Валерий Подгузов

Что делать партиям с коммунистическими названиями?
Сорить или не сорить «в избе»,
хранить этот мусор или выносить,
ясным днём или тёмной ночью…
в огород или к соседу?
(По поводу переписки читателей с главным редактором
газеты «Советская Коломна» Л. Я. Сорниковым,
опубликованной им самим)

«В. Леонов. Уважаемый Лев Яковлевич! Становится грустно от фактического состояния дел в Московском обкоме КПРФ по отношению к пламенному коммунисту - товарищу Шуваловой Елене Анатольевне. Поспешных выводов не делаю, но негативная тенденция раскола налицо! И это действо творится в авангарде коммунистического движения России - городе-герое, столице нашей Родины Москве! Что уж говорить об остальных регионах??? Весь интернет пестрит видео о бардаке КПРФ на местах и нежелании вышестоящих горкомов, обкомов, ЦК вникать в насущные дела...Состояние дел в КПРФ напоминает состояние дел в КПСС позднего СССР, когда наверх пробрались люди с отрицательным отбором по Дарвину. Мне очень жаль. Но факт остается фактом. Шувалова коммунист из плоти и крови, и ее исключили из ч л е н о в КПРФ, но исключить из коммунистов ее нельзя, т. к. нельзя отнять убеждения жить и учиться по-ленински!».

К сожалению тов. Леонов, не понимает, как не понимают это многие, что КПРФ не коммунистическая, а парламентская партия. Демократический централизм в КПРФ, как и в КПСС, привел к тому, что в руководство КПРФ, за счёт «избирательных технологий», пробрались, в основном, оппортунисты и недалёкие карьеристы. Руководство КПРФ пропагандирует парламентаризм, державность, народность и православие, а такие мелочи как теорию революции и диктатуры рабочего класса сдали в архив на самую дальнюю полку. За годы существования КПРФ, её, последовательно, покидали, то группа Косолапова, то сторонники Подберёзкина, позднее из неё выделились те, кто пошел за Семигиным, наконец, некоторую часть КПРФ увёл за собой Лакеев в «Объединённую КПСС», некоторое количество членов КПРФ перешло в партию «Коммунисты России».

Но иного содержания у парламентских партий с коммунистическим названием не бывает. Относительно левые покидают такую партию, и она всё более заполняется парламентскими кретинами. Более того, парламентские партии, как правило, заканчивали свою существование сразу, после того, как на очередных выборах терпели поражение. Так было с итальянской КП Берлингуэра, французской КП Жоржа Марше, с КПСС Горбачёва, которая заигралась в рыночную демократию, позднее, так случилось и с «Союзом Правых Сил», с Яблоком, с КПУ Симоненко...

Как известно, Ленин и не пробовал избираться в Думу, а Сталин предпочитал кооптацию конкретных лиц, проверенных делом и результатами, а не торжественную трескотню съездов. Поэтому Ленина и Сталина окружали, преимущественно, продуктивные и искренние товарищи, благодаря чему Ленин и Сталин, в конечном итоге, всегда побеждали ВСЕХ врагов рабочего класса. Причем, и Ленин, и Сталин умели расставить кадры таким образом и так организовать контроль за выполнением поручений, что, даже, троцкистам, пробиравшимся, порой, в результате голосования, на руководящие посты, приходилось выполнять некоторые поручения хорошо, руководствуясь инстинктом самосохранения.

Кто внимательно изучал работы Ленина по партийному строительству, тот знает, что Ленин с первого дня боролся за создание глубоко централизованной партии и, даже, отрицал какую бы то ни было демократию в партии в условиях подполья, царской и буржуазной тирании. Троцкий, напротив вёл непримиримую борьбу с централизмом в партии, грязно критикуя Ленина за его призывы к усилению централизма. До второго съезда РСДРП и на самом съезде, Троцкий требовал построения партии на принципах абсолютного демократизма.

Так что, тов. Леонову не помешает понять, что парламентаризм и демократизм в политических партиях левого толка не могут породить ничего, кроме оппортунизма в руководстве, рыхлости, раздробленности в рядах партии. Чем дальше партийцы отстоят от НАУЧНОГО мировоззрения, т.е. чем меньше в партии руководителей, владеющих теорией марксизма-ленинизма, тем больше они вынуждены склоняться к мнению большинства, к установлению «истины» голосованием, поскольку сами, в силу неграмотности, не способны формировать сознание членов своей партии.

«Л. Сорников. Еще раз повторю: из коммунистов по убеждению исключить нельзя, а из компартии можно. И если налицо грубое нарушение дисциплины и нежелание подчиниться воле большинства, то и должно. Точка. Все остальное - пустая риторика. Нет одной дисциплины для всех - нет партии. Это позиция Ленина и Сталина. Она верна. Я не знаю деталей, да и не очень интересуюсь ими: пусть этим занимается подразделение партии, в котором она состояла на учете или тамошний пленум в рамках своих полномочий. Необходимо уважать мнение своих товарищей по партии. Недопустимо выносить внутрипартийные дела на суд так называемой общественности, фактически мелкобуржуазной или прямо проправительственной. И если обиженный (-ные) не считают возможным следовать букве и духу Устава КПРФ, им следует поискать другую коммунистическую организацию, коих у нас много. Но, насколько мне известно, ленинский принцип демократического централизма есть в Уставе у всех».

Как видим, Л. Сорников не понимает, что Леонова волнует не столько исключение из партии Шуваловой, сколько вопросы о разложении КПРФ. Т.е. вопрос о том, чья позиция в данном вопросе соответствует марксизму-ленинизму, поскольку случай с Шуваловой есть лишь «лакмусовая бумажка» для выявления степени кислотности КПРФ, разъедающей её ряды. Те, кто читал ленинские теоретические работы, сталинские доклады и выступления на съездах, конференциях и пленумах, те не могли на заметить, что все они были полемическими и в них доказывалось не только то, что оппоненты глубоко заблуждаются или изолгались, но и то, как нужно понимать данный вопрос с точки зрения глубинных положений марксизма. Вопросы, заданные Леоновым, могли бы получить ответы полезные для миллионов левых, но не в этот раз.

Сорников делает вид, что ему безразлично, кто прав в данной ситуации. Ему важна формальная сторона вопроса: если мнение отдельного партийца не совпадает с позицией большинства, то единственный путь решения проблемы - исключение из партии. Точка. Сорников не понял, что Леонова беспокоит низкая степень коммунистичности КПРФ, способной исключить из своих рядов человека, который, по мнению Леонова, является настоящим коммунистом. Может быть, Леонов ошибается в оценке Шуваловой, но Сорникова не очень волнует вопрос о перерождении целой партии, его занимает вопрос о формальных признаках партийной «дисциплины». Хорошо, если бы это случилось в плане личной переписки Леонова с Сорниковым. Но, ведь, Сорников сам решил обнародовать эту переписку. Он, видимо посчитал свои доводы весьма поучительными. А что в них поучительного для большинства читателей? Сорников пишет о необходимости «уважать» мнение большинства. Но, как известно, на втором съезде РСДРП по некоторым вопросам Ленин оказывался в меньшинстве. Разве он показал пример уважения к мнению большинства? Напротив, Ленин сделал всё возможное на съезде, чтобы доказать собравшимся, что большинство делегатов глубоко ЗАБЛУЖДАЮТСЯ.

А откуда «растут ноги уважения» мнения большинства? Только из чувства страха перед большинством, которое может «намять бока» меньшинству, что частенько наблюдается в парламентах.

Мог ли возникнуть большевизм, как течение политической мысли, если бы Ленин считал, что НЕОБХОДИМО уважать мнение большинства? Ясно, что через уважение мнения оппортунистического большинства, никакого марксистского большевизма не возникло бы. Наиболее отпетые националисты, прибывшие на второй съезд, не обладая достаточной подготовкой в области марксизма, не имея возможности опровергнуть диаматические построения Ленина, предпочли постепенно самоисключиться и, националистическими стайками, покинуть съезд, когда им стало ясно, что, в результате своей безграмотности в вопросах централизма, пусть, даже, демократического, они не смогут обеспечить себе большинства. Так, за счёт невежества и подлости, оппортунистическое большинство съезда, постепенно, превратилось в меньшинство.

Если Сорников не был бы формалистом, то он мог бы объяснит читателям, кто и в чем неправ, тем более, что Шувалова оформила своё решение лозунгообразно, хотя была обязана сделать это в традиции большевизма, т.е. глубоко доказательно, а не в виде позы, в которой больше капризного, чем содержательного. И уж совсем не лезет ни в одни большевистские «ворота», утверждение Сорникова о том, что «Недопустимо выносить внутрипартийные дела на суд так называемой общественности, фактически мелкобуржуазной или прямо проправительственной». Интересно, как, в таком случае, Сорников относится к ленинской работе, изданной достаточно большими, для тех времён, тиражом, «Шаг вперёд и два шага назад», или, например, к листовке: «Резолюция II Парижской группы РСДРП о положении дел в партии» [ПСС, т.20. с.285-293], в которой Ленин раскрыл читающим, но ещё не определившимся, россиянам конкретные противоречия между различными частями партии.

Сторонники идеи Научного Централизма исходят из того, что противоречия, возникавшие в среде наших активистов, являлись благодатной почвой для демонстрации читателям, в том числе, совершенно случайным, диаматики ПРИЧИН возникновения противоречий среди однопартийцев, МЕХАНИЗМОВ углубления этих противоречий, ФОРМ БОРЬБЫ суждений, ПОБЕДЫ научной точки зрения, практических благ от ПОРАЖЕНИЯ оппортунистического крыла партии.

Что плохого в том, что какая-то часть, прежде, инертных читателей получат предметный урок победоносной полемики, а противники лишатся поддержки со стороны какого-то числа читающих пролетариев умственного и физического труда? Сторонники принципа Научного Централизма уже сегодня выстраивают свою информационную политику так, чтобы в руководящие органы партии не могли попасть люди с «двойным дном», чтобы в самые ответственные моменты истории, в условиях острого дефицита времени, некому было организовать в партии полемику по поводу отзовизма, ликвидаторства или об отношении к профсоюзам. И уж совсем не выдерживает критики предложение Сорникова, что, «…если обиженные не считают возможным следовать букве и духу Устава КПРФ, им следует поискать другую коммунистическую организацию, коих у нас много». Что, в РФ, действительно, уже много строго КОММУНИСТИЧЕСКИХ организаций? К сожалению, в РФ полно партий с коммунистическими НАЗВАНИЯМИ, но ни одна из них, судя по практике последних 30 лет, не имеет результатов, позволяющих отнести одну из них к, подлинно, коммунистической.

«Данила Родин. Насчёт дисциплины и выноса сора из партии на мнение «общественности» - согласен».

Но, отвечая Даниле, Сорников пишет:

«Дело не в выносе сора из избы. Этого как раз партия не должна бояться. Дело именно в необходимости железной партийной дисциплины для всех без исключения, которая была похерена уже в позднем КПСС и не установлена до сих пор в КПРФ».

Только что Сорников, самым категорическим образом, утверждал, что «НЕДОПУСТИМО выносить внутрипартийные дела на суд так называемой общественности…». Как известно, слово недопустимо не может быть истолковано иначе, как «не следует этого делать ни при каких условиях». Но, попробуйте что-то не допустить, когда сегодня все партии с коммунистическими названиями возникают через учредительные собрания, когда на первый съезд прибывают все, кому не лень и тут же из них, часто, перебежчиков, формируются руководящие органы партии. Сегодня нет более простого дела, чем вступить в любую партию с коммунистическим названием. Для этого достаточно сделать несколько комплиментов авторам «новой» программы и устава партии. При таких условиях приёма, неизбежно, возникают фракции и начинается внутрипартийная грызня, поскольку ни одна из сторон не обладает научным подходом к решению задач.

Заявив о недопустимости выноса «сора из избы», Сорников тут же заявляет, что партия этого «не должна бояться». Т.е. нет никакой необходимости бояться «сора в избе», поскольку ничего страшного в его выносе, тоже, нет, как нет и никакой логики в отрицающих друг друга утверждениях Сорникова. А поскольку вынос «сора из избы», «вдруг» превратился в пустяк, постольку Сорников указал на нечто, действительно, «важное»,

«Дело, - пишет Сорников, - именно в необходимости железной партийной дисциплины для всех без исключения, которая была похерена уже в позднем КПСС и не установлена до сих пор в КПРФ».

Но была ли «похерена» дисциплина подобного рода в поздней КПСС? Разве в поздней КПСС все дурацкие и потому вражеские решения не утверждались большинством? Разве переход к рыночной экономике не был проголосован большинством съезда КПСС и выполнен на местах? Все преступные решения в поздней КПСС были приняты и исполнены неграмотным большинством, как и при греческой рабовладельческой демократии.

Теперь, после «разъяснений» Сорникова, ясно, что читатели «Советской Коломны» не могут получить научного ответа на вопрос, чем отличается, например, дисциплина на частной фабрике, от дисциплины демократической или коммунистической партии? Они теперь знают, что дисциплина может железной медной или кирпичной, но только не СОЗНАТЕЛЬНОЙ, научно обоснованной.

На самом же деле, всем, кто вознамерился связать свою жизнь с марксисткой теорией и практикой, должны знать, что марксистская партия отличается от всех предыдущих политических партий тем, что в основе её решений и практических действий лежит НАУКА и только НАУКА. А наукой называется только та теория, содержанием которой является комплекс объективных, абсолютных ЗАКОНОВ развития материального мира, позволяющих сформулировать ЗАКОНЫ общественного развития, в том числе и субъективные (например, законы развития грамматики, стихосложения, художественной композиции, юриспруденции). Т.е. коммунистическая партийная дисциплина есть не «железное», а СОЗНАТЕЛЬНОЕ и СТРОГОЕ следование членов партии требованиям ОБЪЕКТИВНЫХ, АБСОЮТНЫХ законов общественного прогресса. Программа и устав партии с коммунистическим названием, должны являться сводом основных, субъективно сформулированных законов, а партиец, не выполняющий требования ОБЪЕКТИВНЫХ законов, записанных в уставе и программе, независимо от его положения в партии, испытает те же последствия, что и пешеход перебегающий дорогу на красный свет перед носом летящего на перекрёсток груженного самосвала. Если же членов, не владеющих знанием объективных законов, в партии с коммунистическим названием большинство, то человек, знающий объективные законы, сам должен выйти из неё и взяться за организацию партии из людей, разбирающихся в марксизме настоящим образом, а не переходить в следующую партию с коммунистическим названием и демократическим централизмом, где вопросы решают не по науке, а по большинству голосов, поданных некомпетентными членами.

«Данила Родин. Не могу не согласиться про дисциплину». На что Л. Сорников отвечает: «Скрывать разногласия гораздо хуже. Наше знамя - это неприкрытая правда. У В. В. Маяковского в стихотворении «Столп.» абсолютно правильно сформулировано: «Мы всех зовём, чтоб в лоб, а не пятясь, критика дрянь косила. И это лучшее из доказательств нашей чистоты и силы». P.S. О принципе демократического централизма. Он фундаментален и положен был в основу работы всего народного хозяйства СССР. Только при его неуклонном соблюдении возможен успех в работе».

Как видим, у Сорникова, как у заправского троцкиста, в основе народного хозяйства лежит принцип демократического централизма, а не принцип НАУЧНОСТИ, заложенный марксизмом-ленинизмом в качестве победоносного условия расширенного воспроизводства общества, строящего коммунизм, причины побед над интервентами, белогвардейцами и европейским фашизмом.

«В. Леонов. Елена Шувалова исправно исполняла наказы своих избирателей по округу, которые за неё голосовали при избрании в Московскую городскую думу, предварительно согласовывая все свои действия в первичной партийной организации КПРФ. А вот "верхушка" КПРФ диктовала свою волю... Так, на мой взгляд, мы работаем для кого??? Для трудового народа или выполняем волю прогнившей партноменклатуры КПРФ…».

Легко заметить, что Леонов ошибается, когда ставит во главу угла наказы первичной партийной организации, т.е., фактически, отрицает централизм, поскольку считает, причем, справедливо, что партноменклатура КПРФ прогнила. Леонов не понимает, что, не оздоровив центральное руководство партии, каждая первичка, каждый герой-одиночка, оставаясь в партии, обрекает себя на исключение, всякий раз, когда будет пытаться провести в жизнь научно обоснованное решение, противоречащее воли голосующего большинства. На что Л.Сорников отвечает:

«Владимир, не надо суетиться: "нас там не стояло". Наши товарищи по партии, которые знают детали дела не понаслышке, рассмотрели и приняли решение. Какое у нас право оспаривать его? Не настораживает появившееся интервью Шуваловой в непартийных СМИ под заголовком "Партия меня предала."!?

Коммунист может предать партию, поставив себя тем самым вне её рядов. А вот партия как таковая этого сделать не может. Чрезвычайно странное заявление [Шуваловой, - В.П.] из разряда: "Это не я, а вся рота идёт не в ногу!"»

Но, во-первых, партия с оппортунистическим большинством способна предать кого угодно и что угодно, что продемонстрировала КПСС и все партии Восточной Европы с коммунистическими названиями. Во-вторых, даже Леонов, из ответа Сорникова поймет, что между позицией руководства КПРФ и газетой, возглавляемой Сорниковым, нет разногласий, а потому, может быть, сам продолжит искать правду за пределами КПРФ.

Совершенно очевидно, что Сорников не видит больших различий между строевой подготовкой и законами жизни политической партии коммунистического толка. Кроме того, Сорникову удобно, что КПРФ никуда не топает, как никуда не шагала и КПУ, которую бандеровцы, за безвредность, просто, закрыли. КПРФ стоит на месте уже скоро 30 лет, а Сорников призывает точно так, столбом, стоять на месте и Шувалову, и Леонова, чтобы не портить этот торжественный момент: все красиво стоят… в ногу.

Сорников не видит различий между ВКП(б) времен Сталина и КПСС времён Хрущева и Горбачёва, а потому для него не существует уроков победоносного шествия большевизма и позорного провала горбоёвины. Ему представляется, что во все времена дисциплина для рядовых партийцев заключается в выполнении решений, проголосованных большинством. Однако, коммунистическая дисциплина требует, чтобы каждый партиец сам умел точно оценивать ситуацию в партии и вне её, принимать грамотное решение и продуктивно бороться с оппортунистами любого уровня за проведение в жизнь научной точки зрения. Иной вопрос, что, очень часто, вместо серьёзной продуманной борьбы с руководством партии, погрязшем в оппортунизме, рядовые члены партии бросаются в истерическую атаку, никак не позаботившись о победе.

При Ленине и Сталине, вопросы, разработанные вождями, настолько соответствовали объективным законам развития общества, что делегаты съездов и пленумов, заслушав доводы гениев, начинали понимать всю степень глупости предложений Троцкого и его подпевал, а потому, чем дальше, тем больше, просвещенная на съезде масса, СОЗНАТЕЛЬНО голосовала за предложения гениев, будь то ГОЭЛРО, НЭП или пятилетние планы индустриализации и коллективизации. Т.е. Ленин и Сталин не пускали развитие партийных масс на самотёк, а потому голосование по конкретным планам всегда оказывалось волеизъявлением просвещенного, часто, прямо на съезде, большинства.

Но с приходом Хрущева, планы партии начали терять свою научность, прежде всего потому, что фигур, по образованности, равных Ленину и Сталину в КПСС не оказалось. Они, конечно, были в других странах, потому и состоялись и до сих пор борются за коммунизм КНР, КНДР, СРВ, Куба, но КПСС «на детях» решила «отдохнуть». А поскольку марксистской учености не хватало, практически, всем членам ЦК и делегатам съездов, постольку Хрущеву хватило наглости, чтобы оболгать конкурентов, впрячь в свои планы политически невинного Жукова и разделаться с конкурентами, сначала, с Берией, при молчании Маленкова и Молотова, потом, с самими Маленковым и Молотовым, а без них и с покойным Сталиным, и с услужливым Жуковым. В практике Хрущева, Солженицына вполне просматривается их верность принципу, сформулированному Геббельсом: «Чтобы большинство поверило в ложь, ложь должна быть грандиозной». Таковой и являлась ложь о Сталине, ложь о всепобеждающей ценности демократического централизма, о рыночной экономике, как о главном средстве совершенствования социализма и строительства коммунизма.

Таким образом и на примере исключения из КПРФ Шуваловой, и на примере обмена мнениями между Леоновым и Сорниковым, «вынесенными из избы», легко заметить, что основная масса членов КПРФ шагает в ногу по граблям, оставленным поздней КПСС, с тем же, а точнее, с ещё худшим «успехом». И чем неграмотнее большинство, тем легче оппортунистическому меньшинству руководства партии вести партию от поражения к полной гибели, прикрываясь тем, что, якобы, движение к пропасти происходит по воле голосующего большинства.

Июнь 2020
Написать
автору письмо
Ещё статьи
этого автора
Ещё статьи
на эту тему


Поделиться в соцсетях

Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
Новости
К читателям
Свежий выпуск
Архив
Библиотека
Музыка
Видео
Наши товарищи
Ссылки
Контакты
Живой журнал
RSS-лента