О методах полемики наших оппонентов
Особенностью религиозного сознания является совершенно некритическое восприятие противника «веры» и его действий. Считается, что «нечеститвец» ничего толкового совершить не может в принципе. Церковники уничтожали руническое письмо, в результате чего дохристианская эпоха для историков и по сей день - темный лес. Мусульманские строители ревностно стирали греко-римские, ассирийские, вавилонские письмена со зданий, испещряя их изречениям пророка, да и современные правоверные не гнушаются разбить глиняную табличку эпохи Хаммураппи, надпись времен Александра Македонского, а уж сжечь индуистский храм I тысячелетия до н.э. - это уж настолько богоугодное дело, что всем египетским мусульманам на том свете скостится воровство фотоаппаратов у туристов.
В современном российском «комдвижении» (будем называть это так) сложился свой культ, своя религия - рабочефильство. Адепты оного культа систематически возносят предмету культа - абстрактному Рабочему хвалу, приписывают ему всяческие добродетели, пишут статьи о его превосходстве над погаными интеллигентами, ищут потаенного смысла в действиях (действительных и мнимых), носят ему жертвенные подношения в виде собранных «в фонды помощи» денег, облизывают различные части тела жрецов своего культа - т.н. «рабочих лидеров», и периодически совершают ритуальные пляски вокруг проходных, надеясь на одобрение со стороны божества. Вокруг культа систематически создается система священных текстов, скроенных из самых различных источников, с недюжинными заимствованиями, которым позавидовали бы и авторы Корана. Основная часть заимствований относится к тому этапу классовой борьбы, когда пролетариат был в некотором смысле охвачен коммунистической пропагандой, следовательно, обладал некоторыми революционными качествами, но истинно-верующие существенную разницу в объективных условиях увидеть не могут, так как глазки их смотрят исключительно под ноги любимому фетишу, а понятие «качество» им неведомо. И потому стоит сказать что-либо негативное о пролетарии, как тут же набрасываются веруны с криками о том, что автор «не любит пролетариат».
Классической стала анекдотическая «история с проститутками». В 1995 году В.А.Подгузов в серии работ «Коммунизм против «кумунизьма»» сравнил продажу пролетарием своей рабочей силы с продажей проституткой своих гениталий. Несмотря на то, что к экономической стороне сравнения ни у кого из верунов претензий нет (впрочем, попытки доказать, что экономический процесс продажи слесарем рабочей силы существенно отличается от продажи проститутками своих способностей по сексуальному обслуживанию, предпринимались неоднократно), обвинение в том, что «Подгузов считает рабочих проститутками» - это излюбленный конек рабочепоклонников, они не медлят сообщить об этом каждому, кто интересуется журналом «Прорыв». Иногда получается комично - один рабочий на моей памяти, выслушав крики про то, что «подгузовцы называют рабочих проститутками» выразился о пролетариате еще хлеще, добавив, что в процессе продажи рабочей силы проститутки порой демонстрируют больше позитивных качеств, чем коллеги по цеху.
Излюбленным ругательством рабочефилов является слово «интеллигент» - из всего, что марксистами написано об интеллигенции, они читали только одну фразу Ленина про «говно нации». Столь «всестороннее» исследование вопроса об интеллигенции весьма огорчает не только классиков марксизма, но и практически всех выдающихся марксистов прошлого, среди которых рабочих можно пересчитать по пальцам.
Несмотря на то, что каждое слово, высказанное каким-нибудь «рабочим», адепты «рабочей религии» считают за абсолютную истину в последней инстанции, а малограмотные рабочие каракули «достойным ответом» на статьи В.А. Подгузова, тем не менее, они тщательно фильтруют свои «священные писания». «Прорыв» мог бы выставить достаточно вполне содержательных реплик от самых натуральных рабочих с поддержкой нашей позиции по научному централизму - это несложно. Однако этот прием весьма дешев: наши оппоненты лишь по своему идеологическому бессилию хватаются за аргумент, что «вот рабочие-де говорят…». Ученому, в общем-то, плевать, что говорит некомпетентный человек, кто бы он ни был - истина не пошатнется от того, что некий Вася с Уралмаша, оторвавшись от воблы, пива и воскресной халтуры, напишет пару малосодержательных ругательств или по-детски наивных аргументов. Журнал «Прорыв» может вполне обойтись без вытаскивания своих рабочих сторонников на трибуну для имитации широкой поддержки рабочих масс. Истина не зависит от степени массовой поддержки ее или неподдержки. Успешность практики людей, да, зависит от того, истинную или ложную идею они поддерживают. А идее без разницы, кто ее поддерживает - ее соответствие объективной реальности столь же объективно, как и сама объективная реальность. Миллион леммингов ничего не сделают с законом земного притяжения, сколько бы они ни говорили «халва», слаще их жизнь не станет. Но анекдот тут еще и в том, что и у «Рабочего пути» в сторонниках рабочие отнюдь не толпятся миллионными колоннами, как им мнится в наркотических снах, а имеется в лучшем случае пяток, ну десяток «официальных рабочих», т.е. активистов, формально имеющих рабочую профессию или занимающие рабочую должность, задача которых - озвучивать мнение своей группки как «голос рабочих». Эта практика получила широкое распространение в «левом движении», и малочисленные группки и партийки уже много лет меряются, у кого … длиннее вместо того, чтобы разговаривать по существу. Но как говорится, кто может разговаривать по существу - разговаривает, а кто не может, тому ничего не остается, как «рабочими меряться».
Еще одним характерным методом оппонирования журналу «Прорыв» вот уже много лет является выдумывание различных «обзывалок», основанных на словообразовании от названия журнала «Прорыв», фамилии лично Валерия Алексеевича, а также фамилий и псевдонимов авторов и редакторов. Слово «прорыв» у них почему-то ассоциируется именно с канализацией, а не с военными действиями, что наводит на определенные размышления о том, что бы сказал на эту тему дедушка Фрейд. Оппоненты, как дети - искренне радуются, когда их осеняет школьная догадка, что фамилия «Подгузов», оказывается, имеет одинаковый корень со словом «подгузник» и всем сообщают этот факт с таким апломбом, как будто доказали теорему Ферма. Все это настолько забавно, что в цирк я уже не ходил много лет.
Клоунада наших оппонентов порой даже восхищает своей олигофренической незамутненностью: «Редакции сайта «Рабочий Путь» эти артисты [т.е. наши сторонники - А.Л.] поставили в вину, что она умеет говорить о сложных вещах слишком просто (!), так, что становится понятно каждому.» Это детско-глупое представление о том, что можно рассказать, например, теорию тензорных исчислений человеку, который окончил 4 класса без того, чтобы изучать курс элементарной алгебры и высшей математики, невероятно смешит. Если посмотреть на программы занятий рабочих кружков, то большевики никогда, повторю - НИКОГДА не ставили себе задачи «просто рассказать о сложных вещах, чтобы было понятно каждому». Тот, кто сможет решить такую задачу, совершит настоящий переворот в педагогике. В современных условиях реформы образования о сложных вещах стараются рассказать не «каждому», а только тем, не травмированным ЕГЭ, кто СПОСОБЕН эти сложные вещи понять. Если же некто неспособен понять сложные вещи - то его длительное время готовят к восприятию сложных вещей. Собственно популяризация научных знаний - это отдельная огромная отрасль образования: в мире существует считанное количество авторов, которые способны популярно писать на темы, скажем, физики или химии. Перельман, автор книг по занимательной физике, практически уникум - его умение разъяснять вопросы физики школьникам граничит с настоящим искусством, но, тем не менее, и оно недостаточно, чтобы было понятно КАЖДОМУ и без предварительной подготовки. Когда же речь касается массового образования, то работает принцип Мерфи: «Создай машину, пользоваться которой сможет каждый дурак, и только дурак захочет ей пользоваться». На уровне, понятном любому дураку, можно объяснить только самый примитив. Именно поэтому все педагогические системы строят свой метод образования по принципу не «от сложного к простому», а «от простого к сложному». К СЛОЖНОМУ, а не вспять от него. Невозможно повысить уровень ученика, если давать ему вещи, не сложней его уровня знаний. «Рабочий путь» же самоуверенно утверждает, что каждый материал понятен каждому. Это как раз значит, что только дурак может захотеть пользоваться этой газетенкой где-нибудь кроме туалета. А умный и развитый рабочий (а тем паче интеллигент) примитив «понятный для всех» читать просто не будет - ничего нового он там попросту не найдет.
Впрочем, обычно такой пафос в «объяснении всех наук на полстранички текста, понятного даже дауну» проистекает из банального отрицания общественных наук как наук, отрицание общества как сложной формы материи, да и позитивистское отрицание теоретических знаний в принципе. Рабочемольцы, исходя из тезиса, что «рабочий-де на практике все законы общества понимает», на деле выкинули на свалку марксистскую теорию познания, которая признает за абстрактным мышлением относительную самостоятельность от непосредственной практики, и, наоборот, возвели в добродетель основной НЕДОСТАТОК людей преимущественно физического труда - недостаток абстрактных знаний. Такая дешевая апологетика божества сделала бы честь христианскому богословию - те все ж таки не перешли от тезиса о непознаваемости божественного замысла к тезису о принципиальной простоте мира, познание которого не требует специальной подготовки.
Основная претензия «Рабочего пути» к «Прорыву» - это… научность, академичность и большой объем статей. Это прямо гимн невежеству какой-то: учебник, который в ВУЗе начинает изучать студент, пришедший с производства или из школы, именно так и написан: научно, академично и достаточно большого объема. Так, например, второе издание учебника по философии Спиркина являет собой кирпич в 736 страниц, учебник коллектива авторов «Введение в философию», принятый в 80-х гг. в качестве второго основного учебника в ВУЗах - порядка 400 страниц. И это только АЗЫ философии. Если бы граждане рабочепутисты читали эти учебники, то они удивились бы, насколько кратко, предельно кратко и конспективно раскрываются в них сложнейшие философские вопросы. Часть, касающаяся систематической философии, вообще просто постулируется без доказательств. Но это - нормальная буржуазная философия, которая в силу административного и идеологического ресурса всего класса капиталистов, финансовой мощи идеологического аппарата может себе позволить не вдаваться вообще в полемику с оппонентами и не доказывать практически все положения. Марксисты, которые занимаются обществоведческим образованием пролетариата, не могут позволить себе роскошь постулировать, они обязаны доказывать, доказывать в полемике по каждому чиху, на который пролетарий самостоятельно не может найти научный ответ. Это подразумевает, что мы не уложимся ни в 400, ни в 800 страниц текста. Ленин, доказывая разрушение докапиталистического уклада и развитие капитализма в России в полемике с народниками, не уложился и в 1000 страниц. Далее - академичность - это в первую очередь, СИСТЕМАТИЧЕСКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ, гарантирующее полное раскрытие вопроса в общепонятных научных терминах. Претензии к тому, что наши авторы используют те же стандарты, что и ВАК, а не пытаются на коленке изобрести некий сверхновый педагогический прием изложения, напрямую противоречит многочисленным упрекам, что журнал-де не уважает рабочих и считает их тупыми. Наоборот, несмотря на то, что журнал не считает работу именно с рабочими наиболее приоритетной в настоящих условиях, тем не менее, мы считаем, что наиболее развитая часть рабочих вполне способна осилить академические работы по обществоведению без терминологического «опрощения», которое всегда выглядит тем более искусственным, чем более авторы стремятся «разжевать» рабочему все на свете, вплоть до причин захода и в восхода солнца. И мы не считаем столь уж страшным, если кто-то из рабочих не сможет что-то понять. Работы Ленина остались не понятыми многими современными ему завсегдатаями трактиров и кабаков, адептов религии и членов «Черной сотни» из числа рабочих. Да и вообще проще перечислить тех, кто их хотя бы прочитал. Но это большевикам не помешало. А уж претензии к научности - тут уж явно хочется задать вопрос: ребята, а вы вообще, просвещать-то рабочих собираетесь? Если собираетесь, то зачем вы сознательно ограничиваете объем и содержание получаемой рабочим информации какими-то формальными критериями? Ваша позиция «опрощения» и «адаптации» - это политика ОГРАНИЧЕНИЯ рабочего познания. Любой человек узнает больше нового, когда читает сложные тексты, нежели когда «все слова знакомы». Вы упрекаете в том, что мы-де хотим определять за рабочего, что рабочему делать, но сами уже определили за рабочего, что ему читать и ограничили его манной кашкой, с перевариванием которой вы сами не справились еще толком. В итоге - более-менее развитый рабочий не находит ничего нового во всех этих «рабочих листках», «рабочих путях» и прочих образцах туалетной бумаги с гордо выпяченным словом «рабочий» в названии. Соответственно, и не читает их, а сопляки из «рабочего пути» делают «мудрый вывод», что «мало упростили» и жалуются, что их «рабочих активистов», для которых эта писанина является откровением, считают за олигофренов.
Проблема рабочепутистов не в том даже, что они перерабатывают пищу для рабочих мозгов до состояния жвачки, но в том, что они сами недообразованы и не освоили ту массу литературы, которая позволяет уверенно оперировать научными понятиями и методологией. В полную лужу они садятся с попытками уличить в незнании терминологии: «Подгузов постоянно использует вместо общепризнанных и установившихся в научной литературе терминов какой-то новодел… К примеру, «диалектически формулируя мысль» - это как?» О таком термине как «диалектическое мышление» авторы бездарного опуса, разумеется, не слышали, ибо не осилили той самой научной литературы, которая издавалась по проблематике диалектического мышления. Диалектика - не только форма мышления, но и отдел философии, который занимается проблемами общих законов развития, рассматривая общие законы движения (изменения) объектов. Разумеется, как отдел науки, она формализуется и находит выражение в формулировках. Непонимание диалектики как науки вызывает смешные претензии и придирки к словам.
Но вот главный грех Подгузова:
«Тот социализм, к которому призывает Подгузов, в том числе и своим «научным централизмом» - своей теорией новой коммунистической элиты, назначаемой лично им по признаку «научности», это фактически то же самое антагонистическое классовое общество, в котором господствующим классом желает быть подгузовская секта, а «слизеподобный глицерин», т.е. рабочий класс и трудящиеся массы населения, будут, как и сейчас, лишены всяких прав.»… «Ведь что значит отменить пролетарскую демократию? Это значит, лишить трудовой народ права выражать свое мнение, управлять своей жизнью и своей страной. А если у народа нет права управлять, значит, нет права и властвовать! Отменить пролетарскую демократию это значит отменить власть трудового народа! Это значит опять загнать его в рабство. Это значит, отрицать за трудящимся человеком способность понимать, что для него хорошо, а что плохо. Это значит, относиться к нему хуже, чем к скотине!»
Еще раз придется повторить. Когда философы еще с древности затрагивали вопрос о демократии, тирании и аристократии (в частности, Аристотель, Сократ, Платон), то основной вопрос о демократии был поставлен ребром: а) ЗНАЕТ ЛИ ДЕМОС, ЧТО ОН ХОЧЕТ, б) ЗНАЕТ ЛИ ОН ОБЩЕЕ БЛАГО. И сторонники, и противники демократии сходились в следующем: носитель власти должен знать, что он хочет (то есть, быть состоявшимся самостоятельным политическим субъектом) и должен быть носителем общего блага (то есть, наиболее полно отвечать интересам господствующего экономического уклада). Иными словами, все сводилось к тому, что правящая партия должна быть компетентной в решении проблем господствующего класса и сознательно, и максимально эффективно выступать в защиту его интересов. Проблема компетенции в дальнейшем повторяется в той или иной форме во всех последующих политических учениях - Макиавелли, например, считает современный ему «демос» - мелкую городскую буржуазию и протопролетариат - несамостоятельными, управляемыми, не ставшими отдельными субъектами политики. И, глядя на современные ему итальянские города, это абсолютно верно - Макиавелли так и формулирует: «народ не знает, чего хочет». Гоббс считает «народ» уже «ограниченно годным», а французские просветители наоборот, считают, что только народ и знает, чего хочет (как показала практика Великой французской буржуазной революции, когда буржуазия манипулировала пролетарскими массами, как хотела, просветители ошиблись). Но все остаются в рамках парадигмы о компетентности носителя власти как первого условия управления государством.
Представления рабочепутистов также не выходят за рамки этой парадигмы. Беда рабочепутистов лишь в том, что они механистично считают, что пролетарские массы ВСЕГДА и АПРИОРИ компетентны, в то время как стихийная компетентность масс в силу господства буржуазного, заведомо ненаучного сознания в обществе и целенаправленной политики буржуазии по оглуплению пролетариата крайне низка и недостаточна для управления даже капиталистическим государством, не говоря уже о целенаправленной политике по строительству коммунизма. Компетентность пролетарских масс повышается лишь путем серьезной просветительской работы, причем по объективным причинам эта работа неспособна охватить вообще «всех» пролетариев. И даже если эта работа охватит каким-то чудом «всех», в силу глубоко укоренившегося невежества пролетариата результат будет неодинаков. Таким образом, даже в идеальном случае мы не получим не только поголовного осознания пролетариатом «общего блага», но и не гарантированы в получении компетентного большинства. Опыт СССР как раз это и показывает, что некомпетентное большинство не только вставляло палки в колеса строительству социализма в тех ситуациях, когда удавалось добиться даже не сознательной поддержки (лично я склоняюсь к мысли, что в СССР сознательная поддержка политики коммунизма большинства никогда не набирала. Даже в Гражданскую и ВОВ воевали за что-то «свое») - просто лояльности большинства, а и вполне определенно вредило. Ничем иным тот дружный «ободрямс» перестройке объяснить нельзя.
Если уж на то посмотреть, то научный централизм - это теория, которая извлекла уроки из поражения социализма, а не бездумно цитирует работы классиков, написанные для условий 100-летней давности. Основополагающий принцип научного централизма - это принцип КОМПЕТЕНТНОСТИ как условия реализации права на власть, а не формальная принадлежность к той или иной социальной группе. Если уж на то смотреть, что фраза Ленина о «кухарке» была сказана в том смысле, что «кухарку» следует НАУЧИТЬ управлять государством, убедив её в том, что учиться НЕОБХОДИМО, а вовсе не в том смысле, что кухарка априори умеет этим государством управлять. Научный централизм не препятствует никакому рабочему управлять, если этот рабочий КОМПЕТЕНТЕН. Требование обратного - то есть, права управления для заведомо некомпетентных людей, есть ДИВЕРСИЯ против коммунизма. Научный централизм не априорно отсекает рабочего от власти, а до тех пор, пока он глуп, необразован и не учится. Мы считаем, что только ГРАМОТНЫЙ рабочий должен осуществлять власть, а не кучка баранов, все «преимущество» которых состоит в факте занятия физическим трудом в силу того, что ан масс не освоили полного курса школьной программы, и в факте их большого количества.
Рабочепутисты, изрыгая гнев против желающих уничтожить принцип «пролетарской демократии» упорно не хотят понять, какой же механизм позволяет буржуазии МАНИПУЛИРОВАТЬ МАССАМИ путем ДЕМОКРАТИИ. А этот механизм - невежество масс. Невежественным человеком можно манипулировать ЛЮБЫМ способом - как при помощи демократии, так и без оной. Ставя знания в качестве основного критерия партии нового типа, мы избавляемся от основного проводника буржуазного сознания в партию - невежества. Но рабочепутисты, похоже, свое невежество прекрасно осознают, а потому таки защищают единственный механизм, который позволит им пролезть к власти - демократию.
