Валерий Подгузов

О капитализме и коммунизме

Опыт сравнительного анализа

Был ли Ленин диссидентом своей эпохи, т.е. человеком мыслящим не так, как большинство, в том числе и большинство социал-демократов? Несомненно, был. Чем закончилась его борьба? Грандиозной, беспримерной Победой рабочего класса, прежде всего, над крупной буржуазией в России. Что, кроме моральной удовлетворенности, возможности соединить требования объективных законов с жизнью общества, беспрецедентного уважения со стороны большинства жителей Земли получил Ленин? Больше ничего.

Был ли диссидентом Солженицын? Несомненно, да. Чем закончилась его борьба? Его личной победой над дружбой между народами СССР. Т.е. потерпел поражение не Сталин, поскольку «мертвые сраму не имут» и, даже, не память о нём, о чем свидетельствуют систематические социологические опросы, а простодушные рядовые труженики, ставшие, благодаря победе антикоммунистов, гастарбайтерами, в лучшем случае. Что получил Солженицын в результате своей победы? Премию имени динамитного короля и право проживать в США, в стране, планировавшей применить первыми ядерные бомбы по всем крупным городам СССР уже в 1957 году.

И после Великого Октября, и после солженицынской победы буржуазия развязала в стране гражданскую войну и способствовала иностранной интервенции.

Правда, Ленин за два года принудил буржуазию и иностранных интервентов потерпеть поражение в развязанной ими гражданской войне, и мобилизовал партию, интеллигенцию, рабочих на разработку и выполнение плана ГОЭЛРО. Через три года после окончания гражданской войны по объему промышленного производства Россия вновь вышла на показатели 1913 года. А уже к 1922 году народы крупнейших регионов бывшей царской России добровольно приняли решение объединиться в Советский Союз. Ленин, своей последовательной интернациональной политикой, исключил возникновение фашизма на территории СССР, в то время как, практически, во всех цивилизованных странах Западной Европы уже были созданы первые фашистские партии.

После победы Солженицына и его почитателей над СССР, возрожденная буржуазия и религиозные кланы спровоцировали возрождение фашизма и новую гражданскую войну между народами бывшего СССР, которая продолжается по сей день и, на момент написания этой статьи, длится уже 25 лет. Воюют между собой народы Средней Азии, Грузии, Молдовы, Азербайджана и Армении, народы Северного Кавказа. Уже больше года идет гражданская война на территории Украины.

Беда усугубляется тем, что, даже в самой смелой гипотетической теории, невозможно сформулировать ни одной объективной причины, по которой в условиях рыночной демократии гражданская война всех против всех могла бы прекратиться. В условиях капитализма гражданские войны есть органическое продолжение конкуренции предпринимателей, которая сначала перерастает в индивидуальные заказные убийства, а затем в фашизм и мировые войны. И по этой причине, тоже, объемы производства в демократической РФ так и не достигли уровня, хотя бы, 80-х годов РСФСР.

Под ударами беспрерывно нарастающих бытовых трудностей вредоносность «обустройства» СССР по советам Солженицына ощущается всё сильнее, а состоятельность ленинско-сталинской модели развития человечества постепенно становится очевидной всё большему числу молодых людей во всём мире. Но при отсутствии в мировом политическом пространстве полноценной большевистской партии, т.е. кадров для научного разъяснения причин ухудшения условий жизни, обыватели всего мира приходят во всё более взбешенное состояние, в результате чего и возникают движения по типу ИГИЛ. Религиозная спекуляция не может затмить того факта, что миропорядок, установившийся после крушения СССР, не устраивает огромные массы народов мира и, не заглядывая далеко в будущее, они твердо уверены в необходимости уничтожения существующей системы зависимости народов, прежде всего, от олигархов США.

С точки зрения внутренних последствий прошедшие двадцать пять лет геноцидогенной политики олигархов на территории бывшего СССР вызвали, в одной только РФ, сокращение населения, в среднем, по миллиону человек в год. Ещё хуже обстоят дела в остальных республиках бывшего СССР. В частности, Эстония превратилась в зону секстуризма для стран Северо-Западной Европы и, по данным ООН, заняла одно из первых мест в мире по количеству ВИЧ-инфицированных граждан. Латвия обезлюживается за счет массовой миграции граждан в Западную Европу до такой степени, что на государственные и выборные посты в Риге стали проникать русскоязычные субъекты. Население Армении, с учётом количества эмигрантов в РФ, без малейшего участия турецких янычар, опять упало до уровня начала ХХ века.

Правда, в РФ в 2015 году уровень рождаемости впервые превысил уровень смертности, но это, в силу общей рыночной тенденции, лишь способствует увеличению резервной армии труда при падении темпов экономического развития, а это означает новую волну вымирания безработных и рост бессмысленного и беспощадного остервенения в среде обывателей.

Таким образом, если сравнивать последствия диссидентства на основе коммунистической теории с диссидентством на капиталистической почве, то они так же противоположны как, например, первомайская демонстрация трудящихся и сборище сатанистов на кладбище.

О самом главном в капиталистической экономике?

Одним из парадоксов современного общественного сознания является то обстоятельство, что после двух мировых войн, геноцида русских, армян, поляков, цыган, украинцев, белорусов, евреев, нескончаемой череды локальных войн и глобальных экономических кризисов приходится объяснять интеллигентам, как пикейным жилетам славного «Черноморска», чем плох капитализм, и нужно ли было «класть ему пальцы в рот». Получается, что значительные массы интеллигенции, в какой-то степени, усваивают дифференциальное и интегральное исчисление, способны прочесть произведения Ильфа и Петрова, дотерпеть до десятой страницы романа Солженицына, но не могут усвоить истину, что капитализм - главный источник войн и всех форм геноцида.

Но, раз многим это всё ещё не очевидно, то придется это доказывать вновь и вновь.

Как свидетельствует история, капитализм, в существенно большей степени, чем предыдущие общественно-экономические формации, является синонимом беспрерывной войны ВСЕХ против ВСЕХ, без каких-либо исключений, во ВСЕХ сферах общественной жизни, ради ещё большего закабаления проигравших.

Есть два противоположных состояния человеческой психики по отношению к отражаемому объекту: любовь и ненависть. Капитализм это слово, принятое для обозначения такого общественного устройства, в котором взаимная ненависть является главным движущим мотивом бурной деятельности субъектов. Недаром во многих языках есть слово для обозначения беззлобного способа сопоставления способностей людей - соревнование, а для обозначения соперничества на смерть - конкуренция.

Даже при рабовладении и феодализме уровень антагонизма между членами сельскохозяйственных патриархальных общин, между латифундистами и рабами, между феодалами и крестьянами был существенно ниже, чем между всеми социальными типами населения при капитализме.

Рабовладелец и феодал понимали и были вынуждены сознательно тратить средства на содержание работников в таком объёме, чтобы их работоспособность и профессиональные навыки не снижались, ибо основной объем рабочих рук нужно было пополнять за счёт новых расточительных войн или воспроизводить их естественным образом, размножая и обучая. Ведь могущество рабовладельцев и феодалов, бессмысленная роскошь их дворцов и замков, их положение в обществе было адекватно текущему количеству крепких воинов, работоспособных и искусных рабов и крепостных.

При рабовладении и феодализме территория и население закреплялись за частными лицами верховной политической и религиозной властями, и на протяжении длительного периода не существовало путей присвоения имущества одного владельца другим без решения фараонов, жрецов, императора, сената, короля. Поэтому, особенно от феодализма, осталось множество свидетельств верного служения мелкопоместных дворян, рыцарей, самураев своим сюзеренам, сёгунам вплоть до безоглядного самопожертвования в бою и харакири по решению господина. Если войну проигрывал сюзерен, то и он, и его вассалы, часто, расплачивались за свою слабость своей жизнью. Победителю всегда хватало своих вассалов.

При капитализме рынок не только предполагает целенаправленное разорение конкурентов, но и, в связи со значительно возросшей производительностью труда и примитивизацией трудовых операций, во всех развитых странах возникла многомиллионная резервная «армия труда», а народы большинства колониально зависимых стран превратились в дармовые плантации «черного дерева» для работорговцев.

Владельцу средств существования и средств производства при капитализме уже не приходилось думать об условиях проживания наемных рабов. Наемные рабы должны оплачивать хозяину койко-место в казарме, хотя, даже, рабы Афин и Рима получали место в казарме бесплатно. Избыток товара «рабочая сила» на рынке привел не только к наплевательскому отношению хозяев к своим работникам и рабам, но и к тому, что и между наёмными рабами возникла конкуренция, переходящая в мордобой, что особенно заметно во время побоищ между штрейкбрехерами и бастующими пролетариями, выпрашивающими прибавку к зарплате у своего хозяина.

Как известно из новой истории, трансформация сознания английских лордов в отношении, некогда, своих крестьян была столь стремительной, что вся масса крепостных крестьян, практически, в один день была выброшена на «свободу», и лорды утратили какой бы то ни было интерес к ним. Времена, когда лорды с собаками вылавливали беглых крестьян, сменились массовым вывозом крестьян в Австралию под видом бродяг, увиливающих от работы.

При капитализме любой вид совместной жизнедеятельности, корпоративности носит вынужденный, условный, чаще всего, циничный характер (Против кого дружим?), а состояние всеобщей конкуренции, нацеленность партнёров на взаимное уничтожение, носит абсолютный характер.

В СССР процесс очеловечивания в ряде аспектов зашел уже так далеко, что все нормальные люди забыли, например, что такое брачный контракт. Любовь в среде советских граждан была главной, а чаще всего, и единственной причиной обращения в ЗАГС за бумажкой, имевшей поэтико-символическое значение для влюблённых. При капитализме основная масса браков в непролетарских семьях является обычным коммерческим предприятием, а потому брачующимся необходим юридический документ в виде контракта, слегка страхующего на случай, если один супруг «кинет» другого, что и происходит в более чем половине случаев.

При капитализме, если не ты обмериваешь, обвешиваешь и обманываешь партнера, значит, целенаправленно обыгрывают, т.е. обмеривают, обвешивают и обсчитывают тебя. В жизни предпринимателей трудно, если это вообще возможно, найти событие или отрезок времени жизни человека, когда бы он находился вне процесса массового обмана, ограбления, самообмана и самоограбления.

Поразительно, но большинство современных интеллигентов технического и гуманитарного профиля, проживавших в СССР, делают вид, что не понимают до сих пор, что «отжать» готовый бизнес, совершив заказное убийство, рейдерский захват, приобрести контрольный пакет акций через подставных лиц, намного практичнее, с точки зрения сроков достижения поставленной цели (получение прибыли), чем создавать бизнес с нуля. Поэтому во всём цивилизованном мире практика рейдерских захватов осуществляется параллельно с пропагандой идеи, что капиталист от пролетария отличается, прежде всего, повышенным трудолюбием. Но этот миф опровергнут практикой многих десятилетий всех стран, особенно в эпоху первоначального накопления капитала по закону «кольта», и приобрел международный характер в эпоху биржевого империалистического глобализма, когда олигархи «отжимают» друг у друга целые страны. Сегодня, в частности, под лозунгом борьбы за «нэзалэжность» Украины идет борьба между олигархами США, Германии и РФ за обладание её ресурсами.

Такие зубрилки марксизма как, например, Абалкин, Бунич, Шмелев, Гайдар, заучив краткое определение буржуазной политической экономии, гласящее, что политическая экономия есть наука о формах производственных, т.е. экономических отношений, не удосужились разобраться и ответить на вопрос, а каков характер обозначенных Марксом отношений? Почему Энгельс относил это определение к числу гениальных открытий Маркса?

В наиболее часто употребляемом варианте, марксово определение гласит, что буржуазная политическая экономия есть наука об отношениях между людьми, возникающих по поводу производства, присвоения, обмена, распределения и потребления материальных и духовных условий существования людей. Если же КОНКРЕТИЗИРОВАТЬ характер каждой из этих форм отношений, А КАЖДАЯ ГЕНИАЛЬНАЯ ИСТИНА МАРКСИЗМА - КОНКРЕТНА, то придется признать, что буржуазная политическая экономия есть наука об отношениях между людьми, прежде всего, в форме массового НАСИЛИЯ и всеобщего взаимного ОБМАНА В КАЖДОМ ЭПИЗОДЕ этих отношений. Иными словами, ОТНОШЕНИЯ ОБМАНА И НАСИЛИЯ ЕСТЬ объективный БАЗИС КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ. Идет ли речь о производстве, присвоении, обмене, распределении или потреблении при капитализме, если имеет место факт прибыли, значит, имел место или акт целенаправленного грамотного обмана, или беззастенчивого грабежа, завоевания.

А поскольку обман и грабёж рано или поздно обнаруживают себя, постольку необходимо одностороннее насильственное закрепление результатов обмана, ибо в противном случае, как это бывает среди картёжников, пойманного шулера сильно бьют по лицу и восстанавливают справедливость.

Чтобы с ними не обходились как с шулерами, предприниматели заранее создают полицию и тюрьмы, чтобы содержать в них всех, кто, так или иначе, обнаружив обман, пытается компенсировать потери кратчайшим путём: вернуть награбленное. Поэтому главной задачей и содержанием политической экономии как буржуазной науки, является, прежде всего, маскировка того факта, что частная земельная собственность есть результат насильственного отторжения земельных угодий ещё у первобытных и феодальных общин религиозной и светской знатью. В дальнейшем, имперское и демократическое рабовладение, абсолютистский и демократический феодализм, демократический и империалистический капитализм базируются на одной и той же форме частной собственности на Землю, некогда насильно отчужденную от непосредственных производителей, и, до сих пор, передающуюся в наследство по рабовладельчески-феодальному принципу кровного родства. Сходство всех этих форм собственности на Землю - абсолютно. Различия - абсолютно не существенные.

Реальная политическая экономия буржуазного общества основана на частной собственности на Землю, после насильственного её захвата и силового удержания угодий, на отношениях непропорционального обмена в форме массового обмана, т.е. торговли, на отношениях несправедливого распределения вновь созданной стоимости на мизерную зарплату, с одной стороны, и бессмысленную прибыль, с другой стороны, что, в свою очередь, порождает, на одном полюсе общества, материальную и духовную нищету, вынужденный аскетизм подавляющей массы населения планеты, а на другом полюсе - обжорство, мотовство, биржевую игроманию и многие другие формы паразитического потребления аристократии.

Поэтому, политическая экономия как буржуазная наука, уже в своих самых первых литературных образцах Монкретьена и Петти, и, в классическом рикардианском варианте, и в вульгарных трудах Маршалла, Самюэльсона, Леонтьева, Кейнса и Мэнкью, есть изложение принципов удовлетворения эгоизма узурпаторов средств производства, и не более того. В период становления буржуазного национализма, эгоизм класса предпринимателей был возведен в ранг интереса всей нации, и потому молодежь пролетарской части нации и среднего класса угонялась на беспрерывно идущие войны ради победы эгоизма одного национального отряда предпринимателей над эгоизмом всех остальных предпринимателей любых наций. Параллельно с международными отношениями захватов и порабощения, внутри каждой нации шел процесс пожирания мелкотравчатых эгоистов, т.е. мелких и средних предпринимателей своей нации, более прожорливыми конкурентами.

Все экономические отношения в классовых обществах, основанных на частной собственности, не мыслимы и не осуществимы без применения реального насилия или угрозы его применения. Только так следует понимать мысль Маркса о том, что «насилие есть экономическая потенция», т.е. сила.

Но применение насилия или угроза применения насилия возможны лишь тогда, когда, с самого начала, субъект, решившийся на превращение части материальных объектов планеты в свою частную собственность, затратит финансовые и материальные средства на создание инструментов насилия над человеком, подготовит профессиональных насильников, офицеров и сержантов, и обеспечит им бытовые условия, чуть более сносные, чем у основной массы рабов, плебеев, крестьян и пролетариев. Прикормленный холоп, в том числе и менеджер, и офицер, зверствует, до поры, с особым остервенением, компенсируя, таким образом, своё осознанное ничтожество.

Таким образом, если, например, Дюринг выводил «теорию насилия» из злой воли насильника, то марксизм исходит из того, что воля насильника не может быть осуществлена раньше, чем созреют все объективные и субъективные предпосылки, прежде всего, в виде «излишков» средств существования, которые, пользуясь массовым простофильством, будущие эксплуататоры направят на создание своего аппарата насилия. Или добро будет с кулаками, или кулак сделает вас поденщиком и вечным должником.

В глубокой древности смутная догадка об органической взаимосвязи насилия с рабовладельческой формой процветания господ пришла в голову Аристотелю. Позже, соображение о том, что наука о рыночной экономике должна называться политической экономией, т.е. экономией, основанной на институте насилия, пришло в голову теоретику и авантюристу-практику, Монкретьену, уже в XVI веке. Он, первый из французов, проанализировал особенности рыночных экономик Голландии, а затем Англии и понял, что рыночная экономика страны работает тем лучше, чем полнее законодательная, исполнительная и судебная власть настроена на обслуживание интересов бизнеса, что без полиции, тюрем, армии, чиновников, тайных спецслужб, т.е. без ПОЛИТИКИ, без ВЛАСТНЫХ отношений и учреждений, используемых в интересах «владельцев заводов, газет, пароходов», частная капиталистическая собственность функционировать не может. Причем, по взглядам Монкретьена, сбежавшего из абсолютистской Франции в демократическую Голландию, чем лучше работает парламентский механизм, тем медленнее прозревают массы, тем меньше пролетарии создают проблем для предпринимателей, тем безогляднее предприниматели могут себя вести на внутреннем и внешних рынках. Именно с учетом требования соответствия хозяйственных и политических систем и разрабатывались все последующие варианты теории рыночной политической экономии её классиками, и это же пытались замаскировать её вульгаризаторы.

Усвоив краеугольные политэкономические идеи, апологеты рыночной экономики исходят из того, что, только сломав военно-политическую систему страны-конкурента, можно завладеть её внутренним рынком. Поэтому, каждой последующей войне эпохи капитализма предшествуют всё более грандиозные усилия по предварительному достижению военно-технического и военно-экономического превосходства над страной-конкурентом.

Но могут спросить, как же можно считать капитализм эгоистичным и агрессивным, если мы видим широко рекламируемые акты благотворительности, меценатства? Разве это не показатели широты и отзывчивости предпринимательских душ?

Но этот вопрос был бы уместен, если забыть, что такое «пыль в глаза», самореклама, если не понимать сколь соблазнительно уменьшение налогообложения на деньги, выведенные в благотворительные фонды и, если «забыть», что, сначала лишние деньги должны быть награблены в количестве, превосходящем разумные пределы, и только потом, может быть, они превратятся, когда-нибудь, в кое-какое благотворение.

Билл Гейтс значительную часть своего капитала уже вложил в благотворительные фонды. Каков план использования этих миллиардов неизвестно, а вот от больших налогов они защищены уже сейчас. Как признавался финансовый спекулянт Сорос, однажды в его жизни наступил момент, когда он уже не знал, куда можно использовать полученные прибыли, и потому он начал тратить их на оплату услуг агентов влияния, НКО в странах, выбранных для цветных революций. Только после того, как, например, и у Рокфеллера, появятся суммы, которые он не сможет прибыльно пристроить, возможно, и у него возникнет шальная идея, вместе с покупкой себе шестого донорского сердца, подарить одно сердце умирающему ребенку, папа которого и заработал эти деньги, но, по глупости, отдал Рокфеллеру. Правда, в истории семейства Рокфеллеров рекламного шума по поводу такой формы благотворительности, не наблюдалось. Деньги на детские сердца собирают с миру по нитке.

Необходимо иметь в виду, что при капитализме главным источником бесполезных прибылей, главным обманутым, т.е. обсчитываемым, обвешиваемым и обмериваемым субъектом является пролетариат преимущественно физического труда, за ним идет пролетариат преимущественно умственного труда.

Однако и отношения внутри буржуазного класса построены на этом же принципе: относительно сильный предприниматель обманывает, обвешивает, обсчитывает, и, таким образом, поедает время жизни слабого предпринимателя, а очень часто забирает у него и саму жизнь.

Победа одного из предпринимателей в конкуренции, итоги которой подводятся не измерением соотношения доходов и расходов конкурентов, а реальным банкротством одного из них, означает, что выиграл подлейший, продавший аналогичный товар по более высокой цене или, наоборот, по демпинговой цене, разорив конкурента с целью завоевания для себя монопольного положения, сначала, на местном, а затем и на мировом рынке.

В любом случае, действие объективного закона неравномерности производства и реализации товаров при рыночной экономике вызвано к жизни СОЗНАТЕЛЬНЫМ стремлением КАЖДОГО из участников рыночного процесса использовать в своих интересах все СЛАБЫЕ стороны, главным образом, более низкую образованность, мизерный жизненный опыт молодых участников рыночных отношений, особенно детей, женщин и гастарбайтеров.

Нужно понимать, что действие экономических законов капитализма есть реальная деятельность людей, обусловленная уровнем развития средств производства, мотивами людей и уровнем их умственного и профессионального развития. Чем ниже уровень общего развития и профессионализма субъекта, тем меньше у него шансов на победу в конкуренции при схожих мотивах и однотипных средствах производства.

Между тем, как показала практика, в современных партиях с коммунистическими названиями господствует вульгаризация марксизма, и дело представляется таким образом, как будто объективные экономические законы капитализма существуют или на бумаге, или сами по себе, а не проявляют себя ТОЛЬКО через сознательную, злонамеренную деятельность субъектов ГОСПОДСТВУЮЩЕГО класса, мировоззрение представителей которого предполагает ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННОЕ, СОЗНАТЕЛЬНОЕ ограбление не только пролетариев умственного и физического труда, но и всего, что движется, вплоть до своих «одноклассников».

Советские экономисты закон стоимости, выведенный Марксом ЛИШЬ для случая обмена товара на товар при ПРОСТОМ товарном производстве, когда получение прибыли, тем более, в денежной форме невозможно вообще, распространили и на капиталистическое производство, сутью которого является, как раз, нарушение закона стоимости. Маркс доказал, что, предприниматель, покупая у человека лишь его рабочую силу, заранее знал, что личность человека не равна одной лишь его способности к труду. Тем не менее, предприниматель оплачивает лишь затраты человеком его рабочей силы в течение необходимого времени, хотя в ходе производственного процесса участвует вся личность и целый рабочий день. Но личность работника не интересует предпринимателя, наоборот, предприниматель заинтересован и добивается того, чтобы личность в наемном рабе составляла величину совершенно ничтожную. Предприниматели всего мира понимают: если личность его наемного раба ограничена желанием пива и футбола, то такой пролетарий будет всегда уверен, что хозяин расплачивается с ним справедливо.

Рыночное бытие трансформировало, если не изуродовало, общественное сознание господ и их наемных работников до такой степени, что породило атрофию большей части их личности. Ведь физиологами и практикой жизни доказано, что в человеке, со временем, атрофируется любая часть организма, любая область нервной системы, если длительное время не загружать их функциями. Такова судьба и важнейшего собственно человеческого комплекса, который в трудах психологов и социологов именуют личностью человека.

Доказательством того, что рынок доводит основную массу пролетариев умственного и физического труда до атрофии большинства их личностных качеств, является безразличное отношение основной массы рыночных людей к своей единственной и неповторимой жизни. Ничем иным, кроме как отсутствием личности в индивиде, следовательно, слабого осознания ценности и уникальности каждой человеческой жизни, нельзя объяснить тот факт, что развитые капиталистические страны всегда опережали социалистические страны по количеству самоубийц на душу населения, особенно среди «звезд», по количеству алкоголиков, а тем более, наркоманов, особенно среди «звёзд», проституток и «обоюдополых». Слова «заказные убийства, частные палачи, киллеры» советские люди узнали только благодаря перестрелкам эпохи горбачёвско-сахаровской «перестройки», когда сформировались заказчики типа Березовского, Быкова, Невзлина, Ходорковского...

О том, что капитализм делает с личностью, в первую очередь, человека наемного труда, убедительно описал лорд Черчилль в своей книге «Мировой кризис». После подписания Версальского договора о разделе германских колоний между Англией и Францией, Черчиль писал:

«в течение почти шести месяцев военную службу в среднем ежедневно покидало около 10 тыс. человек. Это огромное количество людей, равное одной дивизии мирного времени, ежедневно собирали на всех фронтах войны, привозили на суда, принимали с поездов, у них отбирали оружие и снаряжение, демобилизовали, им производили расчет и их распускали по домам в промежуток времени между восходом и закатом солнца. Я считаю, что это было веским доказательством британской организационной способности. Армии строились постепенно; солдаты записывались в одиночном порядке; но распускались они сразу, огромными массами, и, тем не менее, почти все находили работу и возвращались к своим семьям. История с гордостью повествует о том, как 20-30 тыс. «железных солдат» Кромвеля сложили военные доспехи и вернулись к мирным занятиям. Но разве это можно сравнить с достойным поведением почти 4 млн. британских солдат, которые без всякой сумятицы и волнений, - если только они встречали к себе такое отношение, какого заслуживали, - незаметно вливались обратно в народную массу и снова начинали восстанавливать прерванную было нить своей жизни? После того как в течение пяти лет войны им методически прививали зверство и варварство, можно было ожидать, что в стране несколько лет будут процветать убийства, грабежи, грубость и насилие. Но благодаря мощи цивилизации и воспитания и великим качествам нашего народа случилось обратное: число связанных с насилием преступлений уменьшилось, и тюрьмы пришлось закрывать и продавать на слом, когда 4 млн. обученных и умелых убийц, или одна треть всего мужского населения нации, вернулись домой и стали штатскими людьми, гражданами своей страны».

Самое забавное, что этой идиллистической картине овечьей покорности судьбе предшествуют несколько страниц с описанием более чем 30 случаев бунтов, возникших и подавленных в английской армии в эти недели, об арестованных зачинщиках и т.д.

Только массовой атрофией личности в условиях рынка можно объяснить тот факт, что, когда предпринимателям мира потребовались не рабочие, а солдаты, как откровенно пишет Черчилль, легко обучаемые убийцы, им без проблем удалось загнать в окопы миллионы пролетариев умственного и физического труда и превратить их в пушечный, не поддающийся идентификации, фарш. Достаточно было раздаться свистку капрала, чтобы эти, обезличенные массы бросались друг на друга со штыками наперевес с целью убийства, молитвой подавив в этот момент горечь и страх от возможной собственной смерти.

Такое поведение масс можно объяснить только тем, что десятилетиями предыдущего рыночного бытия у пролетариев умственного и физического труда сформировалось мировоззрение даже много уже, чем у дворян эпохи массового дуэлянства, когда собственная жизнь, в связи с её пустотой, не представляла для человека никакой ценности. Многолетнее функционирование индивида в системе жесткой и узкой специализации монотонного утомительного труда, а другого при рыночной экономике не бывает, исключает формирование в его сознании каких-либо стратегических ценностей, творческих планов и т.п. специфических личностных ориентиров. Они, в большинстве своём, не понимали, что без всего этого жизнь человека утрачивает существенное отличие от пребывания животного в стаде. Овца, просто, существует, и «смысл» её жизни немногим отличается от смысла жизни бактерии.

Более того, многочисленные случаи гибели представителей господствующего класса в процессе их экстремальных воздушных, автомобильных, алкогольных и наркотических «развлечений», доказывают, что и они не имеют адекватных представлений о действительной ценности жизни. Чаще всего, решая дилемму: жизнь или капитал, предприниматели предпочитают деньги, пулю киллера, тюремную камеру, но не жизнь, поскольку современная буржуазия, в большинстве своём, не мыслит жизни вне денежного измерения.

Нетрудно смоделировать направление мыслей человека в обществе, в котором эталоном бытового, тем более, «киношного», благополучия являются образцы быта арабских нефтяных шейхов, особенно, для индивидов, родившихся и выросших, например, в семье токаря, автосборщика или фермера. Пролетарское дитя, сформировавшееся в демократической рыночной стране, всегда мечтает поесть, попить, покуролесить, как олигарх или шейх. И, при современном семейном воспитании, ему есть от чего повеситься, поскольку годам к 40 приходит полное понимание того, что американского чуда с ним, как и с сотнями миллионов других пролетариев умственного и физического труда, как и у мещанского сословия, просто, не произошло и уже не произойдет.

Но уже не так далеко до того времени, когда человечество чётко осознает весь идиотизм той части своей истории, когда господа веками умудрялись отправлять на бойню не только миллионные отары овец, но и миллионные отары двуногих прямоходящих млекопитающих.

Бессмысленность такого поведения, всех военных подвигов эпохи господства частной собственности становилась более очевидной после того, когда солдаты стран-победительниц, вернувшись домой, становились, просто... безработными и бездомными. Но эта очевидность не пробуждала в большинстве пролетарских масс, какую бы то ни было, реакцию. Настолько далеко рыночное бытие заводит сознание в стойло. Многие бывшие американские вояки и сегодня, вернувшись из Ирака или Афганистана, Ливии или Украины, безропотно стоят в очередях за благотворительным супом или умирают на теплом люке американской канализации. В развитых капиталистических странах такой ход событий сопровождает каждую войну, и всякий раз люди, воспитанные рыночным бытием, не видят в этом ничего нелогичного.

Сознание наполняет чувство гордости за российский пролетариат, который первый в мире осознал идиотизм такого положения вещей и сбросил со своих плеч не только власть главного козла отпущения, царя, но и провокаторов участия русских крестьян и пролетариев в первой мировой войне, т.е. свою буржуазию, мечтавшую тоже стать вполне европейской, т.е. империалистической, в полном смысле этого слова, на костях русских рабочих и крестьян.

Многими вульгаризаторами дело до сих пор представляется так, как будто вся теория рыночной экономики, маркетология, теория менеджмента, эконометрика направлены на гармонизацию рыночных отношений, а не на то, чтобы обучить КАЖДОГО предпринимателя искусству облапошивания и ограбления слабейшего. Присутствуя, например, на групповом занятии по маркетологии, современные студенты не замечают, что они изучают «науку» о том, как они сами, за стенами института, должны охмурять, обсчитывать и обвешивать... друг друга, но так, чтобы все они... не заметили этого. Победит, естественно, наглейший, особенно старательно зазубривший принципы охмурения, например, Дейла Карнеги.

В советской экономической литературе, вышедшей с благословения КПСС, начиная со времен Хрущёва, конечно, слова о грабительской сущности капитализма присутствовали, но преподносились они так огульно, нарочито наукообразно, как молитва над усопшим, когда сам поп уверен, что никакого воскрешения не произойдёт.

Очень примитивно в советской экономической литературе рассматривалась тема рыночной конкуренции. Не нашло в советской литературе адекватного отражения и то обстоятельство, что, только за счет истребления бизнесменов бизнесменами, капитализм и делает свои наиболее значительные скачки в деле концентрации, централизации местного и мировых богатств и, следовательно, монополизации рынка узким кругом персон, умещающихся в списке журнала «Форбс» и имеющих личное отношение к возникновению всех кризисов, локальных и мировых войн. Особенно конкретно на своей шкуре это познали тысячи заказавших друг друга предпринимателей постсоветских республик, среди которых, смешнее всех получилось, например, у Ходорковского, Гусинского, Карасева, несколько трагичнее у Березовского, Патаркацишвили. Из вузовских лекций все они зазубрили кое-что по теме конкуренции для сдачи экзамена по политической экономии как о невинном соревновании за качество продукции, но не подумали, в каких монстров взаимоистребления все они переродятся, когда ставки вырастут до миллиардов.

Во всех случаях, когда цитировалась работа Ленина об империализме как о высшей стадии капитализма, упускалось из виду, что книга эта была написана Лениным в условиях буржуазной гласности и, следовательно, рабьим, как говорил в таких случаях сам Ленин, языком. В оценке капитализма эпохи империализма требовался дополнительный «перевод» ленинской работы с рабьего на бескомпромиссно научный язык, но этого не произошло. Советские экономисты считали за большое достижение умение воспроизвести на лекции наизусть пять признаков империализма в качестве самой большой премудрости, и совершенно не понимали того, что будущим интеллигентам нужно было убедительно разжевать, тем более на опыте второй мировой войны, что капитализм, выйдя на монополистическую стадию, перестал отличаться от рабовладельческого или феодального империализма, и потому во всей Европе в 20-е годы сформировались фашизм на деле и разговоры о демократии для дураков.

В силу теоретической и пропагандистской немощи партийных академиков, подавляющее большинство рядовых обществоведов и членов КПСС, в глубине души, посмеивались над тезисом о загнивающем капитализме, а, на самом деле, считали, что рост числа 300 килограммовых американцев и парка легковых автомобилей с обилием никелированных прибамбасов, фильмы про Рэмбо и терминаторов, казино и макдоналдсы, «огромные» пособия по безработице являются безусловным доказательством процветания капитализма, а не его загнивания. Особенно в этом были убеждены Раиса Максимовна и её Михаил Сергеевич Горбачевы. Ко времени расцвета андроповщины в КПСС практически не осталось обществоведов с целостным, глубоким пониманием теории марксизма, тем более его тонкостей по вопросу загнивания империализма. Как показала «перестройка», они были сами готовы загнивать.

После Сталина партийное образование резерва партии в СССР всё больше отрывалось от политической практики, а обсуждение сложных общественно-политических проблем не выходило за рамки узкого круга лиц, наделенных большой формальной властью, но не имевших серьёзного марксистского самообразования и, следовательно, научного авторитета. Освоение марксистской теории в ВУЗах, в том числе и «гуманитарной» направленности, в эпоху Хрущева свелось к формальному заучиванию упрощенных схем, преимущественно в ретроспективном варианте.

Поэтому большинство советских экономистов, получивших образование в период «оттепели», уже не знали, что своё исследование под названием «Капитал, критика политической экономии» Маркс разместил в нескольких отдельных томах и книгах лишь потому, что объем исследования превосходил ВСЕ теоретические труды, посвященные одной проблеме, за всю историю человечества. Невозможно ничего понять в третьем томе «Капитала», не усвоив первого тома. Большинство советских обществоведов не поняли, что, технически, было невозможно сброшюровать весь труд Маркса одной «библией», чтобы даже самый тупой теоретик понял: сущность реального капитала замаскирована буржуазией так тамплиерски, что понять её можно только изучив все шесть томов как единое и неразрывное ОПРЕДЕЛЕНИЕ реакционной сущности капитала.

Крушение КПСС на практике доказало, что её академики не поняли Маркса потому, что СОВЕРШЕННО не владели диаматикой, в частности, методологией восхождения от научных абстракций первого тома, прибавочной стоимости, в котором, даже, капиталист, по воле Маркса, пользуется лишь инструментом «заработной платы», (т.е. оплачивая лишь стоимость потребительской корзины непритязательного пролетария), к прибыли, как форме реального «общака» всех капиталистов, что описано лишь в третьем томе.

От тома к тому, раскрывая сущность капитала, Маркс восходит к конкретике капиталистической формы ограбления не только пролетариев, но и всех «потребителей», т.е. и самих капиталистов через механизм спекулятивного монополистического ценообразования, инфляции, искусственных банкротств и т.д. Нет сомнений, если бы Маркс написал, как планировал, все шесть томов своей КРИТИКИ политической экономии, то, может быть, и начетники КПСС были бы более убедительными и наступательными в своей критике современного им загнивающего капитализма. Но там, где смерть вынудила Маркса поставить запятую, пропагандисты КПСС поставили жирную точку и, в силу интеллектуальной лени, не смогли ни в себе, ни в среде рабочего класса пробудить глубокое понимание и чувство искренней брезгливости к товарно-денежной, капиталистической, т.е. продажной форме отношений между людьми.

Многие «ученые» КПСС, в ходе перестройки, «ваучеризации», т.е. разграбления советского общественного богатства, знали, но скрыли от народа, что «первоначальное накопление капитала» и в Европе, и в США, и в демократической РФ осуществилось и будет осуществлено за счет беспрецедентного примитивного РАЗВОРОВЫВАНИЯ имущества СССР, принадлежащего ВСЕМ гражданам Советского Союза, включая и младенцев, и достанется оно лишь креатуре Чубайса-Гайдара. Перед этим разворовыванием меркнет всё, что делал и книжный Корейко, и реальные Хорошилов с Васильевой.

Нужно не иметь серого вещества в коре головного мозга, чтобы думать, что частная собственность концентрируется в руках олигархов без какой-либо сознательной целеположенной захватнической стратегии с их стороны, а лишь волшебным действием объективных экономических законов, подобных щучьему велению.

Сегодня зона влияния российских олигархов сознательно распространена на Южную Осетию, Абхазию, Крым, а в ближайшее время, на величину территории ДНР и ЛНР. Легко заметить, какой крови стоит передел современного мира между группами олигархов. Страны НАТО опять положили глаз не только на Украину, но и на всю Северную Африку и Запад Азии. Нетрудно понять, как ослабнут североафриканские и некоторые азиатские страны в результате гражданских войн, развязанных там на американские деньги, и как этот бессмысленный арабский бунт используют олигархи США, пока немецкие и французские олигархи увязли в проблемах переваривания Восточной Европы и наплыва мигрантов.

Все эти факты доказывают, что главным объективным экономическим законом накопления частной собственности является закон её насильственного отторжения и сохранения.

Но марксистская интерпретация этого закона принципиально отличается от дюринговской тем, что Дюринг не искал объективных причин и предпосылок УСПЕХА в осуществлении насильственной экспроприации чужой собственности. Дюринг рассматривал насильственную экспроприацию материальных ценностей как следствие моральных причин, не утруждая себя вопросом, как возникает объект, по поводу которого складываются отношения насилия, тогда как Маркс доказал, что успешная насильственная экспроприация возможна лишь при наличии самого объекта экспроприации и, что особенно важно, экономического превосходства одного из конкурентов, вцепившегося в ту же «кость».

Дело в том, что диаматика, в отличие от всех остальных методологических школ, исходит из внутренней объективной материальной причинности всего, происходящего в обществе, а все остальные методологические школы «пляшут», в лучшем случае, от констатации внешнего факта, а в худшем случае, от волеизъявления субъекта, часто, мифического происхождения, т.е. бога, а потому они не могут освоить простую истину, что прежде чем присвоить какую-либо ценность, её, во-первых, необходимо произвести и, во-вторых, частной она будет лишь в том случае, если её можно защитить от посягательства ВСЕХ остальных страждущих. А «непосягательство» возможно лишь в том случае, если КАЖДЫЙ производитель будет иметь в своём распоряжении все необходимые средства существования и развития или, если будет создана специальная организация, ГОСУДАРСТВО, стоящее на страже самого принципа частной собственности, независимо от того, обладают ли другие особи средствами существования или подыхают от голода, т.е. если будет учреждена система в лице, вполне покупаемых органов и лиц, т.е. полиции, судов и тюремного начальства.

С точки зрения диаматики это означает, что материальные ценности, прежде чем быть присвоенными одним, т.е. быть отчужденными от всех остальных субъектов, должны существовать в готовом виде и «в избыточном» количестве, например, в форме земельных угодий, ископаемых ресурсов или быть произведенными. Но без отношений насилия, произведенные материальные богатства и духовные ценности, в виде частной собственности одного конкретного лица существовать не могут. Сегодня это особенно очевидно в связи, например, с принятием в РФ законов об авторских правах, на защиту которых и встают вполне реальные следователи и тюремные сроки.

Материальные и духовные ценности, т.е. средства существования людей, возникают вне сферы насилия, но превращаются в частную собственность в той степени, в какой развита экономическая основа системы насилия. Не случайно, что самая, пока, богатая на частную собственность страна, США, имеет и самые большие в мире тюрьмы, и самый большой контингент узников, в той или иной форме попытавшихся пограбить уже награбленное.

Впервые возникнув в сознании первобытного человека, идея личного, эгоистического потребления излишков продуктов питания, т.е. идея частной собственности, немедленно породила необходимость отношений насилия. Отношения, существовавшие при первобытном коммунизме между мыслящим человеком и бессмысленным животным, т.е. превращение мяса животного, принадлежащего животному, в пищу для охотника, в силу отсутствия представлений о возможных последствиях (ведь всегда хочется как лучше) было перенесено и на отношения человека к человеку и на продукты его личного труда. Но после первого же акта насильственного ограбления ближнего во имя отчуждения его имущества и его самого, во имя умножения частной собственности захватчика, объективное исходное первенство трудовой частной собственности утрачивает свою монополию, и возникает типичная непрерывная диаматическая спираль, в которой отношения частной собственности порождают насилие, а насилие постепенно превращается в основное средство централизации растущих масс средств существования ВСЕГО человечества в руках постоянно сокращающегося числа тиранов, сталкивающих народы в колониальных, локальных и мировых войнах во имя удовлетворения синдрома Мидаса.

Строго говоря, официальная экономическая мысль КПСС потому и породила таких геростратов как Канторович, Андропов, Абалкин, Аганбегян, Гайдар, Горбачев, что в учебниках были выхолощены классовая сущность и диаматика экономических законов капитализма. То ли сознательно, то ли в силу тупости официальных академиков, избранных на эти посты голосованием, но главы теории насилия из «Анти-дюринга» были интерпретированы ими не как главы о диалектико-материалистической теории насилия, а как главы, высмеивающие не столько глупость и субъективизм Дюринга, сколько роль насилия в возникновении, умножении и монополизации частной собственности в глобальных масштабах. Многим интеллигентам до сих пор как-то неудобно признавать, что частная собственность и насилие - неразделимые понятия и реальности в истории человечества. Как это часто бывало, оппортунисты использовали результаты своего поверхностного прочтения трудов Маркса для вульгаризации марксизма.

Однако прелесть объективных экономических законов состоит именно в том, что они не зависят от утверждений сторонних наблюдателей, пусть даже в академических шапочках. Объективные экономические законы есть реальные формы связей, отношений, в которые капиталисты вынуждены вступать между собой, чтобы остаться капиталистами в условиях растущей концентрации капиталов. Они вынуждены вступать в сознательные отношения конкуренции со всеми капиталистами, поскольку ВСЕ капиталисты, независимо от их сознания каждой своей удачной продажей сокращают покупательную способность населения и, следовательно, как бы запрещают покупателю совершать покупку у другого капиталиста.

Но производство и продажа суть неразрывные моменты кругооборота капитала, и побеждает в конкуренции только тот предприниматель, который превзошел всех остальных конкурентов, прежде всего, в степени эксплуатации СВОИХ наемных работников умственного и физического труда, начиная с грузчика и кончая технологами, маркетологами и менеджерами. Предприниматель, в любой отрасли экономики, если он не способен максимизировать отношения эксплуатации с наемными работниками СВОЕЙ нации, в конечном итоге, обречен на поражение в конкуренции с капиталистами других наций, умеющих выдоить из своих патриотически-настроенных пролетариев и менеджеров, больше «последних соков». Разумеется, нещадно обдираемые пролетарии могут организовать забастовки и, даже, захват предприятий, а проигравшие конкуренты могут организовать заказное убийство, а предприниматели колониальной страны могут попытаться поднять национально-освободительное восстание… Но для нейтрализации всех подобных выступлений угнетенных предусмотрено НЕОГРАНИЧЕННОЕ применение организованного НАСИЛИЯ, т.е. государства.

Таким образом, отношения частной собственности, порождающие отношения обмена, которые, в свою очередь, порождают отношения обмана и обсчёта, закономерно перерастают в отношения самого наглого и безграничного насилия, тем более, со стороны сильнейшего.

Иначе говоря, чем дольше и чем интенсивнее происходит развитие рыночных отношений в сторону капитализма и, следовательно, монополизма, тем явственнее обнаруживает себя органическая, объективная, неразрывная связь между частной собственностью и насилием. Насилие превращается в главное условие удержания производительных сил общества в рамках отношений частной собственности.

И наоборот, чем дольше общество функционирует в рамках коммунистических производственных отношений, тем полнее отмирают в сознании людей остатки элементов агрессивного отношения к ближнему. Это достаточно ясно проявило себя в истории СССР. Несмотря на скотское поведения пролетариев капиталистических стран в ходе начавшейся второй мировой войны, сознание которых определялось рыночным бытием, часть населения СССР пришлось убеждать в необходимости уничтожать немецких пролетариев, напавших на первую в мире страну диктатуры рабочего класса.

А в 1991 году ГКЧП не удалось заставить деполитизированные, т.е. деклассированные, силы КГБ, МВД и Советской Армии применить оружие против восставших антикоммунистов, т.е. как стало ясно чуть позднее, откровенных фашистов. А вот капиталистические, клерикальные, националистические силы, как только вкусили вседозволенности, не раздумывая, развязали гражданские войны на Кавказе и в Закавказье, в Средней Азии, в Молдове. А в Прибалтике, поскольку там мало что можно было прихватизировать и реституировать, просто, возникло массовое фашистское движение по борьбе с памятниками и бесцельному выдавливанию инородцев из региона.

В 1993 году, когда капитализм и в РФ уже достиг достаточной степени закоренелости, он, не раздумывая, в отличие от изнеженных «гебистов» СССР, применил пулемёты и в Останкино, и танковые пушки в центре Москвы, а потом и всю армию в Таджикистане, на Кавказе, на территории Молдовы, где часть населения, особенно местные предприниматели, муллы, верующие и нацисты захотели взять себе столько суверенитета, сколько ... захотели. Сегодня аналогичным образом складывается грызня и вокруг «национальных» богатств Украины. Олигархи ведущих стран мира выделяют деньги и всё большие массы оружия, готовы потратить любое количество украинских холопов ради выяснения вопроса, кому из мировых олигархов будут принадлежать «национальные» богатства Украины. Аналогичный сценарий недавно был опробован и в Армении.

Поэтому, абсолютно не идеализируя и не абсолютизируя первобытный общинный коммунизм, который до сих пор существует, например, среди бушменов Африки или индейцев в сельве Латинской Америки, тем не менее, следует отметить, что мужчины-охотники этих племен, не опустились до отношений обмена, обмера и обвеса соплеменников, а предоставляют продукты охоты, предметы существования всему племени без малейших признаков обмана, и все дети мужского пола воспринимают такую «экономику» как единственно разумную, готовя себя не к паразитическому существованию, а к изнурительной, но единственно мудрой функции добытчика для ВСЕГО племени. Но и женщины таких племен занимаются собирательством в интересах ВСЕГО племени, более того, по современным археологическим данным общий вклад в пропитание племени женщин, занимающихся собирательством, никак не меньше, чем охотников, а, зачастую, больше. Исследования останков показали, что корни, ягоды, грибы и прочее составляли более половины рациона этих людей.

В современных племенах, использующих деревянные и каменные орудия охоты, даже дети понимают, что из всех факторов окружающей их природы, само ОБЩЕСТВО представляет собой главный фактор, относящийся конструктивно к каждому индивиду, делающий возможным непрерывное воспроизводство людей. И это понимание сопровождало людей тысячелетиями, не порождая антагонистических отношений между членами племен, а тем более, родов. Более того, общество бушменов не обходит своей милостью и тех, кто не обладает достаточными природными задатками охотника. Некоторым молодым бушменам не дается меткая стрельба из лука, некоторым не даются стайерские дистанции, но это не делает их презренными безработными изгоями. Просто, сам лучший охотник племени знает, что он лучший, и объективная роль лучшего кормильца племени, сознание того, что племя своим существованием во многом обязано именно ему, вполне удовлетворяет человека, действительно, разумного и талантливого.

Но, например, в современных племенах масаев, где уже сформировались отношения частной собственности на средства существования, там сформировались и отношения обмена, и ревностные взгляды на пропорции обмена, а вместе с ними возникли острые разногласия по этому поводу, особенно по величине свадебного калыма. Поэтому для масаев типичны уже не орудия охоты, а холодное оружие, поскольку масаи уже давно животноводы и, практически, не охотятся. Каждый масай, начиная с подросткового возраста, вооружен булавой и дротиком, исключительно для выяснения вопроса, чьи предложения по пропорциям обмена предпочтительнее. Вместе с утверждением в жизни масаев частной собственности на скот, возникает и институт систематического воровства, и средства нейтрализации хозяина обворованного стада, как и средства защиты своих коров от своих же соплеменников.

Члены племен, ушедших еще дальше в развитии отношений частной собственности и обмена при помощи денег, например в Эфиопии, Йемене или в Афганистане, уже поголовно вооружены огнестрельным оружием в готовности применить его против любого чужака и даже соплеменника.

Так, благодаря отношениям частной собственности, первобытный коммунизм трансформировался в типичное вооруженное варварство, а оттуда и до буржуазной цивилизованности, с её тюрьмами, регулярными армиями, организованной преступностью, налоговыми системами, крышеванием и войнами - рукой подать.

В литературе, вышедшей под контролем КПСС, можно встретить такое огульное утверждение, что появление каждой новой, более прогрессивной формации сопровождалось и появлением новых форм отношений частной собственности. Не акцентировалось внимание читателей на том обстоятельстве, что эти формации были лишь относительно прогрессивными, оставаясь ЭКСПЛУАТАТОРСКИМИ, и именно с каждой новой формацией абсолютно возрастала эффективность и величина эксплуатации. Смена «шила на мыло», т.е. одной эксплуататорской формации другой, ещё более изощренной, эксплуататорской формацией, и объясняется тем, что, каждый раз, в частной собственности эксплуататоров оставались всё более развитые производительные силы общества и, следовательно, как раз, неизменный в принципе институт частной собственности вступал во всё большее противостояние с растущим общественным характером производительных сил, поэтому рост антагонизмов и являлся заметной составляющей истории развития общества на основе отношений частной собственности.

Рабовладельческий строй уступил своё место феодальному строю не в связи с победоносными восстаниями рабов. Замена рабовладения феодализмом произошла в противоборстве нарождающегося класса феодалов и вырождающегося класса рабовладельцев. Однако феодальный строй рухнул уже при активном участии в этом процессе значительных крестьянских масс и других низовых классов феодального общества. В эпоху же замены капитализма коммунизмом борьба развернулась при беспрецедентно возрастающей активности и роли класса наемных работников физического и умственного труда. Причем, временами создавалась иллюзия, что замена капитализма социализмом произойдет в результате одной лишь бурно нарастающей экономической борьбы промышленных пролетариев. Тем не менее, именно нарастание сознательного участия пролетарских масс в непосредственной борьбе за собственную политическую власть исключает повторение того исторического «правила», когда класс непосредственных производителей проливал кровь во время, образно говоря, «штурма Бастилии», а новый эксплуататорский класс крался к власти и… крал её.

Строго говоря, общественный прогресс происходил вопреки развитию форм отношений частной собственности, и именно НТП (научно-технический прогресс) формировал всё необходимое для отрицания такого анахронизма как частная собственность на основные средства производства. Жестко увязывать прогресс человечества с формами частной собственности, это всё равно, как объяснять победу буржуазии над феодализмом во Франции заменой низко производительного топора феодального палача на высокоавтоматизированную демократическую гильотину. Никакой принципиальной разницы между феодальной и капиталистической собственностью, например, на землю - нет. Если же принципу частной собственности, действительно, предоставить полную, ничем не ограниченную свободу проявления, то в каждой стране неизбежно возродится полновесный нацизм, рабовладение, со своими обязательными взаимными «холокостами».

Однако, к удовольствию марксистов, объективный характер развития средств производства, т.е. неуклонный рост автоматизации материального и духовного производства, в том числе, и в сельском хозяйстве, изменяет удельный вес и роль личных достоинств собственников, особенно, в отраслях, производящих жизненно необходимые продукты, а очень ограниченная покупательная способность населения, делает, раз за разом, бессмысленными эксплуататорские таланты предпринимателей, и потому их деловая активность, порожденная жадностью, приводит лишь к затовариванию мирового рынка и порождает экономические кризисы, перерастающие в локальные и мировые войны.

Иными словами, автоматизация производства, т.е. коренное изменение роли науки в производстве материальных и интеллектуальных продуктов, превращение научно-технических кадров в решающий фактор организации производства, делает фигуру владельца предприятия совершенно излишним анахронизмом, подобно тому, как в эпоху Возрождения в Европе ощутимо излишними стали дворянская и религиозная знать.

В новых исторических условиях, когда фигура олигарха уже, практически, ничем не отличается от феодалов, марксисты лишь предлагают избавить общественное, научно насыщенное, богато автоматизированное материальное и духовное производство от совершенно излишнего, слабого звена в системе производства материальных и интеллектуальных благ, т.е. от предпринимателей, предоставив им умственную и физическую общественно-полезную посильную нагрузку. Сообразили ведь англичане, что если королеве Англии ничего не давать делать, то и вреда от монархии нет никакого. Люди ещё не понимают, как много выиграет экономика мира, когда олигархам запретят играть на бирже, но разрешат играть в подкидного дурака… дома.

Социалистам-утопистам приходилось напрягать фантазию для того, чтобы обосновать возможность предельно комфортных отношений между людьми в условиях господства ручного низко-производительного, утомительного, монотонного, нетворческого труда, при котором, как правило, у человека остается слишком мало физических сил, чтобы испытывать теплые, дружеские чувства к ближнему. Но, благодаря научному прогрессу, даже современная капиталистическая техника позволяет МНОГОКРАТНО сократить продолжительность рабочего дня для всех непосредственных производителей, принципиально понизить интенсивность труда во всех, без исключения, профессиях и, таким образом, превратить все виды труда в разновидность творчества. Даже сегодняшний уровень развития науки позволяет претворить в жизнь принцип расширенного воспроизводства коммунистического общества: от каждого по способностям, каждому всё необходимое для развития и, следовательно, для счастья.

Однако капиталистический способ производства всецело подчинен производству прибыли для олигархов, т.е. нулей на их банковских счетах за счёт высокой интенсивности неоплаченного труда наёмных работников умственного и физического труда, изнурительная напряженность которого обусловлена наличием многомиллионной армии безработных, дышащих в спину тем, кому «посчастливилось» продать свою рабочую силу. Формирование предпосылок для всеобщего счастья не является предметом заботы капиталиста. Чем устойчивее армия безработных, т.е. отверженных, тем устойчивее растет прибыль олигархов.

Таким образом, если ответить на вопрос, что же такое капитализм, то необходимо признать, что это общественно-экономическая формация, которая и блеском высших достижений материального благополучия отдельных олигархов, и трудовым самоистязанием наёмных рабов, обязана, прежде всего, беспрецедентно развитой системе насилия, чрезвычайно низкому уровню умственного развития большей части населения, в результате чего источником роста доходов класса предпринимателей является систематический обман и обсчёт класса покоренных непосредственных производителей материальных и духовных благ.

Такова палка капиталистического образа жизни. А каков пряник? В сознании подавляющей части эксплуатируемых людей живёт надежда, что, если самозабвенно трудиться и экономить на всём, то можно выбиться в олигархи, в крайнем случае, зажить лучше соседа. Более того, каждый год ОДИН счастливчик, например, в США срывает миллионный «Джек-пот», а каждый из остальных 299 999 999 американцев проникаются твёрдой уверенностью, что на следующий год повезет и ему. И эта нереализуемая мечта сопровождает десятки поколений миллиардов наёмных рабов капитала во всём мире до самой смерти.

О самом главном в коммунизме?

Исследование проблем построения коммунизма, частично, облегчается тем, что большинство адвокатов капитализма и сами предприниматели признают, что капитализм и коммунизм суть противоположности. Следовательно, теоретику достаточно составить перечень пороков и достоинств капитализма, отнять из этой суммы ВСЕ пороки, и он получит перечень предпосылок коммунизма к тому моменту истории, когда начинают решаться задачи первой фазы коммунизма или, говоря ненаучным языком, задачи эпохи социализма.

Если капитализм это высшая стадия развития конкурентных отношений между людьми, т.е. войны всех против всех, то коммунизм не может быть ничем иным, как только высшей стадией максимального человеколюбия, умиротворенности, абсолютно душевного комфорта, созидательного романтизма. Разумеется, человек, приспособившийся к рыночной жизни, скажет, что такого не может быть потому, что такого не может быть никогда. Но речь идет не о прыщиках, которые будут вскакивать в нежелательных местах и при коммунизме, а о том, что ни один человек не будет иметь ни мотивов, ни инструментов сознательного воздействия на личность с целью нанести ей несомненный вред. И наоборот, каждый человек будет иметь массу мотивов и инструментов, чтобы усовершенствовать общество, т.е. важнейший элемент среды, в которой человек только и может стать Человеком.

Если капитализм это общество непримиримости частных интересов, больных страстей, то коммунизм есть общество всеобщей гармонии, построенной на основе законов, выведенных наукой, подтверждённых исторической практикой, в том числе и законов красоты.

Совершенно очевидно, что растущая компьютеризация всех сторон жизни общества есть одно из направлений проникновения науки в самые мелкие и частные моменты производства и быта миллиардов людей уже при капитализме. Недостижимая доселе точность и строгость, составляющая обязательное условие работы компьютерной техники, является важной предпосылкой очищению рыночной практики от господства ошибок, забывчивости, скрытности, замкнутости и тайных страстишек недочеловеков.

Все современные авиационные и космические системы функционируют лишь потому, что в них, чем дальше, тем больше конструкторы избавляются от влияния слабых сторон человеческой индивидуальности на функционирование сложных прецизионных устройств. Большинство современных авиационных и космических катастроф являются проявлением той или иной стороны «человеческого фактора», чаще всего, его продажности. Благодаря компьютеризации, уже сегодня развиваются системы, противостоящие не только техническим сбоям, но и дуракам, и профессиональным мошенникам. Остается только сожалеть о том, что сегодня и активные дураки, и патентованные мошенники, достойные самого строгого компьютерного учёта и ограничений, представлены фигурами предпринимателей. Как говорил Березовский, нет предпринимателей, которые, мягко говоря, не нарушали бы законы.

Разумеется, при товарно-денежных отношениях полностью избежать мошенничества не удастся, но капитализм, сам не ведая того, работает в направлении автоматизации процессов учета, идентификации субъектов и объектов управления, подпиливая ещё один «сук», на котором покоится рыночное процветание олигархов. Невежество в области диаматики не позволяет банкиру понять, что, борясь за исключение мошенничества в своём банке со стороны своих служащих, банкир сам создает прецедент и формирует технические предпосылки, делающие мошенничество всё более затруднительным. Сам капитализм заменяет легко подкупаемых людей на неподкупную технику. Избавляя себя от мошенничества конкурентов и собственных менеджеров, наш банкир сам лишает себя возможности мошенничать. Иной вопрос, что, пока, существует предприниматель, будет существовать борьба между, образно говоря, хакерами и антихакерами. Но ясно, что в результате этой борьбы победят составители реальных конструктивных программ. Незначительное превосходство потенциала созидателей над потенциалом хронических потребителей - наиболее общий абсолютный закон прогресса человечества в условиях господства частной собственности. Если бы перевес созидателей был бы более существенным, то полный коммунизм был бы построен сразу после позднего неолита. Но изобретателей колеса было немного, а желающих стать шаманами, жрецами и фараонами - большинство, потому общий прогресс шел так медленно.

Потребность многих современных отраслей экономики в максимально точной работе информационных и управляющих систем, позволяющих отслеживать и управлять всё большим количеством процессов в режиме «он-лайн», есть, фактически, важнейшее направление развития производительных сил общества, при котором наука, как и предсказывал Маркс, превращается в непосредственную производительную силу, придающую всем изделиям и отношениям минимальные величины погрешностей. Потому-то капитализм и является ПОСЛЕДНЕЙ фазой истории недочеловечества, что при капитализме всё решалось и решается методом «тыка», на основе «авось», путем массового обмана и кровавыми экспериментами над самим обществом.

А коммунизм является ПЕРВОЙ фазой собственно человеческой истории, поскольку избавлен от атавизма нулевого и минусового качества прогнозирования и программирования общественной жизни. При коммунизме человек сможет рассчитывать основные параметры своей биографии на десятилетия вперед, в том числе, и смену родов занятия, чтобы избавить себя от отупляющей монотонности и узкопрофессионального кретинизма.

Кроме того, бескорыстный научный подвиг Маркса и Энгельса в изучении «анатомии и физиологии» капитала, не говоря уже об отражении душонки капитализма в трудах Шекспира, Диккенса, Мало, Бальзака, Золя, Драйзера, Короленко, Андреева, Горького, Джека Лондона, Джона Перкинса, Френка Партного делает капитализм понятным в его самых деструктивных, мерзостных проявлениях и с объективной, и с субъективной психологической точек зрения. Все эти знания позволяют, не вульгаризируя, не впадая в утопии, пользоваться диалектическим методом движения мысли «от противного» и очень противного к истинному, т.е. к противоположному, создавая теоретическую модель общества, свободного от главного идиотизма капитализма - от господства маниакальной мизантропии и, вытекающих из неё, рабовладения, милитаризма и войн.

Те, кто знаком с диаматической трактовкой закона отрицания отрицания, понимает, что противоположность между капитализмом и коммунизмом складывается, исключительно, по линии ФОРМ, прежде всего, производственных, экономических ОТНОШЕНИЙ между людьми. Объективные неотменяемые естественные законы, например, физики, математики, действуют одинаково и при капитализме, и при коммунизме. Это математики, физики и лирики, очень часто, спорят о высоком или темном, на самом деле, думая о деньгах, продаваясь с большим восторгом, чем гейши. Лишь объективные законы действуют неподкупно. Поэтому коммунизм, не отрицая объективные законы развития природы и общества, отрицает лишь бессознательно сформировавшуюся систему омерзительных буржуазных отношений между людьми и рукоблудие юридических законов, служивших всю прошедшую историю человечества лишь больным интересам эксплуататорских меньшинств.

Поэтому диаматическое понимание закона отрицания отрицания предполагает не только исчезновение формы, но и преемственность, например, объективной производственной базы при отрицании порожденных ею форм отношений. Отрицание отжившей формы производственных отношений, есть, одновременно, приведение формы производственных отношений в соответствие достигнутому состоянию производительных сил, а не замена формы бесформенностью, и не так, как мыслили себе акционисты в период «красногвардейской атаки на капитал»: «главное объявить о национализации, а там, хоть солнце не вставай».

Дело в том, что форма существует лишь как неотделимый атрибут материи. Каждое материальное содержание, так или иначе, оформлено, каждая форма материально содержательна. Одно и то же содержание может принимать разные формы. Есть материя - есть форма. Нет материи - нет формы. Серьёзное расхождение в изображении богов доказывает, что никто и никогда не видел их формы в связи с невозможностью её безматериального существования.

Только материальное содержание порождает многообразие сменяющих друг друга форм, а текущая форма, выражает, прежде всего, сущность данного конкретного содержания, оформившегося в конкретный объект на данном отрезке истории. Смена форм есть внешнее выражение главного свойства материи - бесконечного движения, следовательно, внутреннего изменения.

При относительно неизменном содержании, изменение формы приводит к изменению сущности объекта. Например, из одного и того же количества стали можно изготовить детский велосипед и небольшой артиллерийский снаряд. Первая форма приведет ребенка в восторг, поскольку сущностью детского велосипеда является «кусочек счастья». Вторая форма, приданная тому же количеству стали, т.е. артиллерийский снаряд, разорвет ребенка в клочья, поскольку сущность снаряда, благодаря форме, в буквальном смысле - смерть.

Точно так, одни и те же производительные силы общества, если они функционируют в рамках рыночных экономических отношений, обязательно ведут к войнам всех против всех. Те же производительные силы, оказавшись в рамках коммунистических производственных отношений, делают мир незыблемым. Как только коммунизм победит в большинстве стран, обладающих наибольшим запасом ресурсов, прекратится их хищническое использование, исчезнут экологические угрозы и возможность для олигархических деспотий развязывать войны. Именно поэтому классики марксизма рассматривали проблему освобождения народов от капиталистического гнёта одновременно во всех странах, как оптимальный вариант для успешного построения коммунизма, при котором тлетворное влияние рыночных отношений будет сведено к нулю.

В бессознательной природе изменение формы происходит стихийно, буквально скачкообразно (тем более, по житейским меркам), в результате достижения определенной меры количественных изменений в содержании объекта, например, извержение вулкана или в виде анекдота о «большом взрыве».

Коренное изменение форм отношений между людьми может произойти только тогда, когда достаточная часть населения, в достаточной мере, ОСОЗНАЕТ достаточность изменений, произошедших в содержании реальных производительных сил общества и начнет процесс преобразования форм отношений, пропустив все сведения о необходимости такой трансформации через сознание.

В обществе переход из одного состояния в качественно иное может длиться несколько веков. Но скачком, при смене форм общественного устройства, называется не миниатюрность временного интервала, не сам процесс движения из одного состояния к другому, а финал процесса, т.е. достижение социумом такого состояния, которое КАЧЕСТВЕННО противоположно, т.е. отлично по сущности от предыдущего своего социального содержания.

Так, например, пролетариат умственного и физического труда, это большая часть городского населения, насильно лишенного средств существования меньшинством городского населения. Пролетарский класс организуется в течение длительного периода исключительно по усмотрению своих нанимателей, наделяется производственными функциями, получает доступ к средствам существования и развития в том количестве и качестве, которое соответствует целям предпринимателя, а не пролетариев. Если предприниматель решит производить ГМО, то пролетарии умственного и физического труда будут и производить, и жрать это ГМО. ПРОФСОЮЗ НИЧЕГО СУЩЕСТВЕННОГО НЕ ДОБАВЛЯЕТ этому классу продавцов своей рабочей силы, поскольку организует «борьбу» пролетариев лишь за то, чтобы не менялось количество шкур, которые с них дерёт предприниматель в течение рабочего дня, чтобы их товар, рабочая сила, иногда доживал и до пенсии.

Но те же непосредственные производители интеллектуальной и материальной продукции, как только они приобретают свой авангард, вооруженный научным мировоззрением и, если наёмные работники признают руководящую роль этого авангарда, а авангард не выпрашивает у пролетариев уважение к себе, а делом доказывает свою компетентность и практичность, такой социальный слой перестает быть классом наёмных рабов и превращается в борющийся и побеждающий рабочий класс, гарантирующий все необходимые условия для полного развития конструктивных задатков КАЖДОЙ личности.

Таким образом, если не задумываться о времени, за которое должен произойти скачок, а всецело озаботиться качеством кадров авангарда рабочего класса, то время преобразования капиталистического общества в коммунистическое будет оптимальным для конкретных исторических условий.

Разумеется, не только марксисты и сознательные труженики являются последовательными приверженцами и борцами за коммунизм, но и обыватель, в принципе, не против скакнуть из капиталистического общества в ГОТОВЫЙ коммунизм за один день, ничего не меняя в себе. Особенностью обывателя является то, что и в умственном, и в физическом труде он проявляет ударничество только пропорционально ударам палки или степени страха перед голодной смертью. Обыватель не видит себя в контексте общественного разделения труда, он не мыслит себя существом общественным, а только индивидом. Обыватель не имеет пристрастия ни к одному виду труда, тем более, к умственному. Он, даже, диссертацию пишет исключительно ради повышения оклада. Самостоятельный научный поиск не доставляет ему ни малейшего удовлетворения, и уже по одному по этому, добросовестный научный поиск недоступен обывателю. Как показала практика, обыватель предпочитает рискнуть и купить готовую диссертацию, чем напрягать и развивать собственные мозги, а тем более реально двигать науку вперёд. Обыватель ограничен мировоззренчески настолько, что способен ударно трудиться только на конкретного хозяина, только под его контролем, в том числе, под контролем рублем, под страхом голодной смерти, как раб на галерах и, только в том случае, если хозяин мотивирует его стимулом, т.е., в переводе с древнегреческого, палкой. Обыватель мечтает, прежде всего, о такой сумме денег, которая позволила бы ему избавиться от любого труда. Это прекрасно доказано всем мировым опытом слоя «рантье», опытом поведения большинства мещан, получивших относительно большое наследство. Разумеется, отдельным обывателям удаётся попасть и в список Форбс, но это мизерное исключение из правила.

Готовый коммунизм, конечно, привлекает и обывателей, поскольку представляется им строем, в котором можно не вылезать из магазинов и ресторанов, ни за что ничем не расплачиваясь. От перспективы прийти в магазин и брать всё без разбора, у обывателя обычно перехватывает дыхание. Но самое страшное для обывателя, привыкшего к погромам в магазинах Запада, состоит в том, что он уверен, что другие обыватели, расхватывая бесплатные продукты, ничего не оставят ему. Потому-то в рыночно развитых демократических странах мира, в которых большую часть населения и составляют обыватели, каждый раз, когда в силу перебоев в энергосетях в супермаркетах и отделениях банков отключалась сигнализация, массы обывателей вываливались на улицы и подвергали магазины и отделения банков погромам и расхищению, демонстрируя то, какими мечтами, в действительности, живёт западный обыватель.

Социализм в СССР проиграл мировому капитализму именно тогда, когда дипломированные и остепенённые советские обыватели, в особенности из числа художественной и технической элиты, получили, благодаря Андропову, доступ на американские радиостанции, а при Горбачеве и Яковлеве, монополию в советском информационном пространстве. Как говорится, «и тут из них попёрло». В сознание многих советских обывателей, семейным воспитанием куркулей и отсидентов, было загружено несколько абсурдных идей меркантильного, религиозного и националистического содержания. Поэтому, когда мещанские идеи стали озвучиваться и в зарубежных, и яковлевских СМИ, в сознании обывателей сформировалась иллюзия их... гениальности. Им показалось, что не СМИ зомбируют обывателей, а каждый обыватель является носителем чрезвычайно ценных, конгениальных идей, рожденных его собственным сознанием, причем, невероятно понятным и признаваемым широчайшим кругом западных экспертов, видных советских журналистов, типа Коротича, и беллетристов, типа Солженицына, в отличие от заумной, никому из богемы непонятной, диалектики Гегеля, которую обыватели совершенно не понимали, но зубрили, чтобы на экзамене продекламировать содержание главы из учебника, который плохо понимали и сами преподаватели.

Как только обыватели открыли в себе эту площадную «гениальность на час», они ринулись свергать социализм, не имея ни малейшего представления о планах своих вождей на следующий день после победы, не говоря уже об их планах на ближайшее десятилетие. С верой в бога, в национальное превосходство всех своих наций над всеми другими нациями, с верой в невидимую руку рынка и в честные выборы, массы фактических самоубийц свергли систему надежных социальных гарантий для каждого индивида во всех республиках СССР. Ситуация напоминала ту, как если бы большинство населения страны увлеклось не столько строительством сооружений, сколько гениально продуманным и организованным массовым сносом сооружений методом направленного взрыва, а в парламенты выбирали только профессиональных сапёров-подрывников.

Значительная роль субъективного фактора в политических переворотах хорошо заметна и на примере буржуазных революций в Англии, Франции, и на примере недавних бессмысленных политических переворотов, например, в Югославии, в Киргизии, в Сирии, Ливии, на Украине.

Дело в том, что мещане большую часть жизни проводят в состоянии неудовлетворенности, зависти к более успешным обывателям, поэтому эту массу легко спровоцировать на буйство и погромы, указав ложную причину их неудовлетворенности. Поверив в идею «козла отпущения», заклание которого «открывает» радужные перспективы перед ними, сдобренную льстивой религиозной или националистической демагогией, обыватели собираются перед Бастилией, на Тахрире, на Болотной площади или на Майдане и... совершают переворот. Будет ли руководящая ими «идея» сформулирована предельно абстрактно (свобода, равенство, братство) или конкретно (москаля на гиляку), или «возвышенно» (смерть неверным), в любом случае, этот клич на время превращается в пароль, объединяющий обывателей и недорослей для решения простейшей разрушительной задачи: свержение кого-нибудь ради... кого-нибудь.

Но марксизм рассматривает не технологию политического переворота ради смены кого-нибудь, а смену форм общественных отношений, продиктованных зрелостью объективных предпосылок. Как показывает история становления капитализма, сначала, не вступая в противоречие с господствующими феодальными отношениями, исправно выплачивая налоги феодалам, городские цеха и мануфактуры стихийно и неспешно превращаются в основную форму организации и развития производительных сил. Но, постепенно, на этой экономической основе возник протестантизм, как идейная и организационная основа отмены библейского утверждения, что вся власть от бога. Постепенно не только ростовщики, но и простые ремесленники, хотя и по-разному, начинают понимать, что, в данных конкретно-исторических условиях, вся власть проистекает... от денег, а не от бога, но сказки о боге, рае и аде продолжают помогать эксплуатировать лохов. Отрыв светской власти от мистической шелухи привел к замене полурабовладельческой формы производственных отношений феодализма товарно-денежными отношениями, при сохранении, однако, феодальной формы отношений частной собственности по кровному признаку.

Диаматическое учение о противоположностях приводит к выводу, что во всех экономических формациях, основанных на частной собственности, сначала, стихийно формируются объективные предпосылки отрицания прежней формы производственных отношений, и только задним числом эти изменения получают идеологическое обоснование или оправдание.

Но в период становления коммунистической формации субъективный фактор приобретает абсолютное значение, поскольку при коммунизме на научную основу должно быть переведены не только материально-техническая база, а, впервые в истории человечества, всё общественное сознание каждого индивида, т.е. теория СОЗНАТЕЛЬНОГО научно обоснованного управления процессами, происходящими и в базисе, должна быть создана и усвоена партией до установления диктатуры рабочего класса.

Между тем, в современном коммунистическом движении именно это направление работы находится в полном загоне. В современных левых средах господствует мнение, что самое главное и самое трудное взять политическую власть в свои руки, как говориться, осесть в Кремле. Оказалось забытым то, чему учил Ленин. Свергнуть политическую власть царя и буржуазии - задача неизмеримо более простая, чем построить систему коммунистических отношений в мелкобуржуазной стране, и это должен учитывать каждый. Советский Союз рухнул не во время нашествия иностранных интервентов, приглашенных вождями белой гвардии, не во время нашествия мирового фашизма, вскормленного и на деньги олигархов США, а через 72 года после политического переворота октября 1917 года, на первом съезде народных депутатов СССР, на котором всё руководство КПСС продемонстрировало свою некомпетентность, полное неумение руководить строительством коммунизма в стране.

Процесс становления коммунистических отношений отличается от всех предыдущих исторических случаев изменения форм общественных отношений тем, что все эти изменения могут произойти лишь при ПЕРВИЧНОСТИ научного подхода. Коммунизм есть форма отрицания пещерного мышления, когда человечество ещё не строило жилищ, а занимало готовые пещеры, принимая как данность ту «планировку», которую уже осуществила сама природа. Коммунизм же будет построен тогда, когда безуспешная борьба капитализма за качество управления подведет общество к осознанию того, что атавизмы частной буржуазной собственности несовместимы даже с прогнозированием и регулированием, не говоря уже о долгосрочном планировании.

Мировая научная общественность постепенно начинает осознавать, что уже созрели главные объективные предпосылки для исключения деструктивной и некомпетентной фигуры хозяина из системы воспроизводства общества по законам счастья. Следовательно, сознательно поддерживаемая пропорциональность, т.е. плановость материального воспроизводства общества, а не только средств существования, может и должна превратиться в ведущий элемент культуры, а всемирная диктатура русского «авось» будет навсегда и повсеместно вытеснена всеобщим пониманием объективной необходимости, всепроникающим научным расчетом, более точным, чем современная космическая баллистика.

После того, как широкие круги интеллигенции осознают это, не составит большого труда довести эту ясную идею и до сознания большинства современных пролетариев, и хозяйственный капиталистический расчет повсеместно будет заменён научным расчетом, поскольку уже сегодня, при капитализме, технология ставит во главу угла не безграмотного хозяина и его потомство, а ученого, технолога и изобретателя. Они рано или поздно поймут, что ученому, дипломированному человеку предельно позорно служить хозяину.

Освободившись от власти хозяина, ученые и конструкторы избавят себя от холопского положения, когда страх перед голодной смертью заставляет их участвовать в дальнейшем развитии, например, средств уничтожения всего человечества во имя реализации абсолютно больных интересов олигархов. Одно и то же научно-техническое открытие, например, атомная энергия, при капитализме впервые и обязательно использовалось в бомбе, а коммунизм первым создал атомную электростанцию. Капитализм первым поднял в небо боевой реактивный самолёт, а коммунизм, находившийся на первой, примитивной фазе своего развития - первый в мире реактивный пассажирский самолёт. Капитализм первым запустил боевую баллистическую ракету, а социализм - первый в истории человечества искусственный спутник Земли и т.д. Всего за двадцать послевоенных лет социализм абсолютно конкретно доказал свою противоположность в использовании продуктов научно-технического прогресса и развития материального производства по отношению к капитализму. И если бы не рост популяции двуногих желудков внутри самого ЦК КПСС, то, ясно, что социализм доказал бы не только свою противоположность, но и превосходство во ВСЕХ областях человеческого бытия.

В обществе действие закона отрицания происходит на той исторической материально-технической и научно-теоретической основе, которая сформировалась стихийно на базе капиталистических отношений. В этом и заключается созидательная прелесть коммунизма, что он способен на той же материально-технической базе, достигнутой капитализмом, которая делает людей взяточниками, т.е. проститутками, конкурентами, самоубийцами, алкоголиками, сделать ВСЕХ ЛЮДЕЙ счастливыми и гармоничными.

Понимая это, удирая из России, Деникин, чтобы затормозить построение общества всеобщего счастья на Земле, приказал белогвардейцам и казакам оставлять за собой выжженную землю. Этот же прием применил и Гитлер, разрушив 7000 городов СССР и около 70 000 деревень, особенно в период бегства. Но находятся идиоты, которые делают вид, что не понимают, откуда взялись некоторые затруднения и отставания СССР в решении некоторых чисто бытовых вопросов, как например, качества туалетной бумаги, узкий выбор жвачки, в то время как все олигархи всего цивилизованного мира уже жевали жвачку, и не подтирались газетами.

Одна из главных претензий к коммунизму со стороны холопов олигархии состоит в том, что якобы коммунизм базируется на стадности и нивелирует личность. На самом деле, достаточно задать вопрос, что нивелирует людей больше: капиталистический конвейер с его, как минимум, 8 часовым рабочим днем, или коммунистическое, полностью автоматизированное производство, с 2-3 часовым рабочим днем?

Именно капитализм придумал и внедрил заводской гудок, который, заглушив звон церковных колоколов, извлекал из затхлых фабричных казарм мрачные миллионные колонны пролетариев, и те, как муравьи ползли к станкам, чтобы в течение всей жизни выполнять примитивную, трудоёмкую, монотонную, отупляющую операцию по 12 или, как сегодня, минимум 8 часов в сутки. А если учесть многомиллионные массы ВЫНУЖДЕННЫХ безработных и, следовательно, полную недоступность для них каких бы то ни было форм развития своей личности, если приплюсовать к ним проституток, лиц, содержащихся в тюрьмах, несчастных, вынужденных служить в буржуазной наёмной армии и полиции, фермеров и их детей, то ясно, что буржуазное личностное разнообразие примитивнее английского коротко остриженного газона.

Могут сказать, а где вы видели 2-3 часовой рабочий день. Можно ответить, а где вы видели построенный коммунизм? Разве мировой капитализм не приложил всех усилий, не оплатил сизифов труд всевозможных солженицыных, чтобы не дать построить коммунизм в СССР и, тем самым, сократить продолжительность рабочего времени на нетворческих видах производства, максимум, до 3 часов?

При капитализме, независимо от степени автоматизации производства, удлинение рабочего дня для всех категорий лиц наемного труда является законом повышения экономической эффективности капитала. Всем известно, что в Японии и США производительность труда выше, чем в РФ или Бразилии, но продолжительность рабочего дня такая же, а в среднем бизнесе - выше, а в малом бизнесе интенсивность труда, т.е. степень самоистязания, вообще является формой самоубийства. Чем больше часов заставит предприниматель работать своего наёмного рабочего ЗА ОДНУ И ТУ ЖЕ ВЕЛИЧИНУ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ, тем больше преимуществ данный предприниматель будет иметь над своим конкурентом.

При коммунизме же сокращение времени рутинного, монотонного, утомительного, вредного труда является объективным условием продолжительной здоровой жизни человека, развития его личных задатков и талантов. Продолжительный утомительный монотонный труд есть эффективное условие уничтожения творчески разносторонней личности в индивиде и ранней её физической и социальной деградации.

Коммунизм будет построен тогда, когда система образования, воспитания и условий труда наполнит сознание всех людей научным мировоззрением и навсегда удалит из общественного сознания элементы рыночной и религиозной стадности в поведении людей. При коммунизме взрослый человек никогда не будет действовать, как все, т.е. он уже не сможет слепо копировать, что-либо за кем-либо, тем более за всевозможными псаками, познерами или безграмотными рок-земфирами потому, что именно коммунизм руководствуется объективным абсолютным законом развития общества: создание всех необходимых условий для максимального развития индивидуальных способностей КАЖДОЙ личности.

Во времена Ленина и Сталина большинство граждан уже видело перспективу стать страной героев, страной мечтателей, страной ученых и с энтузиазмом работало на эту цель во имя своего счастья и счастья будущих поколений. Те же, кого раздражала перспектива остаться без лакеев и наёмных рабов, пошли под знамёнами Колчака, Деникина, Савинкова убивать своих бывших, но восставших рабов или отплыли в переполненных пароходах на Запад, где ещё оставалось место и для господ, и для прирожденных лакеев духа. Оставшихся сторонников феодализма и капитализма, всего-навсего, принудили на стройках пятилеток, рытье каналов и на лесоповале заниматься тем, к чему сами вельможи сотни лет принуждали русских крестьян и мастеровых людей при возведении дворцов для вельмож, при строительстве Санкт-Петербурга, Севастополя, Николаевской железной дороги, Транссиба.

Современные же демократы изображают дело так, как будто в этих работах было что-то непосильное, позорное, что бывших попов, царских чиновников, купцов и дворян нельзя было нагружать работой, которой они всю историю нагружали русского крестьянина.

Мировое материальное богатство, созданное ценой страданий многих поколений людей, позволяет уже при капитализме принципиально потеснить трущобную форму бедности и духовной убогости основной массы населения планеты, типичную для эпохи классического капитализма. Тем не менее, несмотря на достаточно развитую производственную базу, накопленные ресурсы, рыночные условия жизни были и остаются такими, что капитализм держал и удерживает первое место, по сравнению с социализмом, например, по количеству голодных, самоубийц, изнасилованных, разведённых пар, беспризорных детей, наркоманов и алкоголиков, психически больных и арестованных на душу населения.

Коммунизм же позволит вообще исключить из жизни народов ЛЮБУЮ форму убогости материального бытия, поскольку исключает убогость интеллектуальную и, следовательно, идиотские, прежде всего, военные потребности, источающие ресурсы планеты. Иными словами, с материалистической точки зрения, средства производства, созданные капитализмом, уже на индустриальной стадии его развития, позволяют осуществлять все формы человеческого потребления на научном уровне и исключить из жизни народов не только нищету, но и, что самое важное, конкурентную борьбу и, вытекающие из неё, войны, развязываемые ради удовлетворения абсолютно бессмысленных прихотей класса олигархов в росте количества нулей на их счетах.

Коммунизм, устраняя частную собственность на основные средства производства, тем самым, простым и легким способом избавляет общество от олигархитета, как рудимента института абсолютизма, а сами олигархи превращаются в нормальных граждан, лишенных возможности покупать власть и другие демократические институты. Но самое важное состоит в том, что, превращение олигархов в нормальных граждан, обладающих всеми гражданскими правами и свободами, делает в этот самый момент невозможным развязывание мировых и локальных войн, поскольку именно крупная частная собственность являлась причиной всех войн в истории человечества, а олигархическая частная собственность явилась причиной двух мировых войн и приближения полномасштабной третьей мировой войны.

Построив коммунизм, общество перестает расходовать циклопические объемы материальных и духовных средств на разработку и изготовление средств массового уничтожения людей.

Образно говоря, мир стоит мессы.

Таким образом, если капитализм, - это общество, в котором беззастенчивый, циничный всеохватывающий обман является условием успешной конкуренции, обязательно перерастающей в массовое побоище, то в коммунистическом первобытном обществе, люди ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМИ не обманывали ДРУГ ДРУГА, не обвешивали, не обмеривали, не обсчитывали ближних не только потому, что все были хорошо воспитаны и от природы умны, т.е. еще не начитались библии и не мучились подготовкой к ЕГЭ, но и потому, что не было ни причины, ни повода, ни инструментов для взаимного надувательства. Люди недавнего коммунистического прошлого так полюбились Миклухо-Маклаю, что он прожил счастливо среди них несколько лет, совершенно непохожих на жизнь в царской России среди тупых вельмож и ещё более тупых холопов. Потому-то и в памяти Арсеньева особо трогательно, по-человечески богатым и запечатлелся образ Дерсу Узала, человека не испорченного глупостями цивилизации.

Могут сказать, что людей эпохи первобытного коммунизма легкомысленно называть умными людьми, поскольку они не пользовались смартфонами. Ну, а как называть поколение людей изобретших... человеческую речь, т.е. само информационное поле, ноосферу, и изготавливавших автоматически возвращаемый летательный аппарат, бумеранг? В цивилизованной Европе у воинов часто возникла проблема израсходования стрел. Австралийскому аборигену, в случае попадания в цель, оставалась добыча, в случае промаха орудие охоты само возвращалось к охотнику. Глупо? Можно ли назвать умным поколение людей, позволившее себе создать атомную бомбу и научившееся ввергать мир в систематические кризисы и войны? Сегодня господствующим является то положение, что огромная масса людей имеет дипломы, но не обладает разумом и мыслит так же убого, как, например, Псаки, Шендерович и Кристин Лагард, о существовании которой основная масса населения планеты и не подозревает, но испытывает большие неудобства от её финансовой безграмотности и человеческой безнравственности.

Но отчего современных людей так легко заставить жить от кризиса к кризису, от войны к войне в уверенности, что, для выживших, каждое из этих потрясений - последнее? Что порождает в них иллюзию благополучия?

Как известно, иллюзионистам нужен специальный реквизит для гарантированного обмана зрителей, восторгающихся тем, как технично их оставили в дураках. Капиталистам, для создания иллюзии справедливости, например, при выплате заработной платы, деньги нужны в качестве реквизита, создающего полную иллюзию справедливого расчета. Самый гениальный фокус, который уже несколько сотен лет продавцы показывают хроническим шопоголикам, состоит в том, что товаровладельцы сами, на глазах изумленной публики, поднимают цены, а покупатели погружены в стойкую иллюзию и верят, что цены растут в результате инфляции. Люди до сих пор не понимают, что, если на заре товарного обращения деньги, в виде золотых и серебряных слитков, иногда, выступали в качестве всеобщего эквивалента и не провоцировали товаровладельцев на нарушение закона стоимости, то, при капитализме, бумажные деньги превращаются в ИНСТРУМЕНТ одностороннего массового систематического обсчёта, обмана, надувательства миллиардной армии покупателей. Попробуйте, откажите себе в удовольствии и не воспользуйтесь возможностью обчистить кошельки миллиардов необразованных людей, отказавших себе в праве изучить теорию Маркса.

Поэтому коммунизм и предлагает человечеству, в конечном итоге, сознательно и решительно избавиться от главного инструмента современных мошенников - от денег. Хотя, легко представить, какие чувства возникнут, например, у карточных шулеров, у ведущих мошенников на Форексе, у биржевых спекулянтов, у всех предпринимателей, прочитавших строки о том, что теория коммунизма доказала неизбежность отмирания денег, тем более, бумажных.

Коммунизм, ликвидировав главный реквизит иллюзионистов-капиталистов - деньги, обесценит и главный талант всех предпринимателей, лишит их основного, если не единственного, наслаждения: одурачивания, унижения и угнетения ближнего. Ясно, что в обществе, в котором все стремятся к взаимному обману, не всем это удается, а потому наблюдается очень высокая степень взаимного недовольства. Одни чрезвычайно раздражены, если не удалось обмануть общество в таких масштабах, в каких хотелось, другие приходят в ярость, когда до них доходит содержание и масштаб их проигрыша. На этой основе возникают заказные убийства, бытовое воровство, организованный бандитизм, массовые погромы с элементами вандализма и истерическая борьба на манер английского, американского и украинского парламентаризма - смена буржуазных партий у руля охмурения масс обывателей, для ещё большего обмана.

Поэтому, учитывая склонность массы современных обывателей к мистицизму и иллюзиям, допустимо сравнение, в котором капитализм отличается от коммунизма, как ад от рая. Но тогда возникает вопрос, а почему некоторые люди предпочитают жить в капиталистическом аду? По той же причине, по которой черти и предпочитают жить в аду, а не в раю.

Ад, согласно сказкам, так же угоден богу, как и рай. Одно без другого бессмысленно. Если бы существовал только ад, то незачем было бы выполнять божьи заповеди. Всё равно попадешь в ад. Если бы существовал только рай, то незачем было бы выполнять божьи заповеди. Всё равно попадешь в рай. Только дополняя друг друга, сказки о рае и аде дают обывателям сладкое право выбора, превращаются в реальную мотивацию наиболее доверчивых прихожан, вечно обманутых вкладчиков, дольщиков, пайщиков и других слабомыслящих. Они способны, например, напряженно выбирать банкира из списка журнала Форбс, который, как им кажется, более честный, чем другие, не задаваясь вопросом, а как вообще возможна эта диковина, честный банкир? Почему, например, Греф, так саркастичен и пессимистичен в своих выступлениях на крупных форумах? А потому, что величина государственного участия в работе Сбербанка не позволит ему осуществить такую авантюрную дебетно-кредитную политику, на какую может решиться маленький частный банк. Греф, чаще всего, потому и грустен, меланхоличен и саркастичен, что, будучи игроком по натуре, вынужден сдерживать себя нормами своих функций, подконтрольностью, публичностью своей должности, в то время как частный банкир руководствуется только жаждой прибыли и… попадёт в СМИ и списки Интерпола, только тогда, когда от вкладов в его банк вкладчикам уже ничего не останется.

Но, несмотря на сказочную глупость, идея рая хороша тем, что в раю нет чертей и не предусмотрены средства осуществления их чёртовой деятельности, и потому рай для них так же неинтересен, как квас для наркомана. Ад - это рай для чертей, поскольку он предполагает беспощадное, ничем не ограниченное издевательство над людьми, их душами, как это происходило, например, во времена святой инквизиции, а сегодня в боголюбивом ИГИЛ, без малейшей ответственности перед кем бы то ни было, тем более, перед всевышним. Ведь дело не в том, что бог создал ад, а в том, что для поддержания идеи «бога», должен существовать легион садистов. Все котлы и кипящая смола безобидны, пока бог не создаст специальный тип небожителей, функцией которых являются изобретательные, непрерывные, вечные безжалостные издевательства над людьми, списанные с реальной рабовладельческой практики эпохи создания христианских и мусульманских религий.

В модели рая, в отличие от ада, предусмотрено, что все пребывают в блаженстве, поскольку там вообще невозможно нарушить заповеди, поскольку отсутствует какая-либо форма частной собственности, отсутствуют ослы и жена соседа, нет возможности повысить цену на манну небесную. Уже никого не убьешь, поскольку все бессмертны, не украдешь, не возжелаешь, поскольку, кроме пения гимнов богу, никаких иных развлечений в христианском раю не предусмотрено. Фактически, отсутствие проблем является той притягательной силой, которая и превращает мечту людей о попадании в рай в достаточно сильный побудительный мотив, тем более в мусульманский рай, в котором героям будут подарены 70 девственниц, чтобы герой мог использовать их в качестве приза за то, что отрезал много голов неверным, разрушал Мосул, Пальмиру, пока, не... наступил на противотанковую мину, которая, как ни странно, и является порталом в рай для самых доверчивых.

Таким образом, если использовать древние детские народные религиозные сказки в качестве иллюстрации, то приходится признать, что филиалом ада на Земле является капитализм, а предприниматели выполняют функции чертей по воле бога.

Но тем атеистам, кто постиг учение Маркса о производственных отношениях как о базисе общественно-экономических формаций эпохи господства НЕНАУЧНОГО мировоззрения, кто изучил реальную систему производительных сил современного общества, главные тенденции развития материального производства и социально-демографические тенденции, известно, что современные монополии, рожденные рынком, создают все необходимые условия для отмирания частной собственности на основные средства производства и, следовательно, для ликвидации товарно-денежной формы отношений между людьми. Т.е. гениальные догадки социалистов- утопистов относительно возможности избавления общества от всех форм тирании, угнетения Человека разумного двуногими прямоходящими млекопитающими, приобрели исторически созревшую и логически доказанную теоретическую базу, превратившую гуманистические фантазии отдельных мыслителей древности, их добрые пожелания, умозрительные конструкции во вполне инженерный проект, требующий от людей не столько эмоционального порыва, лежавшего в основе всех докоммунистических переворотов и революций, а исключительно строгого научного расчета.

Почему во всех докоммунистических революциях и переворотах восставшие массы из одной формы эксплуатации переходили в другую форму эксплуатации, во всё более изощренную и паразитическую? Потому, что во всех досоциалистических формациях число безграмотных, умственно неразвитых людей было многократно больше, чем образованных. Поэтому разрушая старые формы эксплуатации, основная масса необразованного населения ввергалась вождями в ещё более совершенную, изящно упакованную форму эксплуатации.

Но конкуренция, т.е. стремление образованных капиталистов поглотить капитал не менее образованных капиталистов, привела к тому, что хозяева вынуждены были тратиться на повышение научно-информационного превосходства своего персонала над персоналом своих конкурентов как во внутреннем, так и в международном плане. И так мыслит большинство конкурентов и, следовательно, практически, все бизнесмены, не желая того, от концентрации своего могильщика в лице пролетарских масс физического труда, переходят и к формированию значительных масс пролетариев, хотя и с узко профессиональными, но, зачастую, с навыками реалистического мышления. В связи с этим массовый обман будет встречать на своём пути всё большие затруднения.

Маркетологам все труднее обманывать... маркетологов своих конкурентов. Рост степени защищенности растущих масс населения от обмана и самообмана, о чем говорилось ранее, является тем объективным условием, которое существенно облегчает борьбу за построение коммунистического общества во всемирном масштабе. Одним из следствий этой тенденции является неуклонное реальное снижение степени религиозности населения наиболее развитых стран Европы, где никогда ещё в таком количестве не закрывались католические храмы, как сегодня. Правда, это происходит не по причине хорошей воспитательной работы атеистов, а потому, что сам капитализм поставил сребреники и информационные технологию на высоту, недосягаемую для бога. Осталось немного, и это вполне достижимо: заполнить информационные каналы и сознание индивидов научным содержанием по всем вопросам. Для Партии Научного Централизма это вполне посильная задача.

Поэтому, если коротко выразить суть основной задачи, решение которой способно привести к построению общества всеобщего счастья, то коммунизм есть соединение практики общественного и индивидуального развития с научной теорией, охватывающей все области бытия.

Вместо заключения

Капитализм - это такое общественное устройство, которое возможно только при условии, когда большая часть населения НЕ ВЛАДЕЕТ ни научной методологией мышления, ни знанием всего того ценного, подтвержденного общественно-исторической практикой, что уже выработали ученые мира по поводу объективных законов развития природы и общества. Только при низком умственном развитии основной массы населения, эксплуатируемые не понимают, что они не свободны и обмануты на каждом шагу.

Коммунизм - это такое устройство общества, при котором главной заботой самого общества является, прежде всего, наполнение сознания КАЖДОГО индивида знаниями объективных законов развития природы и общества и, следовательно, невозможность каких бы то ни было ограничений со стороны кого бы то ни было в свободной реализации КАЖДЫМ индивидом всех конструктивных задатков своей личности.

Август - сентябрь 2015
Написать
автору письмо
Ещё статьи
этого автора
Ещё статьи
на эту тему
Первая страница
этого выпуска


Поделиться в соцсетях

Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
№3 (45) 2015
Новости
К читателям
Свежий выпуск
Архив
Библиотека
Музыка
Видео
Наши товарищи
Ссылки
Контакты
Живой журнал
RSS-лента