Штудировать «Науку логики» Гегеля
Введение
Не вооружайтесь известными словами поэта: «Мы диалектику учили не по Гегелю», ибо практика показала, что выучить диалектику по Марксу, Энгельсу, Сталину или тем более «бегая под пулями» оказывается сложнее, чем привлекая главное методическое пособие по диалектике - «Науку логики». Не зря же сотни тысяч людей уже сто лет читают произведения классиков марксизма-ленинизма и изучают историю большевизма, но только единицы овладели диаматикой, то есть диалектикой материализма. Чтобы стать материалистом, достаточно признавать первичность материи, в этом нет ничего непосильного. Но чтобы стать диаматиком, необходимо также овладеть диалектикой, а главным подспорьем в этом деле является изучение «Науки логики».
Итак, предлагаю читателю некоторые мои соображения по поводу изучения величайшего философского произведения «Наука логики» Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. Планируется серия заметок, написанных с целью помочь нашим сторонникам осилить диалектику и язык Гегеля.
Прежде всего, несколько наиболее общих замечаний.
Замечание первое: зачем нужна философия?
Философия возникла на заре классового общества в качестве формы осмысления эксплуататорами практических гарантий укрепления своего господства. И только в рамках данной задачи происходило рассмотрение законов бытия, в том числе общественного. Вместе с тем философия, как результат выделения умственного труда, базировалась на естественном стремлении человека к познанию окружающего мира.
Профессиональные философы имеют многотысячелетнюю традицию прислуживать господствующему классу. Студентов часто учат известной формуле, что в средневековье философия была служанкой богословия, но это лишь для отвода глаз, ведь и в другие эпохи философия являлась служанкой господствующих классов.
Партийность философии проявляется не только в том, что философы находились на содержании у господствующего класса и были вынуждены вырабатывать рекомендации по укреплению его власти, не противоречить в своих выводах его интересам, потребностям и целям. Партийность философии проявляется даже не столько в том, что сами философы были сплошь представителями господствующих классов по мировоззрению или близко примыкали к ним. Партийность философии проявляется, прежде всего, в том, что, возникнув как продукт обособления умственного труда, в один из основополагающий принципов она возвела искусственный отрыв теории от практики. Перефразируя классика: философы лишь различным выгодным для эксплуататорских классов образом объясняли мир. Наше же дело, дело революционеров, заключается в том, чтобы объяснить его предельно адекватно и на этой основе изменить навсегда, уничтожив отношения частной собственности.
В докапиталистической истории человечества не было ни одного революционного класса, который бы стремился научно познать законы общественного бытия. Более того, все мыслители, которые посягали на соединение научных теоретических выводов об отношениях частной собственности и практики общественной жизни, во все эпохи подвергались гонениям, даже когда они грезили утопическими прожектами.
Официальная философия занималась и занимается до сих пор приведением содержания религиозных догм в соответствие с уровнем развития базиса и просвещённостью масс. Выявляя, что старые религиозные догмы утрачивали былой блеск и величие, философы сочиняют новые, двигаясь от библейского Яхве, мечущегося над пустотой, к точке сингулярности и теории большого взрыва.
Самое сложное в этой работе состоит в преодолении тенденции усвоения эксплуатируемыми массами стихийного материализма, в том числе в связи с развитием технологии производства, промышленности и покорением человечеством сил природы. Материализм всегда выражается в естественном стремлении здорового мышления к адекватным действительности знаниям. Поэтому всякая официальная наука любую мысль об обществе, так или иначе, начинала с разрешения основного вопроса философии в пользу идеализма.
Обычно в энциклопедиях пишут, что, мол, идеализм - это одно из двух основных направлений в философии, которое за первичное данное принимает дух, считая внешний мир вторичным, производным от сознания и так далее. И затем начинаются рассуждения о «гносеологических корнях идеализма» с обязательным приведением известной цитаты Ленина из конспекта «Науки логики» про «процесс ряда абстракций» как примерное отражение сознанием действительности.
С точки зрения большинства современных писателей марксистского толка получается, что само мышление как будто бы содержит некоторую необходимость идеализма в качестве подчинённого момента. А фундаментальной причиной идеализма объявляется противоречие между конечностью сознания и бесконечностью бытия, то есть как бы невозможность «засунуть» в мозг познаваемые объекты. Таким образом, делается вывод, что из самого по себе процесса познания возникает тенденция ухода в идеализм. Подкрепляется этот вывод цитатой Ленина из конспекта аристотелевской «Метафизики».
Однако в знаменитой цитате Ленина говорится исключительно про возможность идеализма, а не про его причину:
«Раздвоение познания человека и возможность идеализма (=религии) даны уже в первой, элементарной абстракции „дом“ вообще и отдельные дома. Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (=понятия) с нее не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлета фантазии от жизни; мало того: возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (=бога). Ибо и в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее („стол“ вообще) есть известный кусочек фантазии».
Нет сомнений, что возможность идеализма следует из вероятности неточного отражения действительности, однако идеализм и неточное отражение действительности - это не одно и то же, в том смысле, что идеализм - это всегда «неточное отражение действительности», но не наоборот. Этот момент зачастую упускают даже сторонники ленинской теории отражения.
Идеализм признает объективный мир производным от идеи, духа, бога. Разумеется, пустить в ход идеализм можно только при наличии бесконечного количества непознанного. Но разве сам этот акт - превращение духа в демиурга материи - является естественным для мышления, которое натыкается на непознанное? Как раз наоборот, мышление по своей природе материалистично, а непознанное порождает в человеке любопытство и любознательность, а не желание «объяснить» его мистикой и верить в это «объяснение». Это последнее - работа философских шулеров.
Пусть читатель обратит внимание, что животное, столкнувшееся с неизведанным, будет при благоприятных условиях его обследовать, а не засядет за создание мифов и легенд Древней Греции. Так и человеку свойственно познание мира, а не мракобесие и религиотворение.
При выяснении причин идеализма большинство современных авторов марксистского толка упорно превращает неточности познания и ещё непознанное в дорожку, ведущую к богу, то есть отказывает мышлению в материалистической трактовке непознанного и недостаточно познанного. Хотя в суждении «я этого пока не знаю» или даже «я этого уже никогда не узнаю» нет ничего сложного ни для современного, ни для древнего человека, это совершенно банальный ход мысли.
Следовательно, познание, например, при полном коммунизме, как и в доисторическую эпоху, будет обладать возможностью идеализма, но будет отсутствовать его причина. Причиной идеализма является исключительно социально-классовый фактор. Короче говоря, возможность идеализма в мышлении сознательно активируется правящим классом. Стало быть, в обществе зрелого коммунизма у идеализма не будет объективных оснований. И, напротив, в классовом обществе любой формации требование, чтобы эксплуатируемые массы были заражены мистикой и алогичным мышлением, является объективным, так как только таким способом эксплуататорский класс может осуществлять необходимое ему духовное господство. В свою очередь освобождение эксплуатируемого класса от оболванивания мистикой является условием его окончательной победы в классовой борьбе.
История нам даёт много примеров, когда освобождение от одной мистики происходило в пользу другой, ещё более изощрённой мистики, знаменуя замену одних угнетателей другими. Например, переход от многобожия к однобожию. Или от католицизма к протестантизму, от церковной религии к пантеизму, от религии вообще к субъективному идеализму и современной буржуазной «научной картине мира». Эти духовные трансформации были связаны с формационными трансформациями общества.
Современными людьми всё ещё плохо понята общеизвестная гениально точная и чеканная формулировка: «Религия есть опиум народа». Дело в том, что религия, как самая ранняя форма идеализма, в прямом смысле слова есть опиум, то есть наркотический дурман, для народа. И производство этого наркотика было сознательно поставлено на широкую ногу. То же самое сегодня проделывается с другими формами идеализма.
Мышление раба, крепостного или рабочего, в которое никто бы не примешивал основной вопрос философии, в исторически короткий срок превращало бы их в революционеров. Именно дух, как универсальное объяснение всего непознанного и, самое главное, как объяснение господствующих над человеком социальных сил, парализует мышление. Если бы мышление раба, сталкивающегося каждый день с рабством, не было скованно философскими идеями о божественном происхождении власти, то рано или поздно он бы догадался, что его господин, так же как и он, состоит из кожи и костей, следовательно, они тождественны по своей сути. Если бы мышление рабочего не было скованно блеском идеализма буржуазного права, мистикой судьбы и религией, то он бы очень быстро пришёл к основным выводам марксизма и моментально бы разрушил ненавистный капитализм и взялся за построение коммунизма. Но на этом фронте трудятся философы и другие теоретики - адвокаты эксплуататоров, умственные проститутки, подонки человечества.
Изобретение религии стало продуктом одного из первых научно-философских открытий - противоположности веры и знания. Зачатки логики, которыми обладает любой здоровый человек, можно эффективно ограничить в развитии, если всё незнание облачить в одежду веры. Атеист от верующего отличается в первую очередь тем, что никогда не списывает незнание на происки духа или высших существ.
Оценив по достоинству своё открытие, господствующие классы с огромным усердием уже пять тысяч лет навязывают обществу религиозный и идеалистический дурман ради «поддержания стабильности» и культивирования не угрожающих их господству морально-нравственных ценностей и ориентиров. В данном случае смысл веры в том, чтобы приучить массы не задумываться о людоедской сущности эксплуататорской формации. И неважно, это вера во всемогущего бога или в демократические ценности.
Наиболее распространённой ошибкой трактовки сущности философии является мнение о том, что философия есть прямой продукт базиса, как будто бы прямая проекция производственных отношений в теорию объяснения мира. Тогда как в действительности философия, являясь элементом надстройки, есть продукт надстройки, следствие политики, а от базиса зависит опосредованно. Именно политика, то есть борьба классов, рождает объективную потребность в философии. А философия, в свою очередь, возникает и развивается на почве всего общественно-исторического опыта, является результатом развития всех экономических отношений, всех уже состоявшихся формаций.
Когда говорится: «это пролетарская философия», «это буржуазная философия», «а это феодальная философия», - то имеется в виду не то, что эти философии непосредственно вырастают из производственных отношений указанных формаций, а то, что они обслуживают их политически. В действительности разница между, например, рабовладельческой и буржуазной философией настолько незначительна, что эта характеристика является скорее оттенком различий. Капитализм успешно использует для своей защиты всякие виды философии, зачастую совершенно примитивные.
В эпоху обретения грамотности эксплуатируемыми, в противовес процессу навязывания идеализма, в сознании рабочих, служащих и инженеров стихийно сложилась вполне обоснованная репутация философии как заумной белиберды. Отсюда же вреднейшая для пролетариата мысль о том, что пролетарий - человек практичный, а практичному человеку никакая философия не требуется, он, мол, исходит «из фактов» и «реальности», поэтому действует как бы безо всякой философии. Усугубляет такое отношение тот факт, что все философские системы, кроме марксовой, ошибочны, являются разнообразными, порой до крайней степени изощрёнными формами заблуждений.
Современная буржуазная философия окончательно выродилась в спекулятивную демагогию. Вместо изучения мыслителей прошлого массам предлагается читать сборники «мудрых мыслей», «цитат», «афоризмов» и узкий перечень философов типа Ницше, Макиавелли и Платона. В ВУЗах преподаются философские системы великих мыслителей прошлого в отрыве от исторических эпох, выражением которых они являются, безотносительно вычленения из них истинного. А философия марксизма - диаматика - как единственная научная философия, которая критически переработала всю философскую мысль и вобрала в себя всё лучшее, истинное, что выработало человечество до Маркса, во-первых, официально замалчивается, во-вторых, тотально исковеркана и дискредитирована оппортунистами.
Буржуазным учёным и журналистам удалось привить в общественном сознании множество заблуждений насчёт коммунизма, но главное то, что абсолютное большинство людей в результате не знают, что марксизм есть системное, стройное, цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, являющееся диаматической переработкой всего лучшего, что создало человечество. Многие всё ещё не знают, что Ленин и Сталин были выдающимися мыслителями, философами и их теоретическое наследие необходимо штудировать не менее тщательно, чем изучать практические победы коммунизма в СССР.
Иосиф Дицген, выдающийся рабочий-теоретик, по поводу значения философии для пролетариата писал:
«Философия должна быть близка рабочему классу… Высокое значение умственной работы пока еще недостаточно оценивается людьми физического труда. Инстинкт подсказывает им, что люди, задающие тон в нашем буржуазном обществе, - его естественные враги. Они видят, что под прикрытием умственного труда производится плутовство. Надо еще прибавить вполне понятную склонность с их стороны умственный труд недооценивать, а физический труд переоценивать. Такому грубому материализму надо противодействовать.
«… Умственный труд не должен пугать рабочего, который привык в поте лица своего добывать не только свои собственные радости, но и создавать возможность в десять раз больше радостей для других. Когда я вначале не мог понимать трудов наших философов, я себе снова и снова говорил: то, что умеют другие, ты должен также уметь. Мышление не есть привилегия профессоров. Для него требуется, как и для любого занятия, лишь привычное упражнение. А ведь огромная масса рабочих, наконец, начинает понимать, что нет спасения вне упражнений в самостоятельном мышлении».
Диаматика развития философии такова, что вместе с решением классовых задач эксплуататоров она была также развитием познавательных, логических потенций человечества. Именно накопление научных (диалектических) зёрен в хламе спекуляций идеализма позволило Марксу трезвым материалистическим взглядом переработать интеллектуальное наследие и создать марксизм.
Таким образом, если сказать грубо, то:
I. Если философия ненаучна - это философия эксплуататоров, философия для укрепления власти эксплуататоров. Такая философия основывается на отрыве теории от практики, на спекуляциях, является метафизикой.
II. Если научная философия замалчивается, искажается - это делается в угоду укрепления власти эксплуататоров, чтобы практика эксплуатируемых оставалась слепой или ошибочной.
III. Научная, истинная философия - это философия эксплуатируемых, она является выражением всей общественно-исторической практики человечества и требует своего применения в революционной борьбе.
Такова вкратце суть партийности философии.
Несколько иным образом дело обстоит с партийностью логики.
«Словом „логика“ обозначают систему приемов, способы осмысления явления, порядок интеллектуальных операций („раздвоение“ единого, движение от общего к частному, от единичного к общему, от простого к сложному, от конкретного к абстрактному, от анализа к синтезу и т.д.)» - В.А. Подгузов.
Философия объявила своего рода монополию на логику, тогда как лишённым элементарной грамотности массам предлагалось не думать, а верить. То есть им тысячелетиями прививали алогичное мышление.
Вместе с тем, по мере роста грамотности населения и его интереса к логике в официальной науке было произведено искусственное выделение логики из философии, то есть разведение законов мышления и законов бытия, что тоже есть продукт отрыва теории от практики, в данном случае практики мышления. Постепенно официальная логика была сведена к формалистике, обслуживающей интеллектуальное тщеславие узконачитанных специалистов. Сегодня в буржуазной науке и буржуазном образовании под видом логики здравствует прилежно зафиксированный во всех учебниках набор мёртвых описаний «форм движения мысли». Ни один учебник формальной логики, как и ни одно «священное писание», не приблизили к открытию какой-либо объективной истины. Штудирование учебников формальной логики, как и библии, корана, трипитаки, мифов Греции и Рима, развивает лишь память, но не мышление.
Таким образом, если сказать грубо, то:
I. Если логику заменяют верой - это сознательный процесс оболванивания масс с целью укрепления власти эксплуататоров, насаждения интеллектуальной слепоты.
II. Если логику выхолащивают до формализма - это сознательный процесс философской дезорганизации мировоззрения масс с целью изоляции марксизма.
III. Научная, истинная логика - это диалектический метод материализма (диаматика), который лежит в основе марксизма-ленинизма, коммунистического мировоззрения и является единственной методологией, объективно служащей эксплуатируемым.
Мышление с точки зрения диаматики есть свойство высокоорганизованной материи и поэтому подчинено всеобщим законам бытия материи. Субъективная логика мышления есть отражение объективной логики движения внешнего мира. Мышление и бытие тождественны в смысле, во-первых, того, что мышление есть свойство материи, во-вторых, того, что научное мышление (познание) адекватно отражает законы объективного мироздания.
Следовательно, научная логика, теория познания и философия (онтология) неотделимы друг от друга, представляют собой единый логический монокристалл.
Научное познание, соединённое с движением народных масс, является преобразующей природу и общество силой. Научное познание само является частью революционной и производственной практики человечества.
Революционному работающему классу нужна не просто «политическая доктрина», а именно научная философия, как основа его мировоззрения. Философия есть основа всякой теории в любом случае. Любая теория всегда опирается на какие-то предельно общие положения. Сколько бы философские отказники ни утверждали, что они мыслят без философии или складывают теории, например физические, без философии, на самом деле в основе их умственной деятельности всё равно лежит философия. Вопрос лишь в том, какая это философия.
Здесь впору вспомнить знаменитое высказывание Энгельса, которое следует отнести вообще ко всем людям:
«Какую бы позу ни принимали естествоиспытатели, над ними властвует философия. Вопрос лишь в том, желают ли они, чтобы над ними властвовала какая-нибудь скверная модная философия, или же они желают руководствоваться такой формой теоретического мышления, которая основывается на знакомстве с историей мышления и с её достижениями».
Поэтому вольно или невольно любой человек выбирает какую-либо философию в качестве руководящей, даже если ему кажется, что уж у него-то точно ничего философского в жизни быть не может.
Философия представляет для мышления и любой теории методологию - наиболее общие философские категории и способ мышления. Метод - это путь, способ исследования, мышления, предмет как раз логики. Как правило, метод мышления у большинства людей сегодня метафизический, то есть рассматривающий частности без общей картины, исследующий какие-либо «отдельности» вне их всеобщей связи, таким образом, утрачивается возможность увидеть действительное развитие. Как говорилось выше, в основе метафизики лежит главный принцип философии эксплуататоров - разрыв теории и практики, который выливается в противопоставление индукции дедукции, анализа синтезу, эмпиризма рационализму.
Методология - это метод, начинающий всякое движение мысли с установленных фундаментальных категорий бытия. Если охарактеризовать диаматику как метод, то она представляет собой синтез полезных качеств всех известных недонаучных методов мышления. Принципы следующие.
Первый. Рассмотрение мироздания в единстве, как связанного единого целого. Отсюда следует подход к явлениям как к органически связанным, зависящим друг от друга и обусловливающим друг друга.
Второй. Рассмотрение явлений исключительно в движении, развитии, а именно с точки зрения их возникновения и отмирания. Причём развитие - это качественный скачок в результате постепенного накопления закономерных количественных изменений.
И третий. Причиной самодвижения всех явлений мироздания признаётся имманентная им внутренняя противоположность отживающего и развивающегося, положительного и отрицательного, короче говоря, единство противоположностей.
Стало быть, важнейшей задачей всякого революционера-коммуниста: теоретика, писателя, пропагандиста, агитатора, организатора - является овладение марксистской философией.
Практика показала, что штудирование готовых философских определений является недостаточным, не приводит к овладению диаматикой. В этом деле важнейшую роль играет изучение произведений Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и истории коммунистического движения, прежде всего большевизма. В этом смысле политические победы гениев есть исследование объективной логики движения общества, а произведения гениев есть исследование субъективной логики, приводящей к данным победам. Нужно помнить, что без тщательного изучения «Нищеты философии», «Анти-Дюринга», «Капитала», «Материализма и эмпириокритицизма», ленинских «Философских тетрадей» и так далее стать полноценным коммунистом нельзя.
Однако что касается логики, классики не оставили нам единого произведения, создание такого произведения - задача, которая стоит перед нами, современными марксистами. Как и сто лет назад, крупным подспорьем к овладению диаматикой является изучение всего богатства теоретических достижений человечества. В этом смысле можно либо изучить всех великих философов прошлого, на что уйдут даже у подготовленного человека десятилетия, либо штудировать всего одну гениальную книжку - «Наука логики» Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.
Гегеля нужно читать, чтобы, прежде всего, понять, на каком сложном материале Маркс стал диалектиком и догадался о необходимости соединения диалектики с материализмом, зачатки которого он ухватил у Фейербаха.
Замечание второе: как осваивать «Науку логики»
Хочу категорически предостеречь читателя от пренебрежительного и чванливого отношения к Гегелю и его диалектике. Маркс, например, писал:
«Мое отношение к диалектике Гегеля очень просто. Гегель - мой учитель, и болтовня умничающих эпигонов, полагающих, что они покончили с этим выдающимся мыслителем, мне просто смешна. Однако я позволил себе отнестись к моему учителю критически, снять с его диалектики покров мистицизма и тем самым существенно его изменить и т. д., и т. д.».
Маркс - величайший учитель для всех трудящихся. Учитель моего учителя есть мой учитель. Такова марксистская формула отношения к Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю и его философии.
Всем известно: чтобы стать прекрасным художественным творцом, необходимо иметь не только горячее неугасающее желание и твёрдую волю, но и некоторые известные для каждой художественной сферы задатки. Пожалуй, можно стать неплохим живописцем, писателем, композитором, музыкантом и без значительных природных задатков, на основе отточенного годами мастерства, но маловероятно, что удастся достигнуть высот истинного великолепия творчества. Всё же люди рождаются существенно разными в отношении задатков к тем или иным видам художественной деятельности, так как многое в художественном искусстве зависит от врождённых биологических особенностей организма. Ещё больше зависит от условий начального периода взросления человека, влияние которых пока что для науки - громадная тайна.
Совершенно иное дело с развитием аппарата мышления. Все физиологически здоровые люди с самого рождения в равной мере наделены всеми необходимыми задатками к мышлению. В ходе социализации все новорожденные люди достаточно быстро обретают неограниченный по силе дар мышления. Более того, умственные способности практически не зависят от биологических особенностей головного мозга. Если и есть какая-то незначительная разница в формировании головного мозга, то она совершенно полностью стирается в ходе социального становления человека. Стало быть, поднять уровень мышления человека до научно-теоретического есть столбовая дорога развития интеллекта человека, это под силу буквально каждому.
Однако в общественном сознании бытует легкомысленное отношение к умственному труду, особенно к самообразованию. Всем очевидно: чтобы стать умелым мастером в каком бы то ни было деле, необходимо длительное время упорно тренироваться, тысячи раз повторять то, что не получается с первого, второго и третьего раза. Но почему-то, когда речь заходит об овладении теоретическим мышлением, большинство людей забывает эту общеизвестную истину и не проявляет должного упорства и желания.
Между тем, Энгельс отмечал, что ему известен лишь один гарантированный метод самообучения мыслить научно-теоретически - изучать историю философии. «Наука логики» Гегеля в этом смысле значительно экономит время, так как представляет собой критическое обобщение всего методологически ценного в философской мысли человечества. Гений Гегеля как никто поработал в этом деле для всех будущих поколений.
Энгельс: «Учиться диалектике у Канта было бы без нужды утомительной и неблагодарной работой, с тех пор как в произведениях Гегеля мы имеем обширный компендий диалектики, хотя и развитый из совершенно ложного исходного пункта».
Поэтому зачастую так получается, что диалектика Гегеля вызывает отторжение из-за сложности изложения и сложности самой глубины материала и это отторжение выливается в пренебрежительное чванливое отношение.
Это порочное отношение проявляется в поругании Гегеля идеализмом. Дескать, раз Гегель идеалист, то зачем его изучать? На это и Маркс, и Энгельс, и Ленин отвечали самыми язвительными комментариями. Перефразируя Ленина, - умный идеалист ближе к умному материалисту, чем тупой материалист.
Или ещё хуже, начинают читать «Науку логики» и, не разобравшись в смысле написанного, возбуждают ругань о различных начальных категориях. Что это за «гегелевское ничто»? Где вы видели «ничто»? Это же идеализм. «Никакого ничта не бывает»! Не пристало нам, материалистам, читать про «ничто». Всё это глупости, софистика, мистика и так далее.
Хочу предупредить всех читателей - не надо думать, что раз вы называете себя материалистами, значит, вы умнее Гегеля. Поверьте, Гегель - далеко не дурак, и не надо его с кондачка учить вашему «материализму».
Такие «тупые материалисты» любят приводить известные цитаты классиков о том, что диаматический метод противоположен гегелевскому, что Гегеля нужно читать по-материалистически, что нужно отбросить гегелевскую мистическую шелуху и так далее. Но мало кто внятно и ясно может объяснить, что конкретно нужно отбросить в «Науке логики» и что конкретно означает читать «Науку логики» по-материалистически. Мы с этим постепенно разберёмся в этой серии заметок, однако давайте прямо сейчас зафиксируем то, что доподлинно известно.
Первая и самая грубая ошибка «тупых материалистов» заключается в том, что под гегелевской идеалистической шелухой и мистикой они понимают сами категории «Науки логики». Они, идя на поводу у собственной умственной лени, именно так интерпретируют цитаты классиков марксизма-ленинизма.
Однако же, если обобщить высказывания Маркса, Энгельса и Ленина о гегелевской диалектике, то будет видно, что идеализм Гегеля, который необходимо отбросить, состоит лишь в том, что «диалектика Гегеля стоит на голове, а её надо поставить на ноги». Что это означает? Лишь то, что не нужно принимать во внимание гегелевского демиурга - абсолютную идею.
Энгельс уточнял: «Извращение диалектики у Гегеля основано на том, что она должна быть, по Гегелю, „саморазвитием мысли“, и потому диалектика вещей - это только ее отблеск. А на самом-то деле ведь диалектика в нашей голове - это только отражение действительного развития, которое совершается в мире природы и человеческого общества и подчиняется диалектическим формам».
Вообще говоря, есть вполне обоснованное мнение, что Гегель вписал в свою философию абсолютную идею намеренно в угоду господствующим порядкам, записавшись, таким образом, в объективные идеалисты. Мало кто будет спорить, что оправдание прусской монархии великим зданием гегелевской мудрости есть изощрённый философско-политический анекдот. Пусть читатель поразмыслит, каких ещё он знает объективных идеалистов, философия которых дала бы мировой культуре хоть что-то действительно непреходяще ценное.
Нельзя, таким образом, смешивать «систему Гегеля» и его диалектический метод, который выражен как раз в выведении категорий «Науки логики». Сталин предупреждал:
«Как смотрят анархисты на диалектический метод? Всем известно, что родоначальником диалектического метода был Гегель. Маркс очистил и улучшил этот метод. Конечно, это обстоятельство известно и анархистам. Они знают, что Гегель был консерватором, и вот, пользуясь случаем, они вовсю бранят Гегеля как сторонника „реставрации“, они с увлечением „доказывают“, что „Гегель - философ реставрации… что он восхваляет бюрократический конституционализм в его абсолютной форме, что общая идея его философии истории подчинена и служит философскому направлению эпохи реставрации“, и так далее и тому подобное… Правда, об этом никто с ними не спорит, наоборот, каждый согласится с тем, что Гегель не был революционером. Сами Маркс и Энгельс раньше всех доказали в своей „Критике критической критики“, что исторические взгляды Гегеля в корне противоречат самодержавию народа. Но, несмотря на это, анархисты все же „доказывают“ и считают нужным каждый день „доказывать“, что Гегель - сторонник „реставрации“. Для чего они это делают? Вероятно, для того, чтобы всем этим дискредитировать Гегеля и дать почувствовать читателю, что у „реакционера“ Гегеля и метод не может не быть „отвратительным“ и ненаучным. Таким путем анархисты думают опровергнуть диалектический метод. Мы заявляем, что таким путем они не докажут ничего, кроме своего собственного невежества, Паскаль и Лейбниц не были революционерами, но открытый ими математический метод признан ныне научным методом. Майер и Гельмгольц не были революционерами, но их открытия в области физики легли в основу науки. Не были революционерами также Ламарк и Дарвин, но их эволюционный метод поставил на ноги биологическую науку… Несомненно то, что анархисты смешивают метафизическую систему Гегеля с его диалектическим методом. Нечего и говорить, что философская система Гегеля, опирающаяся на неизменную идею, является от начала до конца метафизической. Но ясно также и то, что диалектический метод Гегеля, отрицающий всякую неизменную идею, является от начала до конца научным и революционным».
Таким образом, мы точно знаем, что нужно отбросить «систему Гегеля» и не обращать внимания на абсолютную идею. При этом предлагается сначала разобраться в категориях Гегеля, в их выведении «как есть», как это понимал сам Гегель, пусть и с порочной абсолютной идеей. По крайней мере, Ленин, судя по его конспекту «Науки логики», сделал именно так. А уже это позволит нам поставить диалектику с головы на ноги. Разумеется, это не значит, что мы не будем критически подходить к категориям «Науки логики», просто это нужно делать с умом и к месту.
Многие легкомысленно ожидают заиметь успехи в деле освоения «Науки логики» в короткие сроки. Это пустые и наивные надежды. Энгельс рассчитывал, что период начала понимания Гегеля составляет более полугода:
«Если при чтении Гегеля Вы забредете на „болотистую почву“, пусть это Вас не останавливает: через полгода Вы в том же самом болоте обнаружите опорные точки, по которым благополучно выберетесь на дорогу».
Поэтому главы «Науки логики» придётся перечитывать, буквально, сотни раз.
Следует также обратить внимание на то, что структура построения текста в «Науке логики» отличается от классического изложения. Гегель прибегает к приёму теоремы, то есть сначала даёт вывод, а затем предлагает его логическое выведение. Кроме того, не стоит зацикливаться на множественных примечаниях, история их появления в тексте «Науки логики» окутана туманом, так как их вносили ученики Гегеля уже после его смерти.
Замечание третье: по поводу скорости и качества постижения гегелевской философии
В газету регулярно обращаются познакомившиеся в общих чертах с марксизмом молодые люди, которые решили всерьёз, основательно засесть за изучение теории. Часто им приходит в голову мысль, что правильно начинать с Гегеля и затем в исторической последовательности двигаться от Маркса и Энгельса к Ленину и Сталину.
Ещё чаще читатели и сторонники не берутся за фундаментальный труд Маркса «Капитал. Критика политической экономии», не изучив и не поняв «Науки логики» Гегеля. Памятуя знаменитый ленинский афоризм:
«Нельзя вполне понять „Капитала“ Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса».
С одной стороны, такая системная последовательность в самообразовании выглядит логичной и соответствует привычной дидактике. С другой стороны, моя персональная практика изучения теории и особенно философии, а также практика моих товарищей и некоторые соображения по поводу процесса понимания в целом, говорят о том, что это не самая удачная последовательность.
Лично я подступался к Гегелю несколько раз на разных этапах жизни и при разном уровне овладения теорией марксизма. Сначала я вообще ничего не понимал в тексте «Науки логики», затем лишь смутно улавливал какие-то отдельные мысли и их последовательности, перечитывая из раза в раз одни и те же страницы. Чтобы как-то продвинуться в процессе постижения смысла прочитанного, я обращался ко вторичной литературе, которой не особо доверял, но интересовался, как понимают Гегеля так называемые специалисты по его философии. Одна из причин появления данной работы состоит в том, чтобы дать нашим сторонникам правильный вспомогательный материал, потому что ни Попов, ни Труфанов, ни другие толкователи НЛ не удовлетворяли требованиям глубины, объективности, материализма и ясности изложения. У того же Попова ясность его интерпретации НЛ достигается, с одной стороны, схематическим упрощением, с другой - «натягиванием» гегелевских категорий на понимание марксизма самим Поповым.
Долгое время я был убеждённым сторонником того, что постижение смысла гегелевского текста гарантируется вдумчивым его перечитыванием. Однако постепенно несколько изменил своё мнение. Дело в том, что с определённого момента изложение в НЛ перестало выглядеть для меня привычной абракадаброй, через которую необходимо пробираться, чтобы хоть что-то понять. Привыкнуть к сложности гегелевского языка, наверное, невозможно, но теперь я перечитываю его исключительно из-за грамматической нагромождённости и косности изложения, сама логика повествования перестала вызывать существенные затруднения. И меньше всего мне кажется, что лучшее понимание Гегеля возникло потому, что я сотни раз перечитывал одно и то же.
Кажется, имеет право на жизнь такое явление, как культура теоретического или философского мышления. Проблема в том, что философия оперирует всеобщим, то есть понятиями, охватывающими те или иные стороны и моменты, которые есть у всего. Тогда как язык сформировался в ходе обыденной и производственной практики и не всегда отвечает задаче философского изложения. То есть философия рассуждает о таком, что в языке получило лишь отдалённое отражение. Разумеется, философия изобретала и новые слова и насыщала привычные новым содержанием, разрабатывая терминологический аппарат, когда без этого было невозможно обойтись. Но в большинстве своём философия излагается обычным языком, который для этого бедноват, и поэтому в результате возникает, во-первых, сложность в понимании, во-вторых, широта трактовок. В изложении философских понятий не хватает точности даже в наиболее богатых языках, таких как русский или немецкий. Возникает как бы нечто вроде языкового упрощения смысла философских понятий и даже категорий, которое может быть компенсировано только общим пониманием предмета самим читателем.
Кстати, один из фронтов классовой борьбы в философии пролегает по линии чистоты терминологии. Буржуазные философы выдумывают туманные понятия и придумывают им новые термины, чтобы протаскивать в философию различный идеализм, который в старых терминах уже был разоблачён. Другой заметный способ опошлить философию - это намеренная сложность изложения и терминологическая вычурность. Чтобы скрыть бедность содержания, примитивность и спекулятивность, буржуазные холуи пишут тексты витиевато и наукообразно.
Таким образом, на мой взгляд, лучшему пониманию Гегеля способствовало, прежде всего, усвоение диаматики, а уже затем въедливость изучения самого Гегеля и знакомство со вторичной литературой. Наиболее фундаментальные категории диаматики усваиваются от знакомства с ними и признания до всё более глубокого понимания с применением их в теоретическом постижении и на практике - в исследованиях, организационной работе и даже быту. Это вызывает рост качества теоретического мышления, рост философской культуры, что и позволяет лучше понимать как собственно Гегеля, так и других философов и теоретиков. И все это завязано как раз на компенсацию разницы языка изложения и языка смыслов в философии.
Наверное, возможна степень напряжения интеллектуальных сил, при которой человек с исключительно обыденным мышлением разберётся с НЛ Гегеля. Но, во-первых, нам нужны не просто люди, которые в общих чертах поняли НЛ и теорию марксизма, а люди, филигранно овладевшие диаматикой, которым штудирование НЛ поможет в понимании Маркса, во-вторых, мы говорим про наиболее продуктивные и короткие пути самообразования, а не возможные в принципе.
Так что следует браться за НЛ, изучая также диаматику, читая различные работы классиков, приучая себя к философскому языку, размышляя и вдумываясь во все даже самые «самоочевидные» положения теории. Великолепным подспорьем к этому будет предельно добросовестное усвоение статей В.А. Подгузова по вопросам философии.
Итак, в некоторых местах по необходимости я буду приводить не только цитаты Гегеля, но и ссылки на страницы его произведений «Наука логики» и «Энциклопедия философских наук» по 14-томному изданию. Второе произведение представляет собой более популярное изложение категорий и может служить некоторым разъяснением. Рекомендую читать именно эти книги. Настоятельно прошу по всем таким ссылкам находить в текстах Гегеля опорные положения.
Первичная задача изложения ниже состоит в том, чтобы вести читателя по логической дорожке параллельным с Гегелем курсом. Поэтому читайте Гегеля, потом читайте мой текст, снова читайте Гегеля, затем снова мой текст и так до тех пор, пока не придёт ясность понимания. Понять - значит усвоить путь познания, выведения.
Читать Гегеля необходимо дословно, стремиться понять его текст непосредственно (ЭФН 152), ничего не нужно додумывать, выдумывать, не нужно искать скрытых смыслов, тайных значений или намёков.
