Александр Лбов

Легалайз

«Куба, куба, кубана
Лигалайз, марихуана»
(песня одной группы в стиле регги)

«Легалайз» или «лигалайз» (от legalize - в переводе с английского означает легализация) - в российском молодежном сленге этим термином обозначают режим легализации легких наркотиков наподобие существующего в Голландии.

С открытием «железного занавеса» в бывший СССР потоком хлынули не только сникерсы, тампаксы, гангстерские фильмы и мыльные оперы. На постсоветское пространство хлынули и очень оригинальные «марксистские» идеи. Например, идея о легализации легких наркотиков (конопля, марихуана, опий и т.д.) уже нашла своих сторонников, причем не только среди анархистов с их нетленным памятником Петру Кропоткину в лице журнала с символическим названием «Трава и воля». Этой идее подвержены и многие, считающие себя «марксистами», в том числе и члены РКСМ(б). Российское комдвижение, разумеется, знает и не такие выверты. Так, если некий член РКСМ(б) Красноперов объявил себя «красным гомосексуалистом», а бывший секретарь по идеологии РКСМ(б) призывает защищать права секс-меньшинств, то и некоторые комсомольцы считают для себя совершенно невинным делом «побаловаться травкой». Когда же возникает вопрос о том, чтобы буржуазное государство ужесточило режим в отношении оборота наркоты, эти «революционеры» проявляют недюжинную активность в защите «травы». Каждый раз, когда поднимается вопрос о введении уголовного наказания за употребление наркотиков, поднимается крик не только со стороны либерального, но и с левого фланга об ущемлении прав человека и наркомана, о наступлении государства на гражданские права и пр. и пр. И так до тех пор, пока не выложат на стол последний козырь - «уголовное наказание ударит по пролетариату - основному потребителю наркотиков».

Но так ли это плохо?

Сначала разберём вопрос в общем. Если речь идет о таком ужесточении режима, которое не касается напрямую ни рабочего класса, ни его борьбы за коммунизм, то есть во второстепенных вопросах, которые могут в силу определенных причин выходить на первый план, наша позиция заключается в том, чтобы не пропагандировать и не защищать совершенно чуждые коммунизму явления и отношения. Например, таким явлением выступает преступность.

Относительно той части, которая непосредственно касается рабочего класса - то есть в вопросе о мелких кражах, совершаемых по крайней нужде, о незначительных проступках, ряде административных нарушений и т.д., которые рабочий класс не может избежать в силу условий его нищенского существования, - не может быть и речи, чтобы ужесточать против этого меры, тем более, если эти проступки не несут в себе особой социальной опасности. Здесь должен применяться общий классовый принцип, дифференцирующий применяемые меры по принципу социального благополучия - нельзя кражу, совершенную богачом ради еще большего обогащения, приравнивать к краже куска хлеба. И за этот принцип надо бороться, указывая на каждый случай несоответствия наказания преступлению и непринятия смягчающих обстоятельств. Однако вместе с этим мы не должны забывать, что кражи - это стихийный, а из всех стихийных - самый примитивный и тупиковый - способ борьбы. Кража появилась одновременно с частной собственностью, однако расширение этого явления, достигшее апогея в капиталистическом обществе, никогда не ставило под угрозу саму причину существования социальных бед - частную собственность. С другой стороны, кража является злом, которое обрушивается на сам же пролетариат, хотя именно из этой среды выходит основная масса совершающих преступления. Во-первых, это развращение самих пролетариев, которые, отрываясь от своего места в производстве, зачастую уже не могут в дальнейшем его занять. Это ведет к разрыву старых социальных связей, новые же неустойчивы. В результате это создает угрозу к дальнейшей деградации вниз по социальной лестнице. Даже в советское время социализация бывших преступников была большой проблемой, решаемой с большим трудом. Тюрьма, практически неизбежная для основной массы выходцев из пролетарской среды (ибо у них практически нет шансов попасть на самый верх преступной пирамиды), ложится тяжелым бременем не только на них самих, но и на их семьи, которые не только лишаются кормильца, но и вынуждены содержать близкого человека в тюрьме, не говоря уже о таких дополнительных трудностях, как волнения и страх за близкого человека, ухудшение отношения окружающих, трудности с поиском работы и т.д.

Когда же речь пойдет о профессиональной преступности, то мы можем сколько угодно радоваться тому, что того или иного врага народа заказали его же «товарищи» по классу, но ни в коем случае при этом не опускаться до поддержки в той или иной форме профессиональной преступности как «формы стихийной борьбы с капиталом». Так как она таковой не является. Надо видеть разницу между безработным парнем, укравшим магнитофон, потому что ему не на что его купить, и профессиональным киллером, для которого преступление - средство обогащения. Формально, конечно, и то, и другое есть преступная деятельность ради обогащения, но если случайные кражи реально не обогащают, то профессиональная преступная деятельность - прямая дорога в БУРЖУАЗНЫЙ КЛАСС. Поэтому профессиональные преступники для коммунистов - такие же враги, как и буржуа, а временами и поопаснее. Буржуазия многократно натравливала на коммунистов профессиональную преступность, а в среде профессиональных преступников всегда вербовались кадры для самых грязных ее делишек: для провокаций, террора, убийств коммунистических и рабочих активистов, сеяния паники, и т.д.

Некоторые, называющие себя коммунистами, например, И. Губкин, пропагандировали профессиональную преступность, по крайней мере, как союзника в борьбе с государством (если не главную революционную силу). Однако подобный союз не только дискредитирует нас в глазах сознательных рабочих (которые прекрасно осознают, насколько враждебны и противоположны цели «братков» и рабочих, даже если «братки» и родились в рабочих кварталах), но и, как показала практика самого Губкина, разлагает наше движение, уводя от сознательной борьбы к криминальным авантюрам, даже если это на первом этапе ведет к улучшению финансирования или притоку кадров. В силу сказанного, перед нами в буржуазных условиях относительно борьбы с преступностью стоят следующие задачи:

1. Постараться, насколько возможно, направить репрессивный аппарат государства против своего врага в сфере преступающих закон, то есть против профессиональной преступности.

2. Не позволить этому аппарату имитировать борьбу с преступностью путем ужесточения наказания против преступлений, совершаемых в силу угнетенного положения рабочего класса, и, тем более не позволить под эту сурдинку ограничить гражданские права.

3. Всячески удерживать пролетарские массы от преступлений, если эти преступления не вызваны требованиями революционной борьбы в данный момент. При этом необходимо направлять стихийный протест против капиталистических условий, который может вылиться в уголовные преступления, в русло сознательной борьбы за коммунизм как ЕДИНСТВЕННЫЙ способ решить все имеющиеся социальные проблемы. Этим же подразумевается активное противодействие вовлечению пролетариата в преступную деятельность, как форме развращения пролетариата. Причем, поддержка репрессивных мер, относящихся к п.2, никоим образом не противоречит случаю, если ужесточение наказания принесет положительный результат в сдерживании пролетариата от преступлений. Например, ужесточение наказания за употребление наркотиков частично способно препятствовать одурманиванию пролетариата и его физиологической и умственной деградации, поэтому глупо бороться против подобных репрессивных мер, даже если они и затронут часть пролетариата, ужасающие условия жизни которого прямо подталкивают его к отвлечению от проблем путем наркотиков. При этом необходимо всячески указывать на ЧАСТИЧНОСТЬ принимаемых капиталистическим государством мер и невозможность в капиталистических условиях достигнуть действительного решения проблемы.

Фотография из Краеведческого музея города Саранска.

В Советском Союзе конопля воспринималась людьми исключительно как техническая культура. В основном из нее производили веревки, в деревнях из конопли также делали ткани кустарным способом.

Теперь возвратимся к вопросу о легализации наркотиков и репрессивных мерах против наркоманов. Нет сомнения, что коммунисты считают наркоманию злом, формой уничтожения человека как социального и как биологического существа. С медицинской точки зрения наркомания, разумеется, есть болезнь, однако в силу того, что она НЕ МОЖЕТ распространяться стихийно, посредством воздействия сил природы (например, через наследственность, условия жизни, питания, климата, воздействия микроорганизмов, паразитов и т.д.), а ВСЕГДА опосредована СОЗНАТЕЛЬНЫМ выбором человека, ответственность за эту болезнь лежит не только на условиях среды, но и на самом больном. Насильно сажают на иглу только единицы наркоманов, и эти люди, как правило, делают серьезные усилия для того, чтобы освободиться от наркотической зависимости, поэтому априори будем считать, что наркомания - есть добровольный выбор человека. Я не считаю ситуацию, когда человек, «баловавшийся» наркотиками, стал от них зависимым, актом, противоречащим воле этого человека, ибо каждый человек, действительно не желающий быть от наркотиков зависимым, при первых же симптомах зависимости обращается к врачу или же начинает самостоятельно избавляться от зависимости, а если самостоятельно не получается, то проходит курс лечения под надзором врачей и все равно ИЗБАВЛЯЕТСЯ от нее как можно скорее. Но если человек, употребляющий наркотики, являющийся от них зависимым, не собирается избавляться от зависимости и, даже наоборот, считает это нормальным, пропагандирует это и вовлекает в употребление наркотиков других, то для такого человека должно быть установлено наказание, соответствующее степени социальной опасности. Иными словами, если наркоман со стажем более какого-то срока с начала зависимости НЕ ОБРАТИЛСЯ к врачу или же обратился позже срока, то наказание для него НЕОБХОДИМО. Если же он не только не желает лечиться, но и пропагандирует употребление наркоты, а тем паче вовлекает других, то он должен быть наказан без скидок на то, нарушает ли это его гражданские права или нет.

Коммунисты, как известно, выступают не за свободу в «американском» понимании, то есть, как свободу делать все, что угодно, что не запрещено законом, а за свободу, понимаемую, как ОСОЗНАННУЮ НЕОБХОДИМОСТЬ. И поэтому коммунисты не признают права за кем бы то ни было совершать действия, противоречащие НАУЧНОМУ развитию общества. При этом способ достижения научного и гармонического общественного устройства не должен быть лимитирован какими-либо методами, пусть и сто раз «гуманными». Средства оправдывают себя постольку, поскольку они приближают нас к коммунистическому обществу и постольку, поскольку нет других средств достижения этой цели. Например, было бы очень желательно сразу же после революции обойтись без репрессирования враждебно действующих элементов. Но для удержания рабочим классом власти это необходимо, и нет других способов добиться того же результата, поэтому репрессии, скорее всего, будут, так как прецедентов, что буржуазия, потеряв имущество и власть, смирится, историческая практика еще не давала.

Откуда идет вопрос о «легалайзе», то есть о легализации легких наркотиков и смягчения (а то и полного уничтожения) мер против наркоманов и системы обеспечения наркомании (например, против торговцев наркотой)?

Во-первых, этот вопрос родился не на российской почве и вообще не на почве бывшего СССР. Он просто не мог быть рожден в СССР, потому что и количество наркоманов было невелико, и мощности лечебных учреждений были достаточны, чтобы обеспечивать своевременное лечение, и структуры внутренних дел весьма успешно препятствовали распространению наркомании. Кроме того, общество до такой степени не принимало наркоманию, что наркомания практически до 80-х гг. была распространена только в среде профессиональной преступности и считалась (не юридически, а в общественном мнении) таким же преступлением, как и кража. Поражение же преступников в гражданских правах - это есть естественная практика всех стран, в том числе и СССР, и оно всегда считалось необходимой мерой для борьбы с преступностью. Тем более, постольку, поскольку наркоман сам себя уже не контролирует, принудительные меры в отношении него считались необходимыми для ограждения его самого от его болезни, а общество - от него, точно так же, как и в отношении сумасшедших. Только сумасшедший мог в СССР потребовать легализацию курения конопли или маковой соломки. Этот вопрос был подхвачен с Запада, где наркомания всегда была распространена и в широких массах считалась явлением чуть ли не нормальным.

Во-вторых, западные левые вопрос о легализации наркомании поставили постольку, поскольку их социальная база не только массово употребляла наркотики, но и расширяла сферу их употребления. Это было связано с объективными процессами в Европе и США, когда вывоз производств превратил западный пролетариат в деклассированных и разложенных мелкобуржуазным образом жизни работников сферы обслуживания или безработных. Не находя почвы и ложно представляя свои задачи (видя, например, высший способ борьбы только в насильственном соприкосновении с органами власти), левые на Западе постепенно стали ориентироваться на более подходящие по образу жизни и психологии деклассированные люмпен-пролетарские слои, а не имея сил (а, может, и желания) проводить свою линию, пошли в хвосте этих люмпенизированных масс, от этого и появились в программах пункты о легализации легких наркотиков, защите прав гомосексуалистов, мелкобуржуазной «свободы воли», оправдание преступности как таковой и пр.

В-третьих, в силу либо ложно понимаемых задач для коммунистически ориентированных групп, либо мелкобуржуазного уклона для прочих «левых» всякий человек, который в той или иной мере вступает в конфликт с представителями правящей группы буржуазии или же с государственным аппаратом, или же подвергается репрессиям, автоматически воспринимается как союзник вне зависимости от целей, ради которых он это делает и, как правило, вне зависимости от его политических убеждений. Исключения составляли лишь откровенно право-фашистские группы, которые для малочисленных западных левых представляли опасность своей агрессивностью. Многие левые не только на Западе, но и в бывшем СССР готовы оправдать любого преступника, так как видят в нем «стихийного борца с режимом», не понимая, что от его действия страдает в первую очередь пролетариат: буржуазия компенсирует убыток, ужесточая эксплуатацию пролетариата. Ограбление банка приведет скорее к невыплате зарплаты рабочим, чем к неполучению дивидендов акционерами. Сами не понимая, что борьба и драки с полицией - вещи разные, они готовы оправдать любого пьяного дебошира, который ударит полицейского, хотя полицейский может быть по своим взглядам куда ближе коммунистам, чем алкаш.

В-четвертых, идеи о легалайзе, как и поощрение действий, равно антиобщественных при капитализме и социализме, если они не вызваны задачами СОЗНАТЕЛЬНОЙ борьбы, идут от того, что большинство левых просто НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ себе действительных законов формирования и дальнейшего функционирования бесклассового общества и в своих действиях не просчитывают результаты этих действий при социализме. Например, смягчение законодательства относительно преступлений против собственности приведет к увеличению профессиональной преступности, с одной стороны, и к формированию и усилению ЧАСТНЫХ структур по подавлению преступности, с другой, что, в свою очередь, приведет, с одной стороны, к разложению пролетариата, а с другой - к усилению беспредела со стороны подконтрольных предпринимателям охранников. В итоге в условиях революции, обе группы (охрана и преступники) будут нашими кровными врагами: первая будет посягать на ОБОБЩЕННУЮ собственность так же, как посягала на частную, а вторая будет бороться с нами за восстановление условий своего существования. Ослабление наказаний за преступления в сфере оборота наркотиков приведет к еще большему отуплению масс и усложнит нашу работу по агитации и пропаганде.

И в заключение. Вопреки расхожему среди наркоманов мнению, на Кубе режим контроля за оборотом наркотических средств еще жестче, чем в РФ. Легкие наркотики на социалистической Кубе не легализированы и никогда легализированы не будут.

Октябрь 2005
Написать
автору письмо
Ещё статьи
этого автора
Ещё статьи
на эту тему
Первая страница
этого выпуска


Поделиться в соцсетях

Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
№3(13) 2005
Новости
К читателям
Свежий выпуск
Архив
Библиотека
Музыка
Видео
Наши товарищи
Ссылки
Контакты
Живой журнал
RSS-лента