Сукины дети
Президент Франклин Делано Рузвельт знаменит, кроме всего прочего, и фразой, сказанной в своё время о никарагуанском диктаторе Анастасио Сомосе Гарсии: «Может быть он и сукин сын, но он — наш сукин сын.» В наше время не только большинство левых, но даже многие, называющие себя «коммунистами», решили пойти ещё дальше, исповедуя принцип: «Если он — не их сукин сын, будем делать вид, что он вообще никакой не сукин сын.»
Можно по-разному оценивать позицию Рузвельта с чисто моральной точки зрения, но в любом случае это позиция рационально мыслящего человека, пусть и не очень щепетильного в выборе средств для достижения поставленнных целей. В то время как позиция нынешних левых не диктуется ничем кроме ослеплённого ненавистью (пусть до определённой степени и оправданной) сознания, озабоченного уже даже не тем, чтобы нанести врагу хоть сколько-нибудь ощутимый урон (о победе и речь не идёт), но лишь необоримой потребностью излить эту ненависть с максимальными шумовыми эффектами. От сукиных сынов уже не требуется быть не то что нашими, но даже «нейтральными». Фактически, достаточно того, чтобы их сукин сын просто повздорил со своим бывшим хозяином, не изменив ни на гран (или даже ещё ухудшив) своё отношение к нам.
Возьмём один из наиболее ярких примеров подобной истерии, охватившей сегодня практически всех, кто считает себя «хоть чуть-чуть левыми»:
Ирак
«Защитим Ирак!», «Нет войне!» — этими и им подобными лозунгами пестрят сегодня все без исключения левые газеты и газетёнки, интернет-сайты и форумы, камерные «интеллектуальные» тусовки и миллионные демонстрации. Нет, никто не спорит: война — это действительно ужасно, но почему вы, господа-товарищи, именно к одной этой конкретной войне прицепились-то? Она что, собирается быть какой-то особо кровавой или продолжительной? Не похоже на то. Разумеется, войн совсем без жертв не бывает, не обойдётся и эта, но при любом исходе её последствия не пойдут ни в какое сравнение с последствиями, скажем, той же ирано-иракской войноы (начатой, кстати, не кем иным, как Саддамом Хусейном практически сразу после захвата им власти). Так чего ж вы тогда не ходили строем в знак протеста, а сегодня вдруг на улицы повыперлись?
Или может быть тов. Саддам — наш большой друг и единомышденник? Тоже вроде непохоже. Среди дружного хора славословий в адрес этого «непримиримого борца с империализмом» приятно выделяется статья Алескандра Снегова «Какого лешего?» в 70-м номере «Коммунист.ру», в которой достаточно наглядно показана истинная сущность режима Хусейна и его партии БААС (ПАСВ). Как это ни неожиданно, но в данном вопросе г-н Буш-младший нас не обманул: идеология баасистов действительно представляет из себя разновидность национал-социализма. (Против другой инкарнации которого мы, между прочим, сами однажды уже воевали, причём в союзе с Америкой. Отдельный вопрос, что сегодняшний Ирак не обладет ни ресурсами, ни военно-промышленным потенциалом Германии конца 30-х годов и это сводит на нет всю американсую аргументацию о якобы необходимости этой войны «во имя защиты мира во всём мире».)Но даже и в этой статье, которую можно поистине сравнить с жемчужиной в куче навоза, автор в конце скатывается к общей мантре «Руки прочь от Ирака!», разве что пытается обосновать это интересами не Саддама Хусейна, а иракской компартии, при этом сам же себе противореча. С одной стороны, он констатирует, что во время первой иракской войны: «восстание возглавили левые партии, в первую очередь ... коммунисты. Поэтому марш американской армии на Багдад был остановлен, что и позволило Хусейну бросить все силы на восставших.» С другой же — утверждает почему-то, что новая война, которая, по существу, будет как раз возобновлением того остановленного марша на Багдад, обречённого, по его же собственным словам, привести к власти в Ираке левых, сегодня «нужна США также для того, чтобы предотвратить приход к власти иракских коммунистов, единственной политической силы, способной не только взять, но и удержать власть.»
Логики в этом утверждении нет никакой: ведь если компартия — это дейтствительно единственная такая сила, то хотят того американцы или нет, но именно она и окажется у власти в пост-саддамском Ираке — больше-то просто некому! Но даже если Снегов и несколько преувеличил сегодняшнюю роль компартии в иракской оппозиции каковы же последствия для неё при альтернативных вариантах развития событий?
Что произойдёт, например, в наиболее мирном варианте: инспекции продолжатся, ничего не будет найдено, ООН объявит об успешном окончании демилитаризации Ирака, после чего все санкции с последнего будут сняты. Что произойдёт в этом случае (не считая того, что «все силы мира и прогресса» будут стоять на ушах от радости)? А известно что: вся активная на сегодняшний день оппозиция (и в первую очередь — компартия) будет в очередной раз вырезана. Причём под более чем благовидным предлогом и при полном одобрении народа, поскольку Саддам Хусейн в этой ситуации превратится в национального героя. Даже больше чем в национального героя: в нового Саладина, отстоявшего веру и независимость народа от нашествия новых крестоносцев. Снегов с гордостью пишет: «В настоящее время коммунисты свободно действуют в Иракском Курдистане, куда Хусейн и нос боится сунуть. На территории всей страны распространяется подпольная партийная литература, 11 коммунистических радио и телестанций ведут передачи на всю страну...» Но при этом он почему-то «забывает», благодаря кому коммунисты получили такую свободу действий, чьи истребители защищают эти 11 радио и телестанций от бомбардировок ВВС Ирака.
Почему же иракские коммунисты нисколько не боятся такого более чем плачевного для себя исхода? Ну пусть не за себя, так хоть за дело. Неужели они столь глупы, что не понимают очевидного? Отнюдь. Не боятся они по той простой причине, что прекраснейшим образом понимают: не устраивает подобное разрешение конфликта в первую очередь сами США. Но тогда на какой же ещё вариант они рассчитывают, если прямая агрессия США (в результате которой они, кстати говоря, получили бы возможность действовать легально) их категорически не устраивает? А вариант остаётся всего один: неограниченное продолжение санкций в надежде, что рано или поздно какой-нибудь оппозиционной силе удастся свергнуть режим Хусейна. Однако и тут компартия, как видно из заявления её главы, которого цитирует Снегов, полностью отдаёт себе отчёт в эфемерности подобных надежд: «Главная жертва санкций — иракский народ. Режим экономических санкций совершенно не причиняя вреда клике Саддама, только помогает ей еще сильнее закрутить гайки, прикрываясь лишениями народа...»
Насколько на практике велики эти лишения? Снегов приводит конкретные цифры: «29% детей до 5 лет систематически недоедают. 70% беременных женщин Ирака страдают от малокровья. В 1999 г. каждый месяц от болезней, вызванных блокадой, в Ираке умирали 9-10 тыс. человек, из них 6-6,5 тыс. детей в возрасте до пяти лет.» Цифры эти настолько ужасны, что невольно возникает вопрос: а так ли уж страшна война, как её малюют г-да «антиимпериалисты», по сравнению с таким «миром»? Что ж, в том же номере «Коммунист.ру» можно найти ответ и на этот вопрос (статья «ООН: оценка вероятных потерь в Ираке»). Цифры потенциальных военных потерь также впечатляют (особенно если смотреть только на верхние границы оценок, отличающиеся от нижних больше чем на порядок), но не оставляют никаких сомнений, что даже в самом скверном случае иракский народ уже понёс гораздо больше потерь в результате санкций, и понесёт ещё неизмеримо большие, если в результате успеха «борьбы с империализмом» его заставят дожидаться, пока Саддам Хусейн окочурится естественным образом. Но компартию Ирака это, повидимому, совершенно не волнует. У неё, как когда-то у партий II Интернационала, вдруг начался острый приступ патриотизма.
Взглянем на вопрос в несколько иной плоскости. Слова «борьба с империализмом» в предыдущем абзаце взяты в кавычки не случайно. Сегодняшние левые активисты самого различного толка любят поговорить о «реколонизации» и необходимости непримиримой борьбы с ней. Однако, чтобы всерьёз говорить о реколонизации, необходимо, как минимум, чтобы ей предшествовала деколонизация. Последняя в мире действительно имела место, но лишь в отношении стран, вышедших в своё время из системы империалистической экономики, т.е. стран СЭВ и (в меньшей мере) прочих соцстран. Не надо забывать, что термин «неоколониализи» потому и появился на свет, что, как выяснилось, капиталистическая «деколонизация» изменила лишь форму империалистической эксплуатации, совершенно не затронув при этом её сути. Мы имеем полное право и должны говорить о реколонизации в отношении Китая, Монголии, Вьетнама, республик бывшего СССР, но никак не в отношении Ирака. Ирак сегодня не подвергается империалисческому завоеванию, он подвергается лишь изменению формы империалистического контроля. Будет ли эта новая форма хуже текущей? Возможно. А возможно и нет. Возможно даже, что на деле она кажется значительно лучше — для народа Ирака, имеется в виду. Безусловно, западный капитал рассчитывает выиграть от этих изменений, но надо ясно отдавать себе отчёт в том, что основной игрок с противоположной стороны — это не иракский народ. Это — национальный иракский капитал, выступающий отнюдь не за национальное самоопределение и снятие империалистического гнёта, но не более чем за некоторое перераспределение в свою пользу плодов этого гнёта. С каких это пор интересы национальной буржуазии — т.е. главного врага национального пролетариата — стали объектом защиты со стороны левых?
Но если даже предположить на минуту, что баасистская программа и правда служит делу прогресса (что очевидно не так), если попытаться, проигнорировав все существенные различия, провести параллели между политикой Саддами Хусейна и, к примеру, объединением Германии Бисмарком, всем левым (а коммунистам — в особенности) следует всегда помнить слова Ленина, сказанные им по этому поводу: «Бисмарк сделал по-своему, по-юнкерски, прогрессивное историческое дело, но хорош был бы тот «марксист», который на этом основании вздумал бы оправдывать социалистическую помощь Бисмарку!» (Из чего, самом собой, следует, что не гоже в этой ситуации помогать и Америке, несмотря на то, что «по-своему, по-империалистически» она также делает прогрессивное историческое дело.) Левым незачем принимать сторону той или другой эксплуататорской группировки, их задача — всегда оставаться на своей собственной стороне.
Наш следующий помёт... извиняюсь, пример сукиных детей не столь известен в мире, как предыдущий, но сопровождается не меньшей, а может быть даже и большей истерией на просторах СНГ. Это —
«Николаевские великомученники»
Спору нет и тут: действия украинских властей подлежат самому суровому осуждению, но с какой, спрашивается, стати это осуждение должно сопровождаться вакханалией славословия в адрес «невинных жертв»? Я уж не говорю о проявляющихся при этом явных признаках раздвоения сознания: с одной стороны наши «жертвы» не совершили того, в чём их обвиняют власти и, таким образом, являются невинными, с другой же — они являются «героями» в точности потому, что они совершили всё то, в чём их обвиняют.
Но не будем отвлекаться на вопросы психиатрии. К этому моменту у части читателей, вероятно, возник совсем другой вопрос: как можно в журнале, претендующем на то, чтобы считаться коммунитическим, поносить брошенных режимом за решётку товарищей из ЛКСМУ? Ответ на этот вопрос состоит из двух частей. Во-первых, речь идёт вовсе не об украинских комсомольцах — как раз их-то судьбой левая российская пресса озабочена значительно меньше, чем российскими «политузниками» («интернационализм», так сказать, в действии). В том числе и по причине этого относительного равнодушия прессы я не могу сказать о них ничего определённого (не забывая, однако, при этом русскую пословицу: «Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты»). Во-вторых, российская половина арестованных, которой и поются основные дифирамбы, отнюдь не принадлежит ни к одному из многочисленных российских комсомолов.
Тогда кто же они такие, может быть наша левая пресса просто не знает, кого она превозносит? Знает прекрасно — их краткие биографии опублиованы чуть не в каждом издании, например в небезызвестной «Лефт.ру». Итак:
- Игорь Данилов. Одно время состоял в КПРФ и НБП, затем примкнул к губкинской газете «Совет рабочих депутатов» и т.н. «Комитету защиты политзвключённых-революционеров (большевистскому)» — КЗПР(б).
- Анатолий Плево. Наиболее знаменит тем, что, будучи членом ВКПБ и членом ЦК ВМГБ решил на деле реализовать лозунг комсомола времён ранней перестройки: «Партия, дай порулить!» В связи с чем у него «назрела необходимость вывести Московскую организацию ВМГБ из подчинения ВКПБ». Или иными словами — полностью развалить партийную работу среди молодёжи. Что он успешно и проделал. Сейчас сотрудничает в тех же самых СРД, КЗПР(б) и, как следует из его письма, опубликованного «Лефт.ру», поддерживает тесные контакты с НБП: «Привет нацболам. Ждём от них акций поддержки.»
- Александр Смирнов. По молодости ещё не успел накуролесить как его старшие товарищи. Сотрудничал в КЗПР(б), участвовал в акциях НБП.
- Илья Романов. В 80-е был анархистом и занимался антисоветской деятельностью. Разочаровавшись в анархизме, перебежал к троцкистам в «Рабочую демократию». Но и там не удержался и в конце концов прибился всё к тем же СРД и КЗПР(б).
Что ж, посмотрим поближе на эти две организации. Что такое Игорь Губкин и его «Совет рабочих депутатов» объяснять, я думаю, незачем. Но может быть редакция «Лефт.ру» была не в курсе, когда взялись с пеной у рта защищать этих «товарищей»? Ничуть не бывало. Еще в 2001 году (№24, статья «О «революционном» предпринимательстве» она писала и о продаже Губкиным «облигаций чрезвычайного займа Верховного Совета СССР», и о сборе им денег на организацию партизанских отрядов для свержения режима прямо в центре Москвы, под благосклонными взглядами милиции, режим этот охраняющей. Там же, кстати, и о КЗПР(б) речь идёт.
Впрочем, о последнем можно поговорить чуть подробнее. Согласно выступлению его председателя, некоего г-на Федюкова, опубликованного на сайте КЗПР(б) www.politzek.ru, наиболее тёплые отношения у этих «большевиков» сложились с другими «большевиками» — НБП. Они проводят совместные действия, протесты, голодовки и т.п. Характерная деталь: Федюков рассказывает об одном таком митинге протеста у... «соловецкого камня», поставленного, если кто подзабыл, «в память жертв большевистского террора».
Ну и напоследок, если до недавнего времени у кого-то ещё могли оставаться какие-то сомнения в том, что же в действительности представляют из себя г-да национал-большевики, то статья «Почему «правеет» национал-большевизм», напечатанная в «Лимонке» №213 проливает на этот вопрос долгожданный свет: «Очень сомневаюсь, что есть на свете что-то, что может заставить Партию променять истинно национал-большевистское дело «борьбы за русское жизненное пространство» на чечевичную похлебку разного рода «антиглобализмов». Нет, НБП была, есть и останется «национальной партией русских». Правее — некуда.» Статья не оставляет ни у кого уже ни малейших сомнений в том, что «большевизм» национал-большевиков — в точности того же самого пошиба, что и «социализм» национал-социалистов. Остаётся лишь ещё и ещё раз повторить слова Ленина, сказанные им уже почти сто лет назад по поводу некоторых «марксистов»: «В истории всегда бывало, что имена популярных среди угнетенных классов революционных вождей после их смерти враги их пытались присвоить себе для обмана угнетенных классов.»
Иными словами, что мы имеем? Группа финансовых аферистов (и, по всей видимости, сознательных провокаторов), поддерживающая тесные связи с откровенными фашистами, устроила очередную провокацию, и сейчас раздувает вокруг этого шумиху. Левая же пресса, вместо того, чтобы чётко и бескомпромиссно отмежеваться от этих «борцов за счастие народное» посредством собирания денег «на ремонт Провала» a la Остап Бендер, с энтузиазмом включилась в этот дружный хор, поскольку арестованные, видите ли, боролись против режима. При этом совершенно игнорируется тот момент, за что они боролись.
Два описанных случая на первый взгляд никак не связаны между собой. Но в действительности они и масса им подобных являются следствием одной общей тенденции.
Утрата цели
Тенденция эта заключается в том, что коммунисты, а в значительной степени — и все левые движения вообще, полностью утратили какую-либо инициативу и не видят своего существования иначе как в качестве подсобной силы при ком-нибудь более энергичном и целеустремлённом.
Так в случае с Ираком (и Ближним Востоком вообще) левые выступают в качестве холуев исламских фундаменталистов, т.е. поддерживая самую, наверное, реакционную на сегодня политическую силу, выступающую за торжество религиозного мракобесия, публичные (и зверские) казни и наказания (вроде побивания камнями и отрубания рук), отношение к женщине, как к собственности и т.п. Всё это — во имя «борьбы с империализмом». В России благосклонность левых заслужили доморощенные фашисты и опять же религиозные мракобесы, только уже не исламские, а православные. На этот раз — во имя «борьбы с компрадорской буржуазией».
Выдвинуть же какую-нибудь собственную программу действий сегодняшние коммунисты, похоже, просто не в состоянии. Истеричные лозунги вроде «Всё вернём!» (когда возвращать уже практически нечего) и «Восстановим СССР!» (когда часть его уже занята войсками НАТО и считай что в него входит) вряд ли могут вдохновить кого-нибудь, обладающего хотя бы зачатками здравого смысла. А никакой реальной цели ни российские, ни западные коммунисты перед собой не то что не ставят, а даже не видят. И в этом нет ничего удивительного: ведь взгляды их устремлены не в будущее, а в прошлое, которое может быть сколь угодно славным, но прошлым быть от этого не перестаёт.
Как ни печально это признавать, но объективно коммунисты сами себя привели к собственному диалектическому отрицанию: из прогрессивной они превратились в одну из наиболее реакционных сил. Это заметно даже по качественному изменению их риторики: если во времена Маркса и Ленина они говорили о демократии, свободе, правах личности, интернационализме, прогрессе, то сегодня все эти слова стали для них ругательными (кроме, разве что, интернационализма, да и то потому лишь, что подлинная суть его в их устах уже давно полностью выхолощена). Говорят же они сейчас — напротив: о порядке, государственничестве, патриотизме, традиции — т.е. о вещах, составлявших на заре коммунистического движения основу политического лексикона их идейных противников.
Коммунисты перестали быть бунтарями, зовущими вперёд, вместо это они дружно встали на пути локомотива истории в безумной (и бездумной) попытке остановить его и повернуть вспять. (Что, как легко догадаться, чревато последствиями отнюдь не для локомотива.) Пора бы уже покончить с ностальгированием по прошлому и заняться, наконец, будущим.