару тезисов из этого доклада.
В том, что «рынок - это экономическая среда, в которой проявляются товарно-денежные отношения», никто не сомневается. Но вот утверждение автора о том, что в необходимости товарно-денежных отношений при социализме теперь мало кто сомневается, не соответствует действительности, а от того, что сторонники рынка действуют нахраписто, суть дела не меняется.
Автор утверждает, что научная мысль сформулировала несколько убедительных доводов в пользу товарно-денежных отношений, как, например: «Развитое разделение общественного труда и наличие экономически разобщённых товаропроизводителей обусловливает (при учете и сопоставлении затрат на производство с его результатами) использование закона стоимости - основного закона ТДО»
Возникает вопрос: откуда автор цитаты в пронизанной плано-востью СНЭ взял «экономически разобщённых товаропроизводителей»? Здесь же напомним, что а) СНЭ занимала по объемам абсолютно преобладающие позиции в СССР на третьем этапе развития; б) при современном состоянии промышленного производства в развитых капиталистических странах все большее место занимает плановое начало, и всё меньше становится разобщенных товаропроизводителей; в) в силу того, что основой СНЭ было удовлетворение спроса, действовал не закон стоимости, а закон потребительской стоимости, т.е. при наличии потребностей общества в том или ином предмете потребления он и производился, даже если затраты были выше результатов (планово убыточные предприятия).
Вот еще один «довод»: «в экономических связях между этими обособленными товаропроизводителями так же, как и между народнохозяйственным целым в лице государства и его отдельными звеньями, никак не обойтись без товарообмена на принципах возмездности; формой же обмена служит товарное обращение, что в свою очередь вызывает необходимость денег как меры стоимости товара.
Жаль, но автор цитаты игнорирует совершенно очевидные вещи. Вот для примера продукт - хлеб. Он нужен всем и постоянно. Чтобы его посеять, нужна сеялка, чтобы его убрать - комбайн. Как они изготовляются? По промышленной цепочке: шахты, где добываются руда и топливо, доменное производство, где выплавляется чугун, мартеновское производство, где чугун превращается в необходимые марки стали, машиностроительные заводы, где производятся детали и узлы, и, наконец, сборка, которая дает на выходе готовое изделие. Все эти операции тщательно расписаны в соответствующих планах: когда, кому и сколько отгружать. Какие же это «разрозненные товаропроизводители»? И какие же у них товарно-денежные отношения? И только в самом конце происходит опять-таки плановая реализация, и завод поставляет колхозам и совхозам непосредственно или через территориальные сбытовые организации необходимую технику. А по какой цене? Рынка? Как бы ни так! Цены реализации были значительно ниже себестоимости, что давало возможность нормально функционировать сельскому хозяйству. Ну, а когда реализовывалась продукция не первой необходимости - легковые автомобили в условиях хорошо работающего общественного транспорта, цветные телевизоры, изделия из драгоценных металлов, парфюмерия, водка, табак и т.п. - цены на них устанавливались повышенные, что давало возможность баланса, компенсировало убыточность ряда изделий.
Далее в приведенном втором «доводе» в пользу рынка при СНЭ утверждается, что товарное обращение вызывает необходимость использования денег как меры стоимости. Действительно, при капиталистической рыночной экономике такая функция денег необходима, хотя тут же надо напомнить читателям, что основная их (денег) функция - это обеспечить изъятие у трудящихся в пользу капиталиста максимально большую часть созданной трудом наёмного рабочего прибавочной стоимости.
А при СНЭ можно и вообще обходиться без денег. На Кубе, например, есть образцы денежных знаков, но в обороте они не нужны. У каждого трудящегося есть расчетная книжка, куда заносятся поступления и произведенные в их рамках расходы, что, кстати, создаёт серьёзные трудности для американских шпионов. Конечно, это еще не отмирание денег, которое произойдет только при полном коммунизме, но этот пример показывает, что уже на первой фазе коммунизма значение денег как для общественного производства в целом, так и для каждого члена общества существенно снижается.
После победы второй социалистической революции и ликвидации оргпреступности будут внедрены повсеместно кредитные карты, и деньги станут не нужны: они при СНЭ, отсутствии понятия «товар» и замены товарного обращения распределением по труду потеряют свои функции. При полном коммунизме отпадет необходимость и в картах.
В заключение ряд отдельных замечаний. В материале «Маркс не ошибся, он просто не успел» (в дальнейшем - «материал») правильно указывается, что при социализме некоторые категории (термины), взятые у Маркса, имеют совершенно другое содержание. При СНЭ мы по привычке продолжали называть вхождение в тот или иной трудовой коллектив - наймом на работу, (кстати, когда у рыночников спрашивают к кому же нанимается рабочий, они, не моргнув глазом, отвечают - к директору (?!?)), а те 17% от трудовых вложений, которые выделяло нам общество на индивидуальное потребление - заработной платой.
В материале также в качестве одного из основных и неотъемлемых атрибутов рынка указано на ответственность за результаты деятельности. Далее из приложенной в материале схемы становится ясным, что эта ответственность, а носит экономический характер и выражается, при её отсутствии, в банкротстве, а при социализме будто бы в развале. Фактически же при СНЭ ответственность носила административно-дисциплинарный характер и при хорошо поставленном (а это было именно так) контроле наступала своевременно. Я, например, не припоминаю случая, чтобы в этот период какое-либо предприятие приходило к развалу, а понятия «банкротство» на практике тогда вообще не было.
Совершенно необоснованно в материале утверждается, что конкурентная среда в СНЭ ничем не уступала капиталистической формуле Д-Т-Д1. Д1 - это прибыль капиталиста, единственный реальный стимул капиталистического производства, а в СНЭ выпуск различных вариантов предмета потребления определялся степенью необходимости в нем и техническими возможностями производства.
Следует и уточнить фразу из материала о том, что при «развитом социализме» цена на новый товар устанавливалось по Марксу, т.е. на основе общественно необходимых затрат на его производство. Под «зрелым социализмом» следует понимать четвёртый этап рыночных отношений, связанный с началом тихой реставрации капитализма на основе не свёртывания, а развёртывания капиталистических товарно-денежных отношений.
Уточним также, что высказанная в материале критика социалистической экономики за её невосприимчивость к нововведениям и потерю чувства ответственности за результаты, относилось только к четвёртому, а не третьему этапу развития нашей экономики, о чём мы уже говорили.
А теперь общий вывод. Рынок при СНЭ был весьма ограниченным по объёму. Действовал он по законам, сформулированным Марксом. На третьем этапе социалистическое государство вело к свёртыванию рыночных отношений и укреплению СНЭ, что и вызвало резкий рост экономических показателей в развитии народного хозяйства. На четвёртом этапе руководство страны стало внедрять рыночные механизмы, и результаты этого теперь всем известны. Поэтому кто бы и с каким успехом ни восхвалял сегодня рынок, он льёт воду на мельницу империализма, он борется против второй социалистической революции и реставрации социалистической нерыночной экономики.
