Какую пропаганду ведёт А. Рудой
Одним из известных левацких изданий является «Вестник бури»1. Кроме сайта, где публикуются статьи, существует одноименный канал, который ведет А. Рудой - лидер издания «Вестник бури» (ВБ), а также школьный учитель, активист профсоюза «Учитель», член движения «Рабочая платформа».
В одном из своих видео Рудой поднял такой сложный теоретический вопрос, как причины перерождения руководства КПСС. Присмотревшись в данном фундаментальном вопросе к идейно-теоретическому содержанию позиции Рудого, можно сделать выводы и о его политической физиономии в целом. А поскольку сценарии роликов Рудого предварительно просматриваются редакцией «Вестника бури» и утверждаются столь милой сердцу леваков процедурой голосования, то мы можем оценить и идейно-политическую доктрину «буревестников».
Своё вступление Рудой начинает так:
«Как перерождалась партия большевиков, как это сказалось на распаде Советского Союза и почему это важно для нас сейчас - об этом сегодня и поговорим».
Уже по первоначальной фразе: «как это сказалось на распаде» видна солидарность Рудого с либералами. Марксисты, в отличие от всяких меньшевиков, троцкистов, либералов и националистов, считают, что СССР сам не распадался подобно карточному домику, его вполне намеренно разрушали, разваливали, уничтожали как внешние, так и внутренние силы.
Но допустим, что это просто неудачная формулировка.
Далее Рудой начинает излагать своим зрителям историю партии, но, к сожалению, не по «Краткому курсу»:
«…К февралю 1917 года она [партия - Р.О.] прошла через огонь репрессий и сохранила несколько десятков тысяч членов, подготовленных в теоретическом и практическом плане людей. Эти люди - так называемые старые большевики - как раз стали ядром партии в будущем».
Но если десятки тысяч были «теоретически и практически подготовленными людьми», то возникает вопрос: зачем же пришлось принимать в партию такие явно небольшевистские элементы, как «межрайонцы» во главе с Иудушкой Троцким? Да и сам термин «старый большевик» означал всего-навсего тот факт, что человек вступил в партию до Октябрьской революции, что отнюдь еще не подразумевает, что он был практически и тем более теоретически подкованным.
На самом деле, если читать партийные материалы, Ленина, Сталина, а не Рудого и троцкистов, партия и до взятия власти и после него испытывала острую нехватку компетентных кадров, а многие из тех, кого Рудой нарекает «старыми большевиками», впоследствии оказались не только закоренелыми оппортунистами, но и заговорщиками, вредителями и шпионами.
Верхом ревизии научной истории Великой Октябрьской революции являются слова Рудого о том, что:
«партия вместе со своими союзниками, вроде левых эсеров и анархистов, совершает Октябрьскую революцию».
В реальности же по сути соглашательские партии эсеров, меньшевиков, анархисты и прочие организации и группки уже перед Великой Октябрьской революцией завершают свое политическое развитие - все они становятся буржуазными партиями. Партия большевиков одна руководит борьбою масс за свержение буржуазии и установление власти Советов. Разбитые революцией, эти партии и группы, вместе с националистами всех сортов, в период интервенции поддерживают белогвардейских генералов и империалистов, устраивают контрреволюционные заговоры, организуют террор против советских деятелей.
Микроскопический по времени период времени большевиков поддерживали так называемые левые эсеры и меньшевики-«интернационалисты» - отколы от данных партий, образовавшиеся под влиянием роста популярности большевиков. Когда большевики уже взяли власть, эти группы решили переметнуться к победителям.
Например, левые эсеры не только не принимали участия в вооруженном восстании, но и не существовали как политическая организация в момент его совершения. После большевистского переворота группа эсеров предусмотрительно осталась во всех советских организациях, в то время как их партия, вслед за меньшевиками, демонстративно ушла со II съезда Советов. В результате 169 этих эсеров исключили из партии и 19 ноября 1917 года они образовали свою организацию «левых эсеров», напросившись при этом в «союзники» к большевикам. С ними было заключено соглашение, по которому они выторговали несколько мест в СНК. Однако это соглашение просуществовало лишь до подписания брестского мира и образования комитетов бедноты, после чего левые эсеры подняли злодейский мятеж против революции.
«Что касается анархистов, то они, будучи и так ничтожной по своему влиянию группой, теперь окончательно распались на мелкие группки, из которых одни смешались с уголовно-воровскими и провокаторскими элементами подонков общества, другие ушли в „идейные“ экспроприаторы, грабившие крестьян и мелкий городской люд и отбиравшие у рабочих клубов их помещения, их сбережения, а третьи перекочевали открыто в лагерь контрреволюционеров, устраивая свою личную жизнь на задворках у буржуазии. Все они были против всякой власти, в том числе и, особенно - против революционной власти рабочих и крестьян, так как были уверены, что революционная власть не даст им грабить народ и расхищать народное имущество» («Краткий курс истории ВКП(б)»).
Вот такие вот «союзнички»…
Но это цветочки, дальше пойдут ягодки. Рудой выдает своим зрителям такую порцию измышлений:
«Либералы и националисты любят посокрушаться по поводу „сталинских“ репрессий, хотя террор касался, в первую очередь, рядов самой партии. Борьба между различными неформальными группировками привела, фактически, к физическому уничтожению значительной части старых кадров».
Понятно, да? Т.е. Рудой хочет нам сказать, что большевики во внутрипартийной борьбе так раскочегарились, что начали попросту «мочить» друг друга, да так сильно увлеклись, что расколотили «значительную часть» старых кадров! В качестве иллюстрации приводится первый состав СНК, где из 15 наркомов 8 было расстреляно; между прочим, излюбленный пример тех самых либералов и националистов, коих имел неосторожность помянуть Рудой. И как ведь ловко Сталина «защитил»: дескать, репрессии-то были не против народа, а «всего лишь» против неугодных партийцев! С таким защитником, однако, никакого обвинителя не надо!
Марксистский, т.е. научный, взгляд на поднятую тему следующий: - никаких массовых незаконных репрессий 1937-1938 гг. не было и быть не могло2 - это ложь, сочиненная Хрущевым, развитая либеральными фальсификаторами и взятая на вооружение мировым империализмом.
Тот факт, что перевирание истории повсеместно используется буржуазией в качестве идеологического оружия против коммунизма, левым и просоветским гражданам объяснять не надо, но вот когда речь заходит о подлинности документов, наступает своеобразный ступор: нагло врать, искажая факты, буржуазные историки, значит, могут, а вот фабриковать документы - ни-ни! Научная этика не позволяет! Конечно, здесь большой разлад в умах сеют историки, вроде Ю. Жукова и К. Жукова, Юлина, Пыхалова и прочих господ, которые на словах защищают просталинские позиции, а на деле лишь беспринципно отстаивают свои узкокорпоративные интересы, становясь в позу объективизма, т.е. буржуазной идеологии, гласящей, что истина находится где-то посредине двух противоположных позиций.
А между тем, мировая буржуазная пропаганда с первых лет революции широко применяла фальшивки в борьбе против «большевистской заразы». Так, в 1925 г. работала целая сеть фабрик по производству фальшивых документов, нацеленных на дискредитацию советской власти и Коминтерна: в Берлине - фабрика Дружеловского, в Вене - фабрика Якубовича, в Лондоне - фабрика Синклтона, в Китае - фабрика Кедрливанского. Виднейшие из фальсификаторов состояли на службе этих государств или ряда государств одновременно, получая заказы и поставляя нужные «документы». Подробнее об этом можно прочесть в книге «Антисоветские подлоги. История фальшивок».
Но главная фабрика фальшивок была организована гораздо позднее, в недрах оппортунистической КПСС. Идеолог «перестройки» А. Н. Яковлев в своих воспоминаниях писал:
«Возродиться на большевистском пепелище, а тем более построить гражданское общество неимоверно трудно, ибо прощание с ленинско-сталинским фашизмом слишком затянулось. Прорыв к свободе обременен нетерпимостью, кровью, пренебрежением к человеку, всеобщим доносительством и всеобщим притворством, потому в результате и получается нечто несуразное, топкое, скользкое.
<…> Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм - это не наука, а публицистика - людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших „орбитах“ режима, в том числе и на самой высшей - в Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве, - я хорошо представлял, что все эти теории и планы - бред, а главное, на чем держался режим, - это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели.
Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я - в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения - держали при себе.
После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды „идей“ позднего Ленина. Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потому без устали говорили о „гениальности“ позднего Ленина, о необходимости возврата к ленинскому „плану строительства социализма“ через кооперацию, через государственный капитализм и т.д.
Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и „нравственным социализмом“ - по революционаризму вообще.
<…> Начался новый виток разоблачения „культа личности Сталина“. Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна.
Большевизм не должен, в конечном итоге, уйти от ответственности за установление диктатуры, направленной против человека, его чести и достоинства, его свободы. В результате преступных действий большевистской власти погублено более 60 миллионов человек, разрушена Россия. Большевизм, будучи разновидностью фашизма, проявил себя главной антипатриотической силой, вставшей на путь уничтожения собственного народа. Эта неудержимо злобная сила нанесла немыслимый ущерб генофонду народа, его физическому и духовному здоровью.
Во имя спасения страны и всего мира необходима последовательная и решительная дебольшевизация государства и общества.
Большевизм - социальная болезнь XX века».
Ну а себя Яковлев, соответственно, считал доктором, чья миссия - излечить общество от этой «болезни». А теперь, товарищи любители истории, постарайтесь честно ответить сами себе на вопрос: мог ли человек с этими убеждениями пойти на массовую фальсификацию документов, разумеется, «во имя спасения страны и всего мира»? Я надеюсь, ответ очевиден.
Так вот, из рукава этого деятеля и вытянуты документы, составляющие основной корпус материалов по «большому террору».
Это к вопросу о доверии к «документам». А что по их содержанию?
А по содержанию мы имеем ворох выписок, справок и огрызок, места захоронения «жертв» неизвестны, якобы сведения о захоронениях были уничтожены (ага, документальное подтверждение кровавых злодейств, значит, оставили, а вот сведения о захоронениях решили уничтожить!). Неясна роль прокуратуры и Вышинского. С «тройками» ничего непонятно. До конца «перестройки» никто ничего не слышал и не знал про уполномоченные в 1936 - 1938 гг. расстреливать «тройки» и «двойки».
Были «тройки» ОГПУ, потом «тройки» ОСО (Особого совещания при наркоме НКВД). Но эти подструктурные подразделения работали на законных основаниях, в рамках постановления ЦИК, и не имеют никакого отношения к тем фальшивкам, которые якобы подтверждают «большой террор».
Но главное, официальная версия никак не объясняет, зачем сталинскому руководству вообще нужно было учинять массовые незаконные репрессии? Почему до 1937-го года спокойно репрессировали врагов народа отрыто и законно, а затем вдруг начали тайно и противозаконно? Ну и, конечно, цифра в 600 тыс. расстрелянных совершенно фантастическая, для сравнения: Россия за 4 года потеряла столько же солдат на Западном фронте во время империалистической войны, т.е. чекисты истребляли народ быстрее, чем австро-немецкие войска! При этом общая штатная численность органов ОГПУ после проведенной в 1930 г. реорганизации составила 25288 человек с учетом оставшихся без изменений штатов центрального аппарата, полномочного представительства, транспортных органов и особых отделов.
Словом, с какой стороны ни посмотри, а официальная версия событий не выдерживает серьёзной критики.
Если бы все эти жуковы и юлины, которым заглядывают в рот леваки, заняли бы марксистские позиции, они бы не выдумывали бредовые оправдания «сталинским репрессиям», а расщепили бы на атомы эту никчемную буржуазную выдумку, которая держится на плаву лишь за счет массированной пропаганды и корпоративизма историков.
Перед тем как многозначительно продемонстрировать зрителям расстрелянных наркомов, Рудой дипломатично заявляет:
«Не будем сейчас углубляться в перипетии, кто был прав, а кто виноват…».
Да уж действительно, зачем углубляться! Ну подумаешь, одни товарищи постреляли других - экие пустяки!
А если серьезно, то, очевидно, «буревестник» стыдливо обходит столь острый вопрос исходя из оппортунистических соображений, дабы не обидеть троцкистов или сталинистов среди своих подписчиков.
В другом своем видео Рудой сообщает, что:
«На мой же взгляд, сам вопрос „Сталин или Троцкий“ в 2019 году несколько странен и сегодня нам нужно развивать новое движение и битва фан-клубов исторических личностей на мой взгляд здесь ни к чему».
И еще в одном видео он повторяет эту мысль, но уже от имени редакции ВБ:
«Сами мы считаем такую постановку вопроса некорректной, да и многие троцкистско-сталинистские противоречия - давно ушедшими в историю».
«Буревестники», скорее всего, не знают, но избранная ими позиция - это т.н. шапинизм, который был разоблачен «Прорывом» еще в 2007 году3. Сегодня мало кто вспоминает Шапинова, но зерна, посеянные им, на почве роста интереса молодежи к марксизму дают свои всходы. Вот и LC в том же 2016 г., когда Рудой активизировал свою деятельность, разродился материалом «Троцкий, Сталин и коммунизм», где с точки зрения позитивизма и объективизма утверждалось, что троцкизм и сталинизм - это две ветви марксистской мысли, различия коих носили сугубо тактический характер и замешаны были на личностном конфликте двух революционеров.
Шапинизм есть одна из форм современного российского троцкизма, сам же троцкизм - это не фан-клуб Троцкого (ибо деятельность Троцкого послужила причиной возникновения термина «троцкизм», но не сам Троцкий породил троцкизм) и тем более не течение или ответвление в марксизме. Троцкизм в любой своей форме есть отрицание коммунизма в эпоху победивших коммунистических революций; если с «правого фланга» буржуазию защищают фашисты, то с «левого фланга» - троцкисты.
Если дать троцкизму краткое определение, то оно, пожалуй, может звучать так: троцкизм есть левый антисталинизм (= антикоммунизм). Здесь следует понимать, что традиционный троцкизм («Сталин-держиморда», «перманентная революция», «Троцкий наше всё») изжил себя, на смену ему пришел неотроцкизм, который напрямую не отрицает сталинский победоносный опыт, но «критически переосмысляет», т.е. завуалированно борется с ним.
Подобно тому как вирус проникает в слабый организм и начинает постепенно убивать его продуктами своей жизнедеятельности, так и троцкизм проникает в организации, руководство которого слабо владеет марксизмом, и начинает разрушать ее, провоцируя бесконечные расколы. Именно поэтому важнейшая задача всякого марксизма есть разоблачение и борьба с троцкизмом. Позволю себе еще одну аналогию: как огородник беспощадно истребляет малейший сорняк, осознавая, как быстро породит он множество новых сорняков, так и марксист обязан уничтожать малейшие вкрапления троцкизма, не позволяя этому «сорняку» развеять свои семена.
Следует добавить, что, как показывают наблюдения, троцкизм - не только лишь политическое явление, это своеобразная форма политического мышления, определенная психология, когда человек читает марксистские труды, советские партийные документы, но понимает их в таком ключе, что от марксизма остается в лучшем случае терминология.
Своим утверждением, что «многие троцкистско-сталинистские противоречия - давно ушедшими в историю», «буревестники» как раз и дают зеленый свет скрытой форме троцкизма, собственно, его вкрапления то и дело мелькают в их материалах.
Закончив экскурс в историю партии, Рудой делает заключение:
«Вот и выходит, что после гражданской войны, партийных чисток, Великой Отечественной войны, кадровый состав компартии претерпевает очень серьезные изменения. Остались единицы из старых кадров и масса неофитов, среди которых постепенно становится всё больше карьеристов и попросту людей, сказочно далеких от идей мировой революции. Партия стала перерождаться еще в 20 - 30-е годы, но в середине 50-х процесс пошел еще быстрее».
Как говорится в подобных случаях в простонародье, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Во-первых, именно тот период, когда партия активно очищалась от оппортунистических элементов, объявить началом перерождения - это откровенная дурость… троцкистская дурость. Здесь прямо повеяло духом «Преданной революции» Иудушки с его термидором! Во-вторых, возникает вопрос: почему же новые кадры вдруг стали превращаться в карьеристов и людей «сказочно далеких от идей мировой революции»?
И кстати, о каких таких идеях мировой революции заговорил Рудой? Почему бы не сказать просто «идей революции», а лучше «идей коммунизма»? Оговорка по Фрейду? Вновь где-то за спиной у «буревестника» замаячила тень Троцкого, который всё носился со своей «перманентной революцией» и обвинял Сталина в предательстве мировой революции за то, что вздумал строить коммунизм в отдельно взятой стране, не дожидаясь, когда европейский пролетариат свергнет буржуазию своих стран.
Хочется узнать, почему же при Сталине партийцы, в большинстве не владея в полной мере теорией марксизма-ленинизма, преданно служили революции, строили коммунизм, затем отчаянно защищали его от фашистских орд, а после смерти Сталина начали вырождаться в карьеристов? Но мы в ролике не услышим ответ на этот вопрос.
Итак, с точки зрения Рудого перерождение партии случилось из-за того, что соотношение старых кадров и новых кадров резко пошатнулось по причине массовой гибели старых кадров, а также из-за привилегий и… отсутствия фракций:
«КПСС разрасталась немыслимыми темпами, хотя сама процедура приема была весьма непростой [да, «очень непростой», когда было достаточно формального признания программы партии и поручительства двух товарищей! Девятнадцать миллионов членов КПСС! - Р.О.]. Дискуссии и фракции в партии так и не появляются [а должны были?! Допущение фракций в компартии есть прямой отказ от ленинизма! - Р.О.], номенклатура получает всё больше и больше привилегий: от преимуществ в продвижении по службе, до отдельных магазинов для членов партийного аппарата».
Общий вывод у Рудого верный: крушение социализма произошло вследствие перерождения и предательства верхушки партии, а не из-за каких-то там «объективных причин» (которые пытается обнаружить автор ВБ, историк Лебский, бестолково копошась в статистических циферках), но у Рудого остается за бортом главный вопрос: так ПОЧЕМУ же произошло перерождение? Можно ведь сказать, в нужном направлении шел парень, говорил, что у большинства партийцев был низкий уровень научной компетенции, но, увы, дальше он переключился на троцкистскую трескотню про привилегии номенклатуры и ушел в обывательские дебри.
Указав поверхностно следствие, но не причину перерождения, изрядно извратив истпарт, Рудой задается вопросом:
«Как сделать так, чтобы не повторить позорный финал КПСС?»
А теперь, уважаемый читатель, попробуй догадаться с двух раз, какой же рецепт от перерождения предложит своей пастве «буревестник»? Правильно, демократия! Да не простая, а электронно-гибридная! Рудой даёт ссылку на соответствующую статью ВБ4. Сказать об этой статейке достаточно лишь одно: она не содержит в себе ни грана марксизма, это похоже на выжимку из работы какого-нибудь буржуазного политолога, о чем свидетельствует, например, такой пассаж:
«демократичные Советы по факту подчинялись закрытой и авторитарной Компартии».
Вся эта дурь проистекает из буржуазного представления о том, что управление = осуществление власти. Не всякая власть есть управление и не всякое управление есть власть: первобытный вождь управляет племенем, но не властвует над ним; капиталист осуществляет власть над пролетариями, но за него управляют наемные менеджеры.
Что такое власть? Это общественное отношение, при котором паразитическое меньшинство навязывает свою волю трудящемуся большинству, подавляя его и принуждая действовать вопреки своим интересам. Именно поэтому «советская власть» со строго научной точки зрения не была уже собственно властью, ибо трудящееся большинство подавляло паразитическое меньшинство (буржуа, кулаков, тунеядцев, воров, уголовников). При низшей фазе коммунизма «властвует» работающий класс, но управляет, т.е. принимает ключевые решения, партия.
Отвечая блогерше Завацкой («Синия ворона»), В.А. Подгузов писал5:
«Записывать „Прорыв“ в одну компанию с теми, кто отождествляет социализм с властью, может только Ворона, прочитавшая в журнале „Прорыв“ только одну статью. Самое трудное, но самое важное в диаматике - это умение видеть все явления в процессе их самодвижения по объективным законам развития. Ворона, как и многие критики „Прорыва“, не видит закономерных исторических трансформаций от безраздельной власти человека над человеком в виде первобытного каннибализма, через замаскированные формы каннибализма греческой демократии, римского права, инквизиции, капиталистического наемного труда, к объективным предпосылкам полного избавления людей от власти человекообразного над Человеком. Ворона, очевидно не владеющая диаматикой, считает, что, если субъекты во власть избраны всенародным голосованием, например большинством в один процент, то это правильная власть. Ясно, что это не для ума Вороны, воспринимать первую фазу коммунизма как форму общественного движения, как процесс ОТРИЦАНИЯ, прежде всего и именно, отношений власти в любой её форме. Но это нельзя представлять и как акт простой отмены власти указом самой власти. Это нужно понимать как итог образовательной, воспитательной, организаторской работы партии, в результате которой индивиды, склонные к властолюбию, избавляются от этой формы психопатии в ходе перековки, а трудящиеся расстаются с привычкой работать из-под палки и за материальную подачку, как животные. А до той поры будет происходить трансформация функций управления от преимущественно властных к преимущественно координационным и образовательным. Строительство коммунизма отличается, например, от становления капитализма тем, что буржуазия не имеет другой возможности для существования, кроме как развития институтов своей власти в сторону её фашизации, в то время как руководство коммунистической партии употребляет свое пребывание во власти в виде диктатуры рабочего класса для полного уничтожения этого атавизма - власти человекообразного над Человеком. Так что, если кто-то и отождествляет социализм с властью, пусть даже добрых вождей, то к «Прорыву» это не имеет никакого отношения. Хорошо ещё, что Ворона сознаёт меньшевизм своей позиции. Но непонятно, что заставляет Ворону ехидничать в адрес людей, действительно думающих о народе. Многие до сих пор не понимают, что социализмом, т.е. первой фазой коммунизма, называется тот этап в жизни человечества, когда впервые в его истории общественные производственные отношения прогрессируют лишь пропорционально внедрению НАУКИ в общественную практику и затуханию феномена власти в обществе. А современных пролетариев, даже умственного труда, никак не назовешь носителями научных знаний в области обществоведения. И если партия не способна формировать из собственных кадров «штаб» безусловно компетентных людей, то демократическое голосование необразованных людей не способно продвинуть дело развития производительных сил общества к коммунизму и тем более его производственные отношения. Ведь при рыночной экономике люди - главная производительная сила общества - оглуплены, фашизированны и проституированны в огромном количестве. Сколько таких пролетариев не демократизируй, без компетентной марксистской партии они обречены на деградацию и вымирание, а не на социализм. Теория и историческая практика доказали, что пролетарский эксплуатируемый класс в революционный рабочий класс самостоятельно превратиться не может и, чтобы он не смог сделать этого никогда, олигархи устраивают покушения на жизнь его вождей: Ленина, Сталина, Брежнева, Фиделя, Ганди, Лумумбы, Бишопа, Чавеса…».
Левые никак не поймут: в демократии - хоть пролетарской, хоть гибридной - ничего коммунистического нет, ибо коммунизм есть отрицание любой «кратии». Они забывают, что демократия есть изобретение рабовладельцев для укрепления и удержания своей власти; демократия служит инструментом для оболванивания и отстранения масс от действительной политики. «Надо лишь проголосовать за правильного кандидата и жизнь сразу улучшится», - внушают наивному избирателю лощеные дяденьки с экранов, и он верит, идет голосовать, его, разумеется, обманывают, он решает, что в следующий-то раз не позволит себя облапошить и отдаст голос за «правильного» кандидата, после чего круг замыкается.
Смешны обвинения в адрес прорывцев, будто они отрицают или запрещают демократию. Демократия - это объективный фактор политики, его нельзя просто взять и запретить, как нельзя отменить декретом денежные отношения. Демократия при низшей фазе коммунизма есть не благо, а всего лишь уступка невежественности масс, интеллигентской привычке «делегировать полномочия». Пытаться же предотвратить злоупотребление управленцев путем совершенствования демократических рычагов - занятие столь же продуктивное, как черпание воды решетом. Необходимо устранить противоречие между преимущественно физическим и умственным трудом, а также поднять культурный уровень всех людей до высочайшего уровня, т.е. необходимо осуществить строительство зрелого коммунизма, который левые бесконечно задвигают, предлагая ограничиться борьбой за «идеи социализма».
В своем видео Рудой атакует и научный централизм, пусть и в завуалированной форме:
«Ну, конечно, можно организовать такой замкнутый орден коммунистов-джедаев и не пускать туда большое количество народу, но тогда встанут другие проблемы: оторванность от масс, элитарность и прочее, прочее».
Видимо, Рудой посчитал, что его пастве «оторванности от масс» и «элитарности» может показаться недостаточно, поэтому он на всякий случай решил добавить многозначительное «и прочее, прочее». Лично мне так и хочется воскликнуть фразой из кинокомедии: «огласите весь список, пожалуйста»! Здесь наблюдается очевидное противоречие: с одной стороны, Рудой сетует на то, что большинство партийцев-неофитов были «сказочно далекие от идей мировой революции», и выделяет данный факт как одну из причин перерождения партии, но при этом идея жесткого отбора кадров ему явно не по душе.
«Буревестник» начисто игнорирует роль вождей в партии, более того, в другом своем материале он заявляет, что:
«Подражание идеям чучхе - такое себе удовольствие, ибо милитаризм, вождизм, национализм и этатизм сказочно далеки от реальных идей социализма».
Рудой не понимает, что марксизм содержит в себе теорию вождей, необходимых на известном этапе исторического развития. Вожди - это люди, доказавшие массам безупречной компетентностью и высокими человеческими качествами свой управленческий авторитет. Именно вожди вырабатывают и принимают ключевые решения. Корейцы хорошо усвоили данное положение марксизма, поэтому КНДР не только выживает в условиях жесточайшей блокады, организованной мировым империализмом, но и активно развивается.
Без вождей компартия не может претендовать на звание авангарда работающего класса. По Ленину партия - это максимально централизованная организация, которой руководит «кучка спевшихся умников»:
«В парламенте бывало не раз, что депутаты враждебных партий дразнили социалистов: „хороши демократы! на словах только у вас движение рабочего класса, - а на деле выступает все та же компания вожаков. Все тот же Бебель, все тот же Либкнехт из года в год, из десятилетия в десятилетие. Да ваши якобы-выборные делегаты от рабочих более несменяемы, чем назначаемые императором чиновники!“ Но немцы встречали только презрительной усмешкой эти демагогические попытки противопоставить „вожакам“ „толпу“ [чем и занимаются современные левые! - Р.О.], разжечь в последней дурные и тщеславные инстинкты, отнять у движения его прочность и его устойчивость посредством подрыва доверия массы к „десятку умников“. У немцев достаточно уже развита политическая мысль, достаточно накоплено политического опыта, чтобы понимать, что без „десятка“ талантливых (а таланты не рождаются сотнями), испытанных, профессионально подготовленных и долгой школой обученных вождей, превосходно спевшихся друг с другом, невозможна в современном обществе стойкая борьба ни одного класса. Немцы видывали и в своей среде демагогов, которые льстили „сотням дураков“, превознося их над „десятками умников“, льстили „мускулистому кулаку“ массы» («Что делать»).
Леваки выкроили цитаты Ленина, где он положительно отзывался о демократии и воображают, будто Ленин был великий демократ. Но Ленин был марксистом, а не демократом, поэтому во всех выступлениях и статьях в категорической форме настаивал на максимальном централизме и жесточайшей дисциплине; вместе с тем, нигде мы у Ленина не найдем, чтобы он требовал соблюдения демократических процедур самих по себе.
Сталин объяснял:
«Нехорошо, если вождей партии боятся, но не уважают. Вожди партии могут быть действительными вождями лишь в том случае, если их не только боятся, но и уважают в партии, признают их авторитет. Создать таких вождей трудно, это дело длительное и нелегкое, но абсолютно необходимое, ибо без этого условия партия не может быть названа настоящей большевистской партией [подчеркнуто мной - Р.О.], а дисциплина партии не может быть сознательной дисциплиной» («Письмо т. Мерту» т.7 стр. 45.)
Принципы ДЦ, сформулированные Лениным, были своеобразной уступкой небольшевистским элементам в партии, интеллигентщине, левацкому «барскому» анархизму. Но уже после X съезда партия начала переходить, собственно, на принципы НЦ, которые не являются изобретением журнала «Прорыв», как это воображают оппоненты, а изначально содержались в ленинизме.
Так в чем же причина перерождения партии? Утверждение Рудого, что в недостатке компетентных кадров, не является грубо ошибочным, но «сказочно далекое», как любит выражаться сам Рудой, от исчерпывающего ответа.
Выявить причину означает вскрыть основы «состояния» явления, движение которого привело именно к этому следствию. В основе перерождения всех коммунистических партий лежит, с одной стороны, низкая «средняя» марксистская компетентность кадрового состава, с другой стороны, наличие в руководящих органах замаскированных врагов коммунизма. Две этих составляющих делают возможным оппортунистическое перерождение партии, если противоположная, коммунистическая, тенденция оказывается слабее. В данном случае погиб вождь, коммунист - Сталин, а его верные ученики и сподвижники оказались слабее замаскированных врагов, поэтому при общей недостаточной марксистской грамотности кадрового состава партии произошло перерождение её руководства.
Средством же разложения и перерождения партии являются принципы демократического централизма (ДЦ), позволяющие пролезать в руководство и захватывать руководство таким дуракам и откровенным врагам, как Хрущев, Косыгин, Андропов, Горбачев, Ельцин, Яковлев. Это подтверждается плачевным опытом множества партий с коммунистическими названиями и различных левых «фронтов» и «союзов» с их бесконечными расколами, дремучим оппортунизмом и ренегатством.
Чтобы избавиться от шатаний, расколов и перерождений, необходимо, во-первых, избавиться от принципов ДЦ и признать руководящими принципы научного центализма (НЦ), во-вторых, обрести бесспорно марксистское кадровое ядро.
Нужно понимать, что научный централизм отнюдь не запрещает и не отменяет полемику и критику «снизу», но выработка и окончательное принятие решений остается за центральным органом (ЦО), за вождями, ибо истина утверждается не голосованием, не мнением большинства, а кропотливым научным поиском. Вместе с тем, история не знает примеров, когда бы массы «поправили» вождей с помощью демократических процедур. Откровенный дурак Хрущев был отстранен от руководства не процедурой голосования, а путем классовой борьбы внутри ЦК. Что, разве при Хрущеве не было демократии? Чекисты стояли за спиной депутатов Верховного Совета и принуждали голосовать за решения хрущевцев? Могут припомнить расстрел толпы в Новочеркасске, но ведь и при Ленине расстреливали и при Сталине тоже. Не говоря о том, что жители Новочеркасска имели десятки вариантов выразить протест против хрущевской политики, но выбрали самый идиотский путь бессмысленных погромов и избиения милиции, что также свидетельствует о том, что массы, увы, не способны «поправить» вождей. Пусть будет внедрена самая передовая электронная демократия, в сознании масс это ничего не изменит.
Подведем итог. За 13 минут записи Рудой ухитрился наговорить множество глупостей, его суждения крайне поверхностны. Рудой - типичный полутроцкист, а может даже и полнокровный троцкист, учитывая его заявления о том, что бюрократия - класс. Таким образом, можно сделать вывод, что «Вестник бури» (и сайт и канал Рудого) есть очередной опорный пункт троцкистского влияния в молодёжной среде.
1. ВЕСТНИК БУРИ. Критику этого кружка читайте на сайте Сторонников Прорыва в статье А. Редина ««Вестник бури» как типичный левый кружок»
2. Тезисы о «сталинских репрессиях». Подробный разбор либеральной лжи о «сталинских репрессиях» читайте в Прорыве №4 (55) 2017, №1 (57), №2 (58) 2018, №3 (59), №4(60) 2018, №1 (61) 2019, №2 (62) 2019 и №3 (63) 2019 в пятой , шестой, седьмой, восьмой, девятой, десятой, одиннацатой и двенадцатой частях статьи Н. Федотова «Антинаучная методология либерализма».
3. О. Петрова, А. Лбов «Организация современных... троцкистов» Прорыв №2(17) 2007
5. В. Подгузов «Марксизм - это какое течение мысли? Научное или демократичное?»