Научный централизм,
как форма иммунитета против оппортунизма
в коммунистической партии

(Ответ фальсификатору с большим партстажем)

Наконец-то, впервые за последние пять лет, РКРП-КПСС решилась официально отреагировать на публикации в журнале «Прорыв».

Познакомившись со статьей, опубликованной на сайте РКРП-КПСС, редколлегия «Прорыва», и на этом примере, ещё раз убедилась в том, что многие трудности современных партий с коммунистическими названиями коренятся, прежде всего, в совершенно недостаточной совестливости идеологического актива этих партий, т.е. в их неумении и нежелании разобраться в ИСТИННЫХ МОТИВАХ СВОЕГО теоретического и публицистического творчества. Чаще всего, они чешут свои собственные прыщи, тешат свое самолюбие, а делают вид, что заботятся об общем деле.

Прежде статьи Курмеева можно было, хотя и с натяжкой, называть полемическими. Но, как и ожидалось, исчерпав свой цитатный арсенал «доказательств», Курмеев опустился до примитивного пасквилянтства и, наверно, только поэтому получил, наконец-то, доступ на сайт РКРП-КПСС.

«В №36 журнала «Прорыва», - пишет Курмеев, - его редактор В. Подгузов попытался изложить суть своей теоретической находки - «научного централизма». И даже у его сторонников возникло недоумение: как этот организационный принцип будет работать? Именно поэтому [фантазирует Курмеев, В.П.] Подгузов вынужден был дать дополнительные разъяснения в статье «Опыт «Прорыва» - научный централизм в действии».

Мы говорим коммунист,
подразумеваем компетентный

Как может возникнуть недоумение по поводу научно обоснованного принципа? Ведь история не знает случая, чтобы рухнуло что-либо, функционирующее на основе безукоризненного следования требованиям науки, т.е. подчиняющееся диктатуре научной истины.

Конечно, спасибо Курмееву. Он, повысив меня в должности, признал-таки находкой идею научного централизма. Но это потому, что он знаком с трудами Ленина лишь в рамках программы партучебы в КПСС, следовательно, по-школярски поверхностно и по-лошадиному зашоренно. Если бы он изучал труды Ленина, как положено коммунисту, то он оценил бы «мой» вклад спокойнее. Достаточно сказать, что во всех подготовительных материалах ко второму съезду РСДРП, и в ходе полемики на самом съезде по вопросам партийного строительства, и после съезда, в работе «Шаг вперед…», Ленин использует только слово централизм и НИ РАЗУ не применил словосочетание демократический централизм. Более того, как писал Ленин в работе «Детская болезнь…», уже в 1920 году:

«…опыт победоносной диктатуры пролетариата в России показал наглядно тем, КТО НЕ УМЕЕТ ДУМАТЬ или кому не приходилось размышлять о данном вопросе, что безусловная ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ и строжайшая дисциплина пролетариата являются одним из ОСНОВНЫХ условий для победы над буржуазией [все выделено мной, В.П.]».

Конечно, Курмеев может сказать, вот, видите, даже Ленин использует лишь слово централизм. Он же не говорит «научный централизм». Тем не менее, легко заметить, что, во-первых, определяя важнейшее условие ПОБЕДЫ коммунистов в деле обеспечения ПОБЕДЫ диктатуры пролетариата, Ленин говорит о безусловной централизации партии. Во-вторых, само собой очевидно, даже для редко читавших труды Ленина, что НА ВСЕ вопросы, в том числе и на вопросы централизма, Ленин мог смотреть только с позиции науки, и поэтому его модель централизма могла быть лишь, безусловно, научной. Смешно подумать, что Ленин мог бороться за централизм ненаучный. Но Курмеев и такое может придумать, за ним «не заржавеет». Он и писать торопится, и думать не спешит.

Задыхаясь от чувства неприязни к «Прорыву», он искал труды Ленина, прежде всего, содержащие словосочетание «демократический централизм», абсолютно не задаваясь вопросом о позиции Ленина относительно места и роли научности и демократизма в судьбе партии. Курмеев никогда уже не поймет, что коммунизм и наука - синонимы.

В классовом обществе демократические приемы, т.е. спекулятивная апелляция к мнению некомпетентного большинства, возникает там и тогда, где и когда научная точка зрения не усвоена именно большинством, которое способно силой заставить меньшинство, до поры до времени, выполнять самые абсурдные решения большинства, навязанные неграмотному большинству олигархами через купленные ими СМИ. Например, терпеть, а временами и восторгаться властью Гитлера, Ельцина, Ющенко или Мурси, избранных вполне демократическим одураченным большинством.

Научный принцип управления жизнью общества неизбежно обеспечит себе монополию после ликвидации классового деления в обществе, т.е. ликвидации массовой обществоведческой безграмотности. Большинству в бесклассовом обществе, вооруженному широким кругом научных знаний, не придет в голову навязывать некомпетентному меньшинству, что-либо абсурдное, типа рыночной демократии, чтобы потом, на Майдане, Тахрире, на Болотной площади годами разгребать горы мусора, белых ленточек, подбирать раненых и дохнуть в окопах мировых и гражданских войн.

Сила большевиков ленинского и сталинского периода состояла не в том, что они, однажды, на втором съезде РСДРП «случайно» оказались в большинстве или, тем более, «всегда» пребывали в большинстве, а в том, что, как говорил Ленин, большевизм - это единственное в истории человечества течение обществоведческой мысли, во всех случаях неуклонно следующее требованиям научной методологии. Именно такое КАЧЕСТВО большевистских кадров обеспечивало концентрацию в советском правительстве ленинского и сталинского периода лучших умов своего времени, хотя, как показала история, без Ленина и Сталина, и они оказались мировоззренческими приготовишками.

Именно отсутствие научно состоятельных кадров вынуждало, например, Ельцина и сегодня вынуждает Путина использовать кадры лишь наименее замешанные в воровстве, систематически пугая которых «цугундером», удается, иногда, построить мост типа «пронеси, господи, через бухту», или стадион к универсиаде, или трамплин в Сочи, но отрасли экономики хиреют, а ракеты и спутники все падают и падают, свежепостроенные дороги проваливаются, а население страны сокращается и упрощается.

Нужно быть бессовестным человеком, чтобы утверждать, что в №36 «Прорыва» изложена суть моей теоретической находки. Я, пока, лишь призываю современных левых к совестливой самооценке своего соответствия званию коммуниста и излагаю точку зрения на способы гарантированного страхования партии от оппортунистического перерождения, стремясь обосновать их и логически, и исторически. Не исключено, что, в недалеком будущем, я смогу предложить читателям материал, в котором сформулирую то, что, по моему мнению, с теоретической точки зрения, можно будет назвать сущностью научного централизма. Пока же, я лишь вновь озвучиваю те принципы, которые, по мнению Ленина, принесли немало победных плодов большевизму, но оказались основательно забытыми современными левыми.

Но еще более бессовестным является утверждение Курмеева, что у моих сторонников возникло недоумение, «как будет» работать организационный принцип научного централизма.

Не «будет», г. Курмеев, а уже работает. Надо же хоть немного включать мозги, когда читаете, а не задыхаться от отрицательных эмоций.

Вся статья «Опыт «Прорыва»…» посвящена изложению, задним числом, того, как работает организационный принцип научного централизма в «Прорыве» уже более 10 лет. Главное в этом принципе заключено в осознании всеми активистами «Прорыва» необходимости напряженной работы по линии самообразования. А людям, искренне стоящим на позиции научного подхода к любым проблемам, работать друг с другом не только легко, но и празднично.

В жизни «Прорыва» немало примеров, когда людей, откликнувшихся на публикации в журнале, помогающих журналу материально, приходилось уговаривать прислать свои материалы в качестве готовой статьи. Но они не торопились, борясь за еще более высокое качество содержания или, даже, сообщали нам, что еще не считают уровень своих материалов достаточным, чтобы размещать их в «Прорыве». Наши авторы присылают свой материал лишь тогда, когда сами убеждаются, что исчерпали собственные возражения по выработанной ими концепции.

Разумеется, были и другие авторы, которые ежемесячно присылали материалы, один глупее другого, и возмущались отсутствию отношений терпимости к ним в нашем коллективе.

Компетентный честный самоотчет каждого - важнейший элемент научного централизма, где в центре стоит не большинство поданных голосов, а уровень научности.

Благодаря нашей опоре на принципы научного централизма, ни одному оппортунисту не удалось проникнуть в ряды прорывцев, в том числе и Курмееву, а «засланные казачки» быстро и легко «прочитывались» и безболезненно удалялись, не успев пустить метастазы. Причем без затрат времени на голосование. Сам Курмеев не раз просил опубликовать его опусы на страницах «Прорыва», но, в строгом соответствии с принципом научного централизма, регулярно получал отказ. За это Курмеев и зол на журнал «Прорыв», но читает систематически. А поскольку он все больше погружается в оппортунизм, постольку, в дальнейшем, его уделом будут только оппортунистические издания, да и то, Христа ради. РКРП-КПСС еще пожалеет, что доверила защиту своего организационного оппортунизма Курмееву.

Борьбу против кого нельзя прекращать ни на миг

В том, что большевистская партия, в свое время, состоялась, а второй съезд РСДРП был проведен с такими высокими, всемирно-историческими результатами, непререкаемая заслуга Центрального Органа, т.е. газеты «Искра», содержанием которой являлись, прежде всего, научные, прорывные труды В.И.Ленина и твердых искровцев. Именно в результате научно-теоретической и просветительской деятельности «Искры» были созданы и РСДРП, и её ЦК, а не наоборот. Поэтому, если в будущем и возникнет толковый ЦК, то это произойдет не раньше, чем инициативные люди, освоившие диаматику, создадут авторитетное издательство, которое и превратится, по факту, в ЦО и будет пропагандировать не мнение «большинства» из узкого кружка, а научно обоснованную точку зрения на методы решения всемирных социальных проблем.

Потому «Прорыв» и призывает коммунистов, прежде всего, к напряженной работе по самообразованию, чтобы можно было сформировать научно состоятельный, авторитетный ЦО и к безусловному выполнению его тактических и стратегических директив. Но из всех внутрипартийных дел, это - самое трудное. Поэтому членов ЦК в любой левой партии всегда набирается больше сотни, а продуктивных членов ЦО, хорошо, если и сегодня наберется пяток.

В том-то вся и загвоздка современных партий с коммунистическими названиями, что АВТОРИТЕТНЫЙ ЦО не возникает в результате демократического голосования, сколько не голосуй и как не подсчитывай голоса; а задушить ЦО, т.е. сделать его оппортунистически бесплодным, легко именно методами демократического централизма.

Анализ текущей левой информации показывает, что в идеологических кругах РКРП, наконец-то, развернулась острая и «актуальная» теоретическая дискуссия, но лишь по вопросу об отношении к... пидорам, уже пробравшимся в ряды партийного актива РКРП, а поэтому ручки избранных идеологов все никак не дойдут до поиска надежных средств избавления партии от оппортунистов, до критики всевозможных «мелких» империалистов, политтехнологов масштаба Бжезинского или Джина Шарпа, демократов-антикоммунистов, националистов, клерикалов и видных оппортунистов.

«Но, как всегда, - лжет Курмеев, перекладывая с больной головы на здоровую - большую часть статьи Подгузов посвятил тому, что предавал анафеме выдуманный им оппортунизм РКРП».

Если бы у Курмеева была совесть, то он признался бы, что первые 65% моей статьи в №36 «Прорыва» вообще не содержат упоминания об РКРП, а в оставшихся 35% статьи РКРП упоминается реже, чем КПСС. Т.е. все критические замечания в адрес оппортунистов всех времен и народов Курмеев закономерно принял на свой счет. «На воре шапка горит».

Все было бы проще, если бы Курмеев прочитал главу из книги Ленина «Детская болезнь…» «В борьбе с какими врагами внутри рабочего движения вырос, окреп и закалился большевизм?». Тогда он, может быть, знал бы, что большевизм возник и окреп, «главным образом в борьбе против оппортунизма… [переросшего в шовинизм, В.П.]… Это был, естественно, главный враг большевизма внутри рабочего движения. Этот враг и остается главным в международном масштабе. Этому врагу большевизм уделял и уделяет больше всего внимания».

Поэтому коллектив «Прорыва» и впредь будет заниматься тем, что Ленин считал более важным в деле победы большевизма, т.е. поиском путей избавления коммунистических организаций от оппортунизма, но делать это мы будем в русле ленинских указаний, гласящих, что каждый индивид, если он планирует стать коммунистом, каждый день должен выдавливать из СЕБЯ оппортуниста, т.е. агрессивного невежду, а в теории «идти непременно дальше, добиваться непременно большего», не ожидая понуканий.

Ленин, в этой работе, с присущей ему мерой реализма, говорил о необходимости систематической борьбы против оппортунизма, а не об окончательной победе над оппортунизмом в РКП(б). И если Ленин ставил задачу коммунистам повысить свою научную вооруженность в борьбе с оппортунизмом, то, кто мешает нам сегодня, набравшись храбрости, раз не хватает мудрости, поставить задачу, хотя бы, теоретически поискать средство окончательной победы над оппортунизмом в коммунистической партии. Кто это будет делать за коммунистов?

Но, если верить Курмееву, которому предоставили, по решению большинства, право опубликовать его бессовестные писания на партийном сайте, т.е. от имени партии, то получается, что РКРП - первая в истории коммунистического движения «потемкинская деревня», уже свободная от оппортунизма. Курмееву, на словах, как всегда, удалось сделать то, что ни Ленину, ни Сталину не удалось на практике. Ему обидно, когда группа «Прорыв» бросает тень на облик уже стерильной партии.

Между тем, оппортунизма не может быть только там, где, или вообще ничего нет, или с самого начала не пускают оппортунизм даже на порог. Но в РКРП, как известно, принимают всех подряд и целыми партиями, тем более в РОТ- ФРОНТ.

«Причем, - пишет Курмеев, - одновременно Подгузов косвенно обвинил и Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина в оппортунизме, ведь они твердо и последовательно проводили в организационной деятельности партии именно демократический централизм».

Ну да, если прямых обвинений в адрес классиков марксизма в «Прорыве» не отыскать, сколько не старайся, придется Курмееву косвенно их изобрести. И это после того, как в предыдущем письме в «Прорыв» Курмеев цитировал классиков, что истина всегда конкретна, а не косвенна и не огульна.

Здесь мы видим типичный троцкистский прием: попытаться голословно дискредитировать оппонента, спекулируя на чувствах уважения наших читателей к классикам.

О марксистской и оппортунистической точках зрения на демократический централизм

Читатель нигде не найдет моих утверждений, что люди, применявшие или применяющие принцип демократического централизма, автоматически становятся оппортунистами. Я утверждаю, что оппортунист всегда использует демократический централизм для проникновения в руководящие органы и разложения коммунистической партии изнутри. Большевик же в демократическом централизме ценит, прежде всего, централизм.

В предыдущих статьях, посвященных анализу пределов эффективности демократического централизма, я писал, что Маркс, впервые в истории человечества, попытался организовать в Союз, а Ленин, позже, в Партию, людей, которые сами себя называли коммунистами и создавали местные, разобщенные кружки из единомышленников. Маркс и Ленин, борясь за атмосферу взаимного доверия, призывали всех, уже состоявшихся местных вождей, максимально демократично подойти к учету особенностей каждого иноязычного субъекта объединительного процесса. Т.е. демократизм, предлагаемый классиками марксизма-ленинизма, был формой временного компромисса с прицелом на дальнейшее искоренение всего некоммунистического, ненаучного, что все-таки имело место в изолированных друг от друга местных кружках с коммунистическими названиями.

Но в том то и дело, что у классиков и оппортунистов разные мотивы апелляции к демократизму в партии. Классики стремились при помощи демократических подходов дать импульс к первому сближению, к сверке точек зрения на широкий круг вопросов, чтобы затем сплотить действительных единомышленников, способных подчиниться жесткой партийной дисциплине, а ОППОРТУНИСТЫ сознательно пропагандировали, навязывали и использовали принципы демократического централизма, чтобы самим пролезть, и протащить в руководство партии своих сторонников и, тем самым, сознательно развалить партию изнутри, как это сделали Хрущев, Андропов, Горбачев, Ельцин, Яковлев.

Но, по тоже логике Курмеева получается, что, если я утверждаю, что в РСДРП были оппортунисты, а Ленин и Сталин состояли в этой же партии, то это означает, что и классики были оппортунистами. Где тут конкретный историко-материалистический подход со стороны Курмеева? Только лжец может делать вид, что не видит коренного различия между ленинским взглядом на демократический централизм и взглядом, например, Мартова и Троцкого на этот же организационный принцип.

Если бы у Курмеева была совесть, т.е. если бы он обладал диаматическим мышлением, то он признал бы, что содержание статей в «Прорыве» о демократическом централизме направлено на доказательство того, что Ленин и Сталин руководствовались в практике управления партией, прежде всего, выводами НАУКИ, а уж потом, и то не всегда, итогами голосования, что они признавали возможность применения демократического централизма в партии лишь при условии ГАРАНТИРОВАННОГО количественного преобладания большевиков (на съездах и в руководящих органах), а в тех случаях, когда большинство оказывалось в руках оппортунистов, то, Маркс, Ленин и его соратники шли на четкое размежевание и бескомпромиссное обличение оппортунистов, чем и заставляли меньшевиков менять лозунги, «признавать» свои ошибки ради выживания внутри партии, чтобы, оставаясь в партии, в удобный для них момент опять наносить удары партии и рабочему классу в спину.

Кто изучал подготовительные материалы третьего съезда РСДРП, тот знает, какую конкретную и напряженную работу проделали лично Ленин и большевики, чтобы гарантировать преобладание сторонников большевизма на этом съезде, чтобы не полагаться на случайности голосования. А кто изучал материалы и четвертого съезда РСДРП, тот знает, что меньшевикам удалось создать на этом съезде свое большинство и «объединительный съезд» стал, по оценке Ленина, - чисто меньшевистским.

Позднее, чтобы принцип демократического централизма не нес в себе угрозу оппортунистического перерождения, Ленин и Сталин, периодически, организовывали партийные чистки. Понятно, что, по своей «технологии», это были мероприятия партийно-административного, а не демократического характера, что и не нравилось сторонникам демократического централизма, особенно, Троцкому. Чистки инициировались лично Лениным и Сталиным, результаты утверждались в ЦК во имя уменьшения численности оппортунистов в партии, после чего итоги голосования на съездах и пленумах были легко предсказуемыми и научно обоснованными. Те секретари, которые сами были оппортунистами и, поэтому, осуществляли чистку организаций без должной принципиальности, сами подвергались чистке, в том числе, в приказном порядке.

Нужно быть патологическим горбачевцем, чтобы в любой исторической обстановке ратовать за безбрежный демократический централизм, который и привел КПСС к окончательному разложению, что особенно ярко проявило себя на похоронном торжище 28 съезда КПСС, при стечении большинства капеэсэсных рыночников, избранных по самым высшим стандартам демократического централизма в обезумевших первичках. Весь империалистический мир рукоплескал Горбачеву и съезду КПСС за услужливую дурость, за безукоризненное применение демократического централизма для уничтожения КПСС и СССР. Нобелевский комитет готовил премию Горбачеву. А бывшие гитлеровцы провозгласили Горбачева лучшим немцем и судили Эриха Хонеккера, проведшего 10 лет в нацистских тюрьмах и концлагерях.

Курмееву осталось еще ляпнуть, что судебные процессы над оппортунистами, шпионами, убийцами и вредителям в 1937-38 годах были воплощением принципов демократического централизма, а не следствием научного подхода Сталина к проблеме обеспечения чистоты партийных рядов с использованием общеуголовного права в новых условиях, т.е. накануне второй мировой войны. По крайней мере, Лион Фейхтвангер убедился по ходу судебного процесса 37 года, что на скамье подсудимых сидели уголовные преступники, освобожденные от своего присутствия в партии.

Нужно быть рыночным Петрушкой, чтобы внесудебные «двойки» и «тройки» сталинского периода истории ВКП(б) называть формой реализации принципов демократического, а не научного централизма. В годы перестройки, многие бывшие «репрессанты» во всеуслышание заявляли, что они, действительно, были антисоветчиками, ярыми сторонниками капитализма, гордились этим, боролись, как могли, пролезая на самые верхи в партии, но попались. Все они и их дети с восторгом встретили реставрацию капитализма в СССР.

Порой сами оппортунисты пробирались и в «двойки», и в «тройки», и даже в руководство НКВД, чтобы шельмовать и уничтожать честных коммунистов. Но, в конечном итоге, предметный научный подход, в том числе самого Сталина, личный контроль за ходом чисток и качеством решений «двоек» и «троек», приводил к тому, что значительное число скрытых троцкистов: работников НКВД с нечистой совестью, прокуроров, членов «двоек» и «троек» отправились на лесоповал за умышленное «перегибание палки», за абсолютно неоправданные «щепки», за дискредитацию решений партии и уничтожение невинных кадров большевиков, военных, ученых и инженеров.

Не будет преувеличением сказать, что именно научный, а вовсе не демократический принцип воспитания, оценки, подбора и расстановки партийных кадров обеспечил победу СССР во второй мировой войне.

«Кстати, - озарила Курмеева очередная поганенькая мысль, - чтобы выразить свое пренебрежение к демократическому централизму, который Ленин называл «организационным идеалом», Подгузов словосочетание «демократический централизм» заменил уродцем - «децизмом».

И невдомек этому «гению» - изобретателю «научного централизма», что надо бы подумать: как в случае такого же сокращения будет звучать словосочетание «научный централизм»? Но это так к слову».

Мы, пока, не будем выяснять, в каком смысле и в связи с чем Ленин использовал в данном конкретном случае слово «идеал». Но, забавно, что наш цитатчик не дает ссылку. Что-то и здесь нечисто.

В проявлении своей гадливости, Курмеев превзошел все мои ожидания. Я и подумать не мог, что и изобретение термина «децизм», Курмеев припишет мне. Но еще подлее звучит намек Курмеева на возможность неблагозвучного вольного обрезания выражения «научный централизм». Не исключено, что, с легкой руки Курмеева, эта его находка приживется у демократов. Такие как Сванидзе, Новодворская, Познер не брезгуют ничем и, во имя торжества демократии олигархов, и будут, благодаря подсказке Курмеева, называть сторонников научного централизма - нацистами. Называют же они всех коммунистов красно-коричневыми. Но я предлагаю сторонникам «Прорыва», если уж придется, то применять в качестве сокращения слово «нау-центризм», как бы «ноу-хау» в политике.

Кто и как порочит марксизм?

«А теперь посмотрим, - пишет Курмеев, - как Подгузов, лихо размахивая своей «диаматикой», порочит марксизм-ленинизм, пытаясь доказать существование оппортунизма в РКРП?».

Посмотрим, сказал слепой. Это вполне типично для Курмеева: начинать с дядьки в Киеве, а кончать бузиной в огороде. Но каким местом читал этот материал редактор официального сайта РКРП-КПСС? Разве РКРП равна марксизму-ленинизму? Марксизм-ленинизм - научная теория. РКРП - одна из многочисленных партий с коммунистическим названием. Если кому-то удастся доказать, что в РКРП есть оппортунизм, то каким образом это порочит марксизм-ленинизм? А если кто-то попытается опорочить марксизм, то, как это доказывает, что в РКРП нет оппортунизма? Курмеев, вроде, всем уже сообщил, что в РКРП оппортунистов нет вообще. Борьба с оппортунизмом поставлена в РКРП так эффективно, что оппортунисты отдыхают.

Как всякий бессовестный человек, Курмеев делает вид, что не слышал постоянных призывов прорывцев к своим читателям - напряженно изучать марксизм-ленинизм, причем, не по материалам «Прорыва», а живьем, чтобы никто не смог опорочить в их глазах марксизм. Мы поэтому и не занимаемся бюрократизмом, не указываем тома и страницы первоисточников, мы, чаще всего, не цитируем, а интерпретируем положения трудов классиков, чтобы даже ленивые противники «Прорыва» были вынуждены перелопачивать подлинные труды классиков, ради уличения прорывцев в неточном изложении марксизма и, хотя бы так, познакомиться с действительным содержанием трудов классиков марксизма-ленинизма. Пока, все наши призывы тонут, как в «черных дырах» эйнштейнианы.

С «Прорывом» же, чаще всего, борются, используя, не труды классиков, а оружие массового поражения логики, т.е. википедию, словари и энциклопедии, изданные застойной КПСС под неусыпным контролем таких корифеев антинаучного мировоззрения, как Андропов, Яковлев, Волкогонов, при помощи микро-статеек академиков, в свое время, не сумевших убедить граждан СССР в идиотизме планов Андропова, Горбачева, Ельцина.

Что касается РКРП, то основные претензии прорывцев к ней заключаются в том, что, на практике, для нее типичен хвостизм, в виде экономизма и тред-юнионизма, а в теории - полное неумение и, что еще хуже, нежелание учиться вести теоретическую форму классовой борьбы. По крайней мере, с 2007 и до 11.07.2013 идеологическая комиссия РКРП упорно делала вид, что журнал «Прорыв» не существует, отметая все просьбы Курмеева - предоставить ему возможность идейно разгромить «Прорыв».

О полном непонимании значения теоретической формы классовой борьбы демократически избранным руководством РКРП говорит убогое состояние прессы этой партии. Так, недавний номер теоретического журнала РКРП «Советский Союз», посвященный 90-летию образования СССР вышел всего лишь более полугода спустя после юбилея. О состоянии ежеквартальной листовки под названием «Рабочая правда» я уже не говорю. За почти 20 лет своего существования партия выпустила всего 400 номеров газеты «Трудовая Россия». Т.е. всего 20 газет в год. Это что, не издевательство над марксизмом-ленинизмом? По всей видимости, окончательно затухла «Искра Уральская». Её сайт уже не открывается.

«Подгузов, постоянно нахваливая Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина за их гениальность, одновременно их третирует, как оппортунистов. Например, взглянем на такое утверждение Подгузова: «Склонность определенных групп к демократическому централизму есть лакмусовая бумажка, доказывающая отсутствие научной подготовки у большинства членов данной организации. Оттуда - фонтаны разноцветной глупости и необходимость выяснять, чья и какая глупость сегодня количественно преобладает…». У Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, по Подгузову выходит, было «отсутствие научной подготовки» и «фонтаны разноцветной глупости», иначе бы они не додумались применять в партии «реакционный» демократический централизм.»

По первой части первой фразы Курмеева, мне нечего возразить. Я со студенческой скамьи был заворожен работами классиков марксизма. Я, к сожалению, больше не встречал работ, написанных на таком же высоком научном уровне, как у классиков, за исключением Фрунзе и Макаренко. Эти два автора, как мне представляется, ближе многих других коммунистов подошли к решению частных проблем военного дела и педагогики с позиции диаматики.

А дальше у Курмеева опять глупость. Вместо того, чтобы предметно доказать порочность научного централизма с точки зрения науки, вместо опровержения моего тезиса о склонности современных левых ГРУПП к демократическому централизму, т.е. их склонности решать все важные вопросы не с помощью науки, а с помощью слепого следования за большинством, он переводит разговор на то, что моя критика ГРУПП современных левых, бросает тень на… классиков марксизма, якобы ценивших принцип демократического централизма выше принципа научности централизма.

Но разве классики марксизма вошли в историю в результате голосования, а не силой научных прорывов, научных подвигов, причем не только в области теории демократии, но и в теории диаматики, теории ДИКТАТУРЫ рабочего класса, благодаря научной критике буржуазной теории и практики политической экономии, за счет открытия объективных законов классовой борьбы. Хорошо еще, что Курмеев не утверждает, что работа Маркса, «Капитал. Критика политической экономии», принята голосованием.

Классики марксизма признавали выборы как форму, соответствующую низкому умственному и культурному развитию большинства своих современников. Практика непримиримой идейной борьбы Маркса, например, с Бауэром, Прудоном, Лассалем и т.д., доказывает, что ни при каких обстоятельствах Маркс и Энгельс не подчинились бы решению большинства прудонистов или лассальянцев. Более того, кто знаком с биографией Маркса и Энгельса, знает, что большую часть своей борьбы с оппортунистами они провели в меньшинстве, иногда в одиночестве, самым бескомпромиссным образом разоблачая и высмеивая воинствующую глупость большинства своих «левых» современников. Маркс и Энгельс признавали целесообразность процедуры выборов в различные ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЕ органы партии при данном кадровом составе Союза, но прерывали свое участие в работе организаций, как только убеждались в глупости и, следовательно, вредоносности решений партийного большинства.

Разумеется, оппортунистическое большинство этого никогда не прощало и не прощает. Маркса и Энгельса даже исключали из организаций большинством голосов. Большинство оппортунистов всегда упивалось и упивается своей, как им кажется, властью, но проигрывало и проигрывает всегда только большинство, если оно научно несостоятельно. Олигархи всего мира потешаются над современным голосующим большинством, подсовывая электорату своих холопов в лице, то Ельцина, то Буша, то Путина, то Навального.

«Только такой «гений», - пытается ехидничать Курмеев, - как Подгузов, сумел, наконец, увидеть… и открыть спасительный «научный централизм».

Вот это и гнетет Курмеева больше всего. Я, действительно, сравнительно недавно открыл для себя спасительную роль научного централизма и поделился «давно забытым старым» с читателями, получив вполне предсказуемый результат. Читатели разделились на меньшинство сторонников, умеющих читать и думать, и большинство противников, ленящихся читать и не умеющих думать.

Знаменательно, что в книге, «Детская болезнь…», рассматривая внутрипартийные причины победы большевиков в среде пролетарского авангарда, т.е. в РСДРП, и причины победы авангарда пролетариата в пролетарских массах, и причины завоевания пролетариатом симпатии основных масс сельских тружеников, Ленин НИ РАЗУ не использовал словосочетание «демократический централизм». А вот про необходимость централизации ВСЕЙ деятельности РСДРП Ленин напоминает многократно. Но это может заметить лишь тот, кто умеет вдумчиво осваивать большие тексты. Нужно ли объяснять еще раз, что ни о каком ином централизме, кроме как научно обоснованном, Ленин не мог и подумать. Может ли демократический централизм во всех случаях быть научным? Нет, не может. В истории РСДРП много моментов, когда меньшевики использовали демократический централизм в своих целях, а вот о научном централизме они никогда даже не заикались.

Обнажая истинные мотивы своей ненависти к «Прорыву» и заместителю его главного редактора, Курмеев пишет:

«Теперь он исполняет роль мессии по спасению коммунистического движения от оппортунизма. [Фу, какая гадость, В.П.] Конечно, мечтать не вредно. Вредно то, что фактически Подгузов ревизует и дискредитирует марксизм-ленинизм. Абсолютно бездоказательно он утверждает, что демократический централизм - это «питательная среда для размножения «бацилл» оппортунизма в коммунистической партии».

Легко понять переживания гиганта мысли пермских отложений. Живешь себе ощущениями, что в марксизме собаку съел, что все цитаты знаешь, а тут, как черт из табакерки, «мессия», спаситель коммунистического движения, да ещё и с гарантиями. Как тут сохранить аппетит?

Но, разве Курмеев предложил иной гарантированный способ избавления современных партий с коммунистическими названиями от оппортунизма? Отрицая находку «Прорыва» Курмеев, как всегда, НИЧЕГО не предлагает на протяжении всей многомесячной полемики. Он, просто, рассерженно вопиет, что позиция «Прорыва» ничем не обоснована. Ему недостаточно доказательств в виде крушений всех интернационалов, КПСС, коммунистических партий стран СЭВ, в которых именно демократический централизм был той самой «кротовой дырой» для всех оппортунистов, проникших во все ЦО, ЦК и ЦКК.

«А ведь творцы марксизма Маркс и Энгельс были первыми, кто потребовал, именно потребовал применения демократического централизма в организационной деятельности коммунистической партии. Энгельс в своей работе «К истории Союза коммунистов» (1885 г.) свидетельствует, что Маркс и Энгельс в 1847 г. одним из условий своего вступления в «Союз справедливых» поставили условие организации его деятельности в соответствии с принципами демократического централизма. Когда согласие на это было получено, то на первом конгрессе (съезде) Союза была, как пишет Энгельс, «…прежде всего проведена реорганизация Союза …. Союз теперь состоял из общин, округов, руководящих округов, Центрального комитета и Конгресса, и с этого времени стал называться «Союзом коммунистов» …. Самая организация была насквозь демократической, с выборными и в любое время сменяемыми комитетами …. Этот новый устав был передан - такими демократическими были теперь порядки - общинам на обсуждение, после чего еще раз рассмотрен и окончательно принят вторым конгрессом…».

Опыт 38 лет (1885-1847) [весьма оригинальный способ записывать годы, В.П.] лишь убедил Энгельса в полезности таких организационных принципов. То есть первыми «оппортунистами» по организационному вопросу в коммунистической партии, по Подгузову, были Маркс и Энгельс».

А теперь, уважаемые читатели, вооружитесь десятикратной лупой и найдите в единственной урезанной и прореженной Курмеевым цитате, хоть одно упоминание о демократическом централизме. О «насквозь демократической», найдете, о централизме - нет. Но, если Курмеев защищает демократический централизм, то и цитаты должны быть о демократическом централизме. Нет нужды объяснять, что демократизм и демократический централизм - несколько разные вещи.

Если нас в «Прорыве» интересует наследие классиков по вопросам централизма, то мы и ищем целенаправленно все, что касается именно централизма. Нам легче, поскольку НЕнаучный централизм называется тиранией, и он интересовал классиков только с точки зрения его критики и ниспровержения. Ценителям демократического централизма сложнее. Им нужно найти доказательство, что классики марксизма считали демократический централизм эффективным средством борьбы с оппортунизмом. Мы ведь рассматриваем демократический и научный централизм не как теоретические категории вообще, а, прежде всего, в контексте задачи борьбы с оппортунизмом.

Курмеев же декларирует, что демократический централизм диалектически разрешает противоречия, но ни логически, ни историко-материалистически доказать это не может.

Казалось бы, любителю цитировать самое время привести цитату Энгельса из его работы 1885 года, в которой он четко называет демократический централизм спасительным организационным принципом…, провожая «Союз коммунистов» в последний путь. Но Курмеев не сможет найти цитату Энгельса 1885 г., в которой бы содержалось восхваления в адрес демократического централизма по случаю… перерождения Союза коммунистов в Союз торопливых оппортунистов. Такой цитаты не может существовать в ноосфере.

Сам факт создания ЦК Союза коммунистов и других центральных управленческих структур, доказывает, что демократизм рассматривался классиками лишь как начальное условие сближения групп, претендующих на звание коммунистических, а централизм как коренное условие выполнения Союзом коммунистов своей исторической миссии.

Но, удалось ли Центральным органам стать, действительно, научным центром Союза. Нет, не удалось, тем более, что ЦК образца 1847 года не мог быть НАУЧНО вооруженным, поскольку еще не был написан даже «Капитал. Критика политической экономии», не говоря уже об «Анти-Дюринге». Представляя нам цитату, в которой Энгельс ведет речь только о «насквозь» демократизме, Курмеев выдает её за цитату Энгельса о демократическом централизме. Ну, нет у человека ни совести, ни умения применять диалектику, хоть лопни.

Особенно поучительным для сторонников научного централизма должен быть первый опыт централистского решения вопроса о защите Интернационала от проникновения в него оппортунистов.

Ради мобилизации уже существующих международных рабочих и коммунистических организаций на выполнение своих планов, Бакунин потратил годы на поиск организации, через которую можно было бы пролезть в Интернационал. Но, как только он пролез в одно из местных отделений Интернационала, в Женеве, он тут же, за спиной лондонского Генерального Совета Интернационала, не известив его, создал «Альянс социалистической демократии» с ЦК в Женеве. Теперь, как казалось Бакунину, он получил право на то, чтобы стать составной частью Международного Товарищества Рабочих. Бакунин рассчитывал на то, что теперь ему удастся влиять на решения конгрессов Интернационала и, одновременно, проводить конгрессы «Альянса» на основе своей собственной программы. Как видим, разливанное море демократических лазеек. Но когда дело все-таки дошло до буквы Устава Интернационала, то в дело вступило центральное учреждение Интернационала, Генеральный Совет. Он решил вопрос быстро, коротко, грамотно, административно, разрушив всю интригу Бакунина по оседланию им всего Интернационала.

Решение Генерального Совета сводилось к следующему:

«1. Генеральный Совет не принимает Альянс в Интернационал в качестве отделения.
2. Все параграфы устава Альянса, которые касаются его отношений к Интернационалу, объявляются аннулированными и недействительными».

После долгих раздумий, бакунинцы, как заправские троцкисты, объявили о готовности пожертвовать самостоятельностью своей организации, при условии, что Генеральный совет признает радикальные принципы Альянса.

На это Генеральный Совет, руководимый Марксом, ответил, что «в его функции не входит судить о программах различных секций с точки зрения теории. Он обязан лишь заботиться о том, чтобы в них не было ничего прямо противоречащего уставу Интернационала и его духу». Подобной методикой и руководствуется редакция «Прорыва».

Бакунину было предложено ликвидировать все расхождения Устава Альянса с Уставом Интернационала (что было сделано) и распустить самостоятельную международную организацию, предоставив Генеральному Совету списки всех своих секций, что не было сделано по причине отсутствия таковых. Превращение оппортуниста в коммуниста не состоялось.

Но та мистификация, которая не удалась Бакунину, удалась Крючкову, когда он внедрил-таки свою троцкистскую секточку в РКРП, пользуясь беспринципностью и преобладанием оппортунистов в ЦК РКРП, не понимавших сути централизма.

Курмеев ни в какой мере не владеет методологией материалистического подхода к истории, сколько бы раз он не признался в своей любви к историческому материализму. Он не понимает, что становление коммунистического движения имеет свои исторические этапы, первым из которых является «призрак коммунизма», а вторым - забегание практики вперед теории и, даже «младогегельянство» молодого Маркса, горение от эмоций, набивание шишек и извлечение первых уроков. Это потом приходит понимание необходимости строго научного подхода к построению партии научного мировоззрения.

Повторим, исходя из трезвых оценок конкретно исторической ситуации, руководствуясь конкретными знаниями о сильных и слабых сторонах кадров только-только народившихся «коммунистов» и их местных группировок, о низком уровне их теоретической подготовки в области диаматики и критики политической экономии, Маркс и Энгельс, для облегчения первого в истории человечества контакта между людьми, стоящими СТИХИЙНО на позициях одобрительного отношения к «призраку коммунизма», учитывая их амбициозность, завлекали их демократизмом будущего Союза, психологической необременительностью их пребывания в этой форме организации. Но, обеспечив сравнительно устойчивые контакты, договорившись о съезде, создав манифест и первые в истории пролетарского движения центральные органы международного коммунистического движения, Маркс и Энгельс настойчиво боролись за постоянный рост централизма, т.е. дееспособности, продуктивности этой организации.

О том, как Курмеев
навязывает Ленину свою точку зрения

«Считая необходимым обеспечить организационную сплоченность партии, - пишет Курмеев, - Ленин перед II съездом РСДРП (июль 1903 г.) написал «Проект устава РСДРП», в котором была предусмотрена организационная деятельность партии на принципах демократического централизма. Ленин, естественно, учел при этом «оппортунистический опыт», [Ленин учел, а Курмеев, спустя 110 лет, учитывать не хочет и не может, В.П.] имевшийся с 1847 г., применения демократического централизма в других партиях пролетариата. Для Ленина при этом было важно не то, сколько лет прошло с момента начала практического использования демократического централизма в организационной деятельности этих партий, а положительные результаты его применения».

Почему бы Курмееву не перечислить читателям эти «положительные результаты»? Как видим, наш цитатчик, опять не приводит никаких цитат относительно того, как учел Ленин «оппортунистический опыт», имевшийся с 1847 года». Какой «положительный результат» демократического централизма Ленин нашел в рухнувших коммунистических организациях Запада?

Дорогой читатель, опять предлагаю взять в руки лупу и попробовать найти в ленинском проекте Устава РСДРП словосочетание «демократический централизм». НЕ НАЙДЕТЕ. Не о демократическом централизме думал и писал Ленин, а о централизме. Вокруг этого и бушевали страсти на втором съезде РСДРП. Ленин вел борьбу за то, чтобы вся послесъездовская деятельность партии строилась, прежде всего, под руководством Центрального Органа, т.е. редакции газеты «Искра», созданной Лениным, и подготовившей этот съезд. Как раз, чтобы нейтрализовать ЦО, меньшевики организовали кооптацию в ЦО своих сторонников и образовали в ЦО меньшевистское большинство, фактически, вытеснив из редакции Ленина, сделав его присутствие в ЦО бесполезным, а «Искру» меньшевистской, т.е. никакой.

О том, что Троцкий, как и Курмеев, правильно понимал опасность, грозящую его партийной карьере, в случае, если победит ленинская концепция централизма в партии через авторитет и влияние научной линии «Искры», свидетельствуют многие статьи Троцкого, в которых он обвиняет Ленина исключительно в централизме, требуя от Ленина именно демократизма.

Вот как Ленин характеризует суть вопроса в работе «Шаг вперед…»:

«В сущности, уже в спорах о параграфе первом стала намечаться вся позиция оппортунистов в организационном вопросе: и их защита расплывчатой, не сплоченной крепко партийной организации, и их вражда к идее (“бюрократической” идее) построения партии сверху вниз, исходя из партийного съезда и из созданных им учреждений, и их стремление идти снизу вверх, предоставляя зачислять себя в члены партии всякому профессору, всякому гимназисту и “каждому стачечнику”, и их вражда к “формализму”, требующему от члена партии принадлежности к одной из признанных партией организаций, и их наклонность к психологии буржуазного интеллигента, готового лишь “платонически признавать организационные отношения”, и их податливость к оппортунистическому глубокомыслию и к анархическим фразам, и их тенденция к автономизму против централизма, одним словом, все то, что расцветает теперь пышным цветом в новой “Искре”, все более и более содействуя полному и наглядному выяснению сделанной первоначально ошибки».

Причем, к теме централизма в этой работе Ленин обращается еще более 40 (сорока) раз, но ни разу к теме демократического централизма.

А вот, как Троцкий оценивает усилия Ленина по привитию централизма партии. «Хотя и до выхода названной книжки, - пишет он, - мы не сомневались, что ничего внушительного тов. Ленин не сможет сказать в защиту своей позиции, ибо позиция, занятая им, совершенно безнадежна, но все же такой бедности мысли, какую он обнаружил, мы не ожидали».

Ну, а как же нужно было писать на подобные темы? Читаем выдержки из работы Троцкого «Наши политические задачи»:

«В то время как издыхающий царизм пытается под-купить представшую перед ним в лице Японии буржуазную Немезиду, сжигая на ее жертвеннике силы и средства истерзанной нации, в то время как внизу, в на-родных глубинах, идет невидимый, но неотвратимый молекулярный процесс накопления революционного гнева, который, может быть, завтра прорвется наружу с элементарной силой стихии, снося - как полые [так в сборнике. В.П.] вешние воды смывают мосты и запруды - не только полицейские заставы, но и все постройки нашей муравьиной организационной работы, в то время, когда своевременна, по-видимому, лишь одна наука - наука восстаний, когда уме-стно одно искусство - искусство баррикад,- в это время сражаться с организационными предрассудками, распутывать теоретические софизмы, писать о новых вопросах тактики, искать новых форм развития самодеятельности пролетариата... в такую беспримерную минуту истории!

Не время! - отвечает уверенный голос социал-демо-кратического сознания и -- побеждает».

Как завернуто, как заворочено! Силен, бродяга! Особенно с Немезидой. Весь пролетариат, как весенняя полая вода - тащится.

А вот, как Троцкий смотрит на ленинскую идею централизма:

«До второго съезда, - пишет он, - существовали отдельные, совершенно самостоятельные комитеты, как реальные и формальные величины. Вокруг них только и складывалась и развивалась вся партийная жизнь. Второй съезд радикально меняет физиономию партии. В результате таких простых действий, как поднятие рук или подача избирательных бумажек, оказывается, что в партии уже существует «централизованная организация», «в полном распоряжении которой находятся местные комитеты». «Централизм», очевидно, понимается не как сложная организационно-политическая и организационно-техническая задача, а как голая антитеза пресловутому «кустарничеству».

А дальше, как и Курмеев, Троцкий делает из своего оппонента то, кем оппонент не был с самого рождения.

«Думают, - пишет он, - обойти реальную задачу - развить в процессе совместной работы во всех членах партии чувство нравственной и политической ответственности, дав Центральному Комитету право раскассировывать все, что стоит на его пути. Таким образом, для осуществления идеалов этого «централизма» необходимо, чтобы все реальные, еще никем и ничем не дисциплинированные элементы партии не оказывали ЦК никакого противодействия в его попытках дезорганизовать их. «Иначе,- по мнению уральских товарищей,- нельзя успешно организовать дело пролетарской борьбы». Останется только спросить: может ли быть вообще в таком случае организовано «дело пролетарской борьбы»? И придется ответить: нет, не может».

Ленин никогда и не думал пускать дело привнесения научно-теоретической грамотности и организованности в пролетарские массы на самотек. Для того он и организовал «Искру», для того и организовывал ЦК, чтобы идеи, разработанные в ЦО, благодаря организационной работе ЦК, как можно скорее доводились до сведения ВСЕХ партийных организаций без единого искажения, чтобы организации немедленно приступали к их реализации в том виде, в каком их разработал ЦО.

Нет, говорит децист Курмеев, сначала мы ленинскую стратегию и тактику обсудим в первичках и, если не согласимся, то из партии не выйдем, а выполнять ничего не будем. Троцкий был убежден, что дела пойдут именно таким образом, тем более, поначалу, он, действительно, совершенно не видел ни путей, ни необходимости борьбы с подобной оппортунистической традицией.

Но и это еще не всё:

«Поистине, - сетует Троцкий, - нельзя с большим цинизмом относиться к лучшему идейному достоянию пролетариата, чем это делает Ленин! Для него марксизм не метод научного исследования, налагающий большие теоретические обязательства, нет, это... половая тряпка, когда нужно затереть свои следы, белый экран, когда нужно демонстрировать свое величие, складной аршин, когда нужно предъявить свою партийную совесть! Меньшинство против централизма. Во всем мире оппортунисты социал-демократии восстают против централизма. Следовательно, «меньшинство» оппортунистично. Этот силлогизм - неправильный даже с формальной стороны - составляет главную боевую мысль последней книжки Ленина, если освободить ее от балласта прокурорских конструкций, грубо и неряшливо построенных по системе косвенных улик... Ленин повторяет свой силлогизм на тысячу ладов, стараясь заворожить читателя централистическими «пассами». Аксельрод в Цюрихе против централизма. Гейне в Берлине против централизма. Жорес в Париже против централизма. Гейне и Жорес - оппортунисты. Следовательно, Аксельрод - в компании оппортунистов. Ясно, что он оппортунист. И яснее ясного, что «меньшинство» оппортунистично. С другой стороны, Каутский в Берлине стоит за централизм. Некоторый член ЦК, Васильев, распускал Лигу во имя централизма. Тов. Ленин был великим вдохновителем этого похода во славу централизма. Следовательно... и т. д. и т. д. Но - диалектике нечего делать с тов. Лениным».

Хорошо еще, что Троцкий не имел под рукой Курмеева. А то он пустил бы в бой против ленинского централизма и эту «тяжелую артиллерию» антицентрализма. Подобным образом в адрес ленинской модели централизма злословили и Плеханов с Мартовым. Но это придется Курмееву самому искать и читать. Повеситься можно.

Как видим, Троцкого пугал именно централизм Ленина, а сам Ленин в период самой принципиальной организационной и идейной борьбы и не думал сдабривать централизм словом «демократический». На компромисс он пошел несколько позже и лишь для того, чтобы в решающий момент истории пролетариат шел за одним центром, хотя и не очень устойчивым.

И опять, за рыбу гроши

Пытаясь опрокинуть мои доводы относительно демократического централизма, как организационной причины развала всех Интернационалов и большинства партий с коммунистическими названиями, Курмеев демонстрирует полное отсутствие умения понимать прочитанное.

«Кстати, здесь уместно попутно еще раз разоблачить выдумку Подгузова, что демократический централизм есть «главная организационная причина ВСЕХ случаев крушения ВСЕХ интернационалов и компартий».

Как показалось Курмееву, он нашел один случай, который доказывает, что есть пример иной причины крушения Союза Коммунистов. Но тогда следовало бы признать, что в остальных-то случаях прав Подгузов!?

«Почему, - спрашивает Курмеев, - прекратил существование Союз Коммунистов? Дело в том, что в нем возникло течение революционного нетерпения. Маркс и Энгельс доказывали, что для революции пока не созданы условия. Энгельс пишет: «Это трезвое понимание положения, представлялось, однако, многим ересью в то время, когда Ледрю-Роллен, Луи Блан, Мадзини, Кошут …и им подобные дюжинами создавали в Лондоне временные правительства … для всей Европы и когда все сводилось лишь к тому, чтобы добыть путем революционного займа в Америке необходимые средства на осуществление европейской революции и, само собой разумеется, на создание, в мгновение ока, ряда различных республик …. Словом отстаиваемая нами сдержанность была не по нутру этим людям; … мы самым решительным образом отказывались от этого. Произошел раскол…».

В результате авантюристической политики делателей революции власти получили повод для ареста и суда в Кельне членов Союза коммунистов. И Энгельс подытоживает: «Кельнским процессом заканчивается первый период немецкого коммунистического движения. Непосредственно после процесса мы распустим наш Союз…».

То есть демократический централизм не имел к этому никакого отношения. Дело было в неверном представлении о тактике части коммунистов в тот исторический период».

Интересно, как же «возникло» в Союзе Коммунистов «течение революционного нетерпения», как оказались нетерпеливые «диаретики» в Союзе, и благодаря какому организационному принципу оформилось это «течение»? Каким ветром надуло эту «беременность»? Почему этому течению удалось разрушить Союз Коммунистов, а Марксу и Энгельсу не удалось убедить большинство? Неужели это большинство сложилось в Союзе не по инициативе местных вождей и без процедуры демократического голосования большинства членов региональных организаций за соблазнительные займы у США для организации свержения европейских монархий?

Практический опыт разброда Союза доказал негодность принципа демократизма при создании Союза Коммунистов из уже стихийно сложившихся кружков с устойчивой традицией местничества и национализма. Марксу и Энгельсу пришлось убить собственное дитя, поскольку в этот Союз демократически пролезла левая на словах, правая по сути, оппортунистическая масса. Многочисленные вожди этой массы не понимали, что для политической провокации достаточно чувств, в то время как для совершения политической революции необходима организация, овладевшая, как минимум, БЕЗУСЛОВНЫМИ знаниями диаматики. Маркс не успел убедить первокоммунистов в том, что если в партии нет группы лиц, весь авторитет которых основан на несомненной диаматической компетентности, то политическая революция вообще невозможна.

Прием кадров без принципиальной аналитической работы и утверждения в ЦО и ЦК, или, как это было в РКРП в случае с РПК, при формальном, огульном подходе к идеологической оценке вступающей секты оппортунистов, во всех известных случаях приводил к крушению союзов и партий с коммунистическими названиями, в том числе, и первого Союза коммунистов.

И вновь Курмеев фальсифицирует учение Ленина,
теперь о Коминтерне

«У Ленина, - пишет Курмеев, - было ещё больше возможностей для выяснения полезности или вредности применения демократического централизма в партии с 1847 г., когда он в «Условия приема в Коммунистический интернационал (1920 г.) включил обязательный пункт: «Партии, принадлежащие к Коммунистическому интернационалу, должны быть построены по принципу демократического централизма».

То есть Маркс, Энгельс, Ленин считали демократический централизм, как сказал Ленин, организационным идеалом для партии».

И именно таким урезанным цитированием работы классика, Курмеев четко обозначил свое мелкотравчатое, спекулятивное нутро, доказав, что он, действительно, типичный сын рухнувшей КПСС. Курмеев теперь не только совершил обрезание цитаты классика в удобном для него месте, но и, по-горбачевски, сознательно исказил смысл цитаты.

А вот, что по этому поводу писал Ленин на самом деле:

«13. Партии, принадлежащие к Коммунистическому Интернационалу, должны быть построены по принципу демократического централизма. [Как видим, в этой фразе Ленин выделил только слово централизм, а Курмеев выделил жирным шрифтом и слово «демократический», и слово «централизм», фальсифицируя ленинские акценты, опошляя его главную идею, зная, что многие курмеевцы никогда не заглядывают в подлинники, В.П.]

Более того, Курмеев сознательно скрыл от читателя вторую часть этого пункта:

«В нынешнюю эпоху обостренной гражданской войны, - продолжает Ленин, - коммунистическая партия сможет выполнить свой долг лишь в том случае, если она будет организована НАИБОЛЕЕ ЦЕНТРАЛИСТИЧЕСКИМ образом, если в ней будет господствовать железная дисциплина, граничащая с дисциплиной ВОЕННОЙ, и если ее партийный центр будет являться ВЛАСТНЫМ авторитетным органом с широкими полномочиями, пользующимся всеобщим доверием членов партии [Всё выделено мной, В.П.]».

Как видим, вторую часть ленинского плана организации Коммунистического Интернационала Курмеев сознательно СКРЫЛ, т.е. поступил как истинный троцкист, БЕССОВЕСТНО обманув читателей.

Теперь я не строю никаких иллюзий относительно пробуждения совести Курмеева, и уверен, что читатели «Прорыва» в приведенных цитатах легко заметят, на какие аспекты «демократического централизма» Ленин делал упор, разрабатывая принципы объединения партий с коммунистическими названиями.

Я часто самовольно выделяю в цитатах классиков места, на которые, по моему мнению, читатель должен обратить особое внимание, но я никогда не прибегну к такому приему, как Курмеев, подогнавший акценты Ленина под потребность своей мелкотравчатой победы в полемике со мной.

А чтобы читатель еще конкретнее представлял себе степень жесткости требований Ленина, которые он предъявлял суверенным зарубежным партиям с коммунистическими названиями, состоявшими прежде во втором Интернационале, приведу и 14-й пункт ленинских тезисов к конгрессу Коминтерна:

«Коммунистические партии тех стран, где коммунисты ведут свою работу легально, должны производить периодические чистки (перерегистрация) личного состава партийных организаций, дабы систематически очищать партию от неизбежно примазывающихся к ней мелкобуржуазных элементов».

Вот так, по-ленински, должны, и никаких демократических дебатов по этому поводу. Не будете систематически чистить партию, выгоним из Коминтерна. Ведь ясно, если чистку проводить с помощью голосования, то оппортунистическое большинство сотворит с любой партией то, что оно сделало с КПСС. Останутся одни оппортунисты, которых всегда больше.

Как Курмеев пытается сделать из Сталина
демократического централиста

«А как оценивал демократический централизм Сталин? - ищет защиты Курмеев у самого большого «поклонника демократии». - В 1952 г. на ХIX съезде ВКП(б)-КПСС перед ним был опыт применения демократического централизма в коммунистической партии в течение 105 лет (с 1847 г.). На съезде был внесен ряд изменений в устав партии. Но не возникло сомнений в необходимости демократического централизма. Поэтому в уставе КПСС, в разделе III »Строение партии. Внутрипартийная демократия» первые слова такие: «Руководящим принципом организационного строения партии является демократический централизм …».

Да, в 1952 году и демократический централизм был объявлен одним из организационных принципов жизни партии. И не стоит гадать, какое место занимала бы демократическая сторона в централизме. Но отчетный доклад делал не Сталин, а Маленков. А уже в начале 1953 года Сталин был убит. В убийстве можно было бы усомниться, если бы не та грязная борьба, которая началась в верхних эшелонах власти в КПСС за выкорчевывание сталинского организационного и кадрового наследия, что и привело за тридцать последующих лет к ПОЛНОМУ оппортунистическому перерождению и крушению КПСС. Однако партия, воспитанная Сталиным, продержалась целых тридцать лет после 1952 года, пока демократические оппортунисты в КПСС не образовали в ней свое огромное большинство, когда Андропов и его креатура заняли ключевые позиции в ЦК и КГБ.

Попутно следует заметить, что 19 съезд партии был проведен через 13 лет, после 18-го съезда. В этом тоже коренится иллюстрация действительного отношения Сталина к демократическому централизму и, одна из важных причин победы СССР в ВОВ, в быстром восстановлении народного хозяйства и решении ракетно-ядерных проблем. Изучая материалы, писанные всеми оппонентами Сталина, от Троцкого до Радека, от Хрущева до Андропова, особенно отчетливо понимаешь, насколько они глупы и невежественны. Сколько сил и средств они отняли бы у народа, у Сталина, если бы его время тратилось на соблюдение демократических процедур, а не на выполнение конкретных, доказавших свою научность, планов развития СССР.

В годы реализации планов ГОЭЛРО и первых трех пятилеток, съезды собирались все реже и реже, а экономика СССР набирала все большие темпы и уже опережала ВСЕ капиталистические страны. Сталин доказал всем маловерам и всем империалистам, каких результатов может добиться партия и общество, построенные на принципах научного централизма, уделявшие минимум времени амбициям неграмотных карьеристов, парадным, формальным и бюрократическим процедурам.

Огромную положительную роль в деле триумфального построения Совета экономической взаимопомощи и Варшавского договора после Победы в ВОВ сыграл и роспуск в мае 1943 года III Интернационала. Партии, вышедшие из концлагерей и подполья только благодаря Советской Армии, не смогли бы сделать вообще ничего, если бы во всем не следовали генеральной и гениальной линии сталинской ВКП(б). Все восточноевропейские партии с коммунистическими названиями, кроме Югославской, признавали Сталина и ВКП(б) в качестве безусловного учителя и примера для подражания.

Могут сказать, если бы Сталин был более демократичным, то крушение КПСС не произошло бы вообще. Члены партии, не вздрагивая по ночам, спокойно, напряженно, демократично учились бы управлять обществом, и мы имели бы новую плеяду блестящих управленцев. Идиотизм подобных утверждений очевиден. За тридцать послесталинских лет, прошедших без партийных чисток, при КГБ, превратившемся в инкубатор по выращиванию диссидентов и перебежчиков, при систематическом проведении съездов, при заслушивании дурацких докладов, написанных для Брежнева самыми тупыми в мире академиками (Арбатовым, Абалкиным, Аганбегяном…), когда никто не мешал изучать марксизм, кадры КПСС выродились в глубоко оппортунистическое, мещанское болото. Демократический централизм, как и следовало ожидать, выродился в демократический демагогизм.

Но Курмеев старается своим выборочным и урезанным цитированием представить дело так, как будто, все, кто боролся за демократический централизм, боролись за одно и то же. Между тем, борясь за демократический ЦЕНТРАЛИЗМ, Ленин и Сталин заботились, прежде всего, о реальном БЕЗУСЛОВНОМ централизме без ущемления разумной, т.е. глубоко НАУЧНОЙ, а не любой партийной инициативы. А, как показала практика, большинство в постсталинской КПСС, в том числе и Курмеев, боролись за ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ централизм и в партии, и в экономике и… доборолись до полной победы рыночной демократии.

А что же думал Сталин о внутрипартийной демократии, на самом деле, например, в 1924 году, на 13 партийной Конференции, когда сформировался уже его победоносный стиль работы с партией и вне партии?

«Я не буду распространяться, - говорил Сталин, - о сущности внутрипартийной демократии. Основы этой демократии изложены в резолюции, резолюция продискутирована вдоль и поперёк всей партией, - зачем же мне тут ещё повторяться? Скажу лишь одно, что демократии развёрнутой, полной демократии, очевидно, не будет. Очевидно, эта демократия будет демократией в рамках, очерченных X, XI и XII съездами. В чём состоят эти рамки - вам хорошо известно, и я здесь повторяться не буду. Не буду также распространяться о том, что основная гарантия того, чтобы внутрипартийная демократия вошла в плоть и кровь нашей партии,- это усилить активность и СОЗНАТЕЛЬНОСТЬ партийных масс [Т.е. научность мировоззрения и действий партийных масс. В.П.] Об этом также довольно подробно сказано в нашей резолюции.

Я перехожу к вопросу о том, как у нас некоторые товарищи и некоторые организации фетишизируют вопрос о демократии, рассматривая его как нечто абсолютное, вне времени и пространства. Я этим хочу сказать, что демократия не есть нечто данное для всех времён и условий, ибо бывают моменты, когда нет возможности и СМЫСЛА проводить её». [Всё выделено мной, В.П.]

«Но вернемся к Подгузову, - пишет Курмеев, никогда не читавший труды Сталина, - который утверждает, что «…не может принцип демократического централизма действовать вечно и безупречно при любых условиях реальной обстановки. [И, как видно из приведенной выше цитаты, Сталин утверждал это же, как приятно, В.П.] Как и всё в природе и обществе, идея и практика демократического централизма когда-то возникает, достигает своего оптимума в руках гения, а затем превращается в анахронизм и вынуждена подчиниться закону отрицания отрицания, превратившись в свою противоположность, тем более попав в руки хвостистов». [Вряд ли читатель найдет принципиальные расхождения между мнением т. Сталина и т. Подгузова по поводу недопустимости фетишизации демократии и отсутствия демократии вне конкретных исторических условий времени и пространства].

«Это новый поворот в позиции Подгузова по дискредитации демократического централизма и его сторонников - Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Сначала он утверждал, что изначально демократический централизм - это было зло, которое раз за разом разрушало компартии. [Ничего подобного, я везде утверждаю, что сначала это было добро, но, когда к нему подходят догматически, то, со временем, демократический централизм превращается в зло. Обычная диалектика. В.П.] «Утверждал он и то, - жалуется Курмеев, - что якобы для Ленина требование о применении в партии демократического централизма было всего лишь «уловкой», «военной хитростью», «формой вынужденного компромисса науки с невежеством и безнравственностью» - а на самом деле Ленин и Сталин были якобы «научными централистами» - подпольщиками. [А, что, научный централист и подпольщик - это уже позорный ярлык в РКРП? В.П.] Теперь он хочет опрокинуть демократический централизм с помощью своей абстрактной «диаматики» - близкого родича идеалистической гегелевской диалектики».

Курмеев о тех областях, на которые не распространяются…
законы диалектики

Оказывается, по Курмееву, диаматика не распространяется на демократический централизм. Все течет, все изменяется, а демократический централизм - нет. Поздравляю редактора сайта РКРП-КПСС с приобретением «антидиалектика».

Гениальность ленинского диалектического подхода к использованию тезиса о внутрипартийной демократии в том, что он использовал его как приманку для оппортунистов, раздирающих пролетарское движение по национальным «квартирам». Особенно это касалось польских, литовских и еврейских социал-демократов. Часть из них откликнулись на приглашение и осчастливили второй съезд свои присутствием. Их самолюбию льстило предложенное им «право решающего голоса». Они надеялись еще больше расширить сферу действия своих националистических капризов. Но по мере того, как вырисовывалась в Уставе и Программе принципиально новая роль ЦО и ЦК, социал-демократические националисты поняли, что, независимо от того, какая нация получит преобладание в ЦК и ЦО, другим национальным отрядам придется подчиняться решениям ЦО, ЦК и, таким образом, на деле проявлять степень своего интернационализма, своей коммунистичности. Нежные сердца еврейских социал-демократов не смогли бы этого выдержать.

В своих работах 1904 года Ленин, со свойственным ему чувством юмора, пишет о том, что для него был «полной неожиданностью» уход представителей Бунда со съезда, после чего твердые искровцы «случайно» оказались в большинстве. На самом деле он прекрасно понимал, что, с демократически-процессуальной точки зрения, второй всероссийский съезд РСДРП легитимен благодаря тому, что социал-демократические националисты и экономисты прибыли на съезд, составили ему «кворум» и, тем самым, неожиданно для самих себя явились основателями централизма нового типа в партийной жизни. Ленин заранее планировал впервые в истории партийных организаций установить, как он сам писал, военную дисциплину в социал-демократическом движении, создать ЦО, которому должен подчиняться и ЦК, и все остальные национальные организации социал-демократов, утвержденные в ЦК, а в промежутках между съездами они должны будут подчиняться решениям и ЦО, и ЦК. При таком Уставе партии Бунду была уже бесполезна и федерация, и автономия. Обе формы обособленности становились легитимно неосуществимыми. Идеологическая кружковщина и политическое националистическое кустарничество заменялось в РСДРП унитарностью. Поэтому вся оппортунистическая и шовинистическая сволота предсказуемо покинула организацию, ставшую уже легитимной.

Сегодня состояние всех политических реалий таково, что позволительно, наконец, заняться не огульным объединением всего того, что само объявляет себя коммунистическим, а подойти к процессу строительства именно партии коммунистов конкретно, предметно и централистски, как об этом мечтали и по возможности делали Ленин, Сталин.

Но, защищая идею вечности и неизменности демократического централизма, Курмеев берется рассуждать о том, о чем вообще не имеет научного представления.

«Прежде всего, - пишет Курмеев, - следует подчеркнуть, что не «…всё в природе и обществе … возникает, достигает своего оптимума …, а затем превращается в анахронизм и вынуждено подчиниться закону отрицания отрицания, превратившись в свою противоположность». Пример. [Читал бы Курмеев Ленина, знал бы, что пример иллюстрирует уже доказанную мысль, а не доказывает её состоятельность, В.П.]. Производительные силы общества постоянно находятся в движении, развитии и изменении, но на любой стадии развития они остаются тождественными самим себе как соединение в движении и изменении средств производства и людей, приводящих их в движение. Производительные силы могут лишь прекратить существование, когда исчезнет основа их существования - соединение средств производства с людьми в движении, развитие и изменение, но никогда не превратятся в некую противоположность».

Исключив демократический централизм из сферы деятельности закона отрицания отрицания, фальсификатор Курмеев отлучил от диалектики и производительные силы. Интересно, он сам-то понял, насколько он теперь марксист? К тому же, он путает две вещи: выражение «производительные силы», написанные кириллицей на мониторе, с реальными производительными силами, которые не существуют иначе, как в конкретной исторической ФОРМЕ и на конкретном техническом уровне. Это азбука материалистического подхода к истории. Т.е. в реальной действительности никогда не существовали и не будут существовать «производительные силы» вообще. Это, как если бы ко времени вечернего чая, Курмееву поднесли рюмку вообще материи, а не конкретно, водки.

Зная, что в диаматике истина всегда конкретна, тем не менее, Курмеев превращает в ненаучную абстракцию категорию «производительные силы», не понимая, что в реальности они могут быть только первобытными, рабовладельческими, феодальными, капиталистическими и коммунистическими. Попутно следует напомнить, что Маркс и Энгельс призывали не абсолютизировать даже коммунистические производительные силы, прогнозируя неизбежность возникновения новых исторических уровней развития производительных сил, которые приведут к отрицанию коммунизма и замене его еще более высоким способом воспроизводства общества, пока, не имеющим названия.

Каким же нужно быть темным, чтобы не понимать диаматического учения о тождестве противоположностей, о котором «Прорыв» уже напоминал. Все в природе и в обществе находится в состоянии тождества и противоположности одновременно. Причем, именно производительные силы, функционируя в рамках капиталистических производственных отношений, сначала достигают противоположной самим себе сущности, т.е. становятся коммунистическими с технической точки зрения, и потому они разрывают капиталистические производственные отношения, освобождая себя от капиталистического способа производства. Но у Курмеева получается, что закон диалектики отрицания отрицания не действует ни на демократический централизм, ни на производительные силы. Еще раз поздравляем РКРП с приобретением знатока «диакурметики».

«Также следует помнить, - продолжает обогащать нас знаниями далектики Курмеев, - что, наряду с материальными явлениями, вещами, процессами природы и общества, существуют абстрактные диалектические способы разрешения противоречий в этих явлениях, вещах и процессах. Явление и способ - это разные [теперь будем знать, В.П.] понятия материалистической диалектики».

Это открытие Курмеева надо понимать так. Когда человека еще не было, но существовали конкретные материальные явления, вещи, процессы природы, то возникающие между ними «противоречия», например, между конкретными глиной и водой, крокодилами и антилопами разрешались АБСТРАКТНЫМ диалектическим способом. И невдомек Курмееву, что ПРОТИВОРЕЧИЕ может возникнуть только в человеческом сознании, не раньше, чем возникнет членораздельная речь, а на её основе или истинное или ложное суждение по поводу одного и того же явления. Курмеев не может понять, что, если АБСТРАКТНЫЙ диалектический способ разрешения ПРОТИВОРЕЧИЯ среди живых людей и существует, то о нем, просто, не мог никто знать до возникновения и освоения людьми диалектики материализма. Одно дело стихийное действие объективных законов развития общества, стихийно складывающиеся отношения между неграмотными людьми, объясненные, впоследствии, настоящими диалектиками, а другое дело поступки людей, владеющих диаматикой.

Неужели рабовладельцы, аристократы древней Греции и Рима, стремясь оградить себя от периодически восстающего демоса, сознательно пользовались АБСТРАКТНЫМ диалектическим, а не конкретно паразитическим способом, предлагая народу вместо непосредственной власти над ними, паразитами, представительскую, т.е. парламентскую форму обмана демоса, иллюзию народной власти.

Но вот еще один диаматический вопрос. Какое понятие шире, «явление» или «способ»? Могли бы мы изучать «способ», если бы он не явился нашему сознанию? Ясно, что, например, понятие овощ шире понятия огурец, но огурец - это овощ. Для диаматической философии, любой «способ» - явление. Т.е. способ, метод, прием - все это слова, принятые для обозначения явлений общественной интеллектуальной жизни, общественных отношений, достижений культуры, следствия той или иной степени интеллектуальной зрелости людей. У умных, культурных и образованных людей способы мышления и действия всегда рациональны и продуктивны. Развитый интеллект пользуется совершенными способами построения общественных отношений, например, централистическими. Недоразвитый человек, не имеющий научных представлений о явлениях, вынужден вести себя так, как ему продиктует большинство таких же неграмотных, как и любой плебей, т.е. демократически самоубийственно.

А дальше начинается сущая комедия. «Если партия - жжет Курмеев, - это явление общественной жизни, то демократический централизм лишь диалектический способ разрешения организационных вопросов в партии. [Как тут не вспомнить Митрофанушку из «Недоросля» Фонвизина: «Дверь, котора в чулане - существительна, а та, котора ведет в гостиную, прилагательна». В.П.].

Партия - явление общественной жизни, а демократический централизм, получается, явление, наверное, химическое, не имеющее к общественной жизни никакого отношения, поскольку служит разрешению организационных вопросов не в партии людей, а в… пробирке. В общем, становится особенно ясно, что слово диалектика Курмеев заучил, но в диалектике не понял ничего.

«Как способ, - утверждает Курмеев, - демократический централизм не несет в себе идеологического содержания. Общественные организации сознательно выбирают себе способ своего организационного функционирования: секты - централизм, дискуссионные клубы - демократизм, а коммунистическая партия - сознательно демократический централизм, именно потому, что она вооружена научным мировоззрением».

Поздравляем РКРП-КПСС еще раз. Получается, что демократический централизм не только вечно неизменен, но и «не несет в себе идеологического содержания». Он, оказывается, «сознательно выбирается», как трусы на рынке, хотите в горошек, хотите в полосочку. Я еще поверю, что графину в президиуме РКРП-КПСС идеология безразлична, но, если членам ЦК РКРП безразличен вопрос, каким способом большинство в ЦК заняли оппортунисты, то история повторится. Интересно, голосование в ЦК РКРП по поводу отношения к экономизму, отзовизму, ликвидаторству, левых и правых уклонов, рыночной демократии, это все деидеологизированное абстрактное голосование по организационным вопросам? Или, все-таки это была форма идеологической борьбы в партии по вопросам теории и практики её политической стратегии?

Оказывается, по Курмееву, способы организации кадровых и политических отношений в классовом обществе, в партиях, состоящих из коммунистов и оппортунистов, т.е. пробуржуазных холопов, лишены идеологического содержания. Здесь уже «ученый сосед», Щукарь и Попандопуло отдыхают. Следуя тоже логике диакурметики, получаем, что демократический централизм есть результат мичуринского скрещивания демократии и централизма, т.е. дискуссионного клуба и секты. Например, РКРП и РПК.

Так бывает всегда, когда человек впервые в жизни пытается порассуждать сам, не козыряя цитатами, но мобилизуя все заученные из учебников диалектические слова, тогда и получается такая очаровательная бессмыслица, достойная Павла Воли из камедиклаба. «Абстрактный диалектический способ разрешения противоречий». Какая прелестная чушь.

«В том, что КПСС с приходом к руководству партии Хрущева и его сторонников стала трансформироваться в пробуржуазную партию, виноват не демократический централизм. Партия стала деградировать потому, что произошел разворот на 180 град: вместо постепенного изживания капиталистических товарных отношений был взят курс на их развитие. Если Подгузов этого не видит, то я могу ему лишь посочувствовать - марксизм-ленинизм он понимает превратно, то есть не понимает его сути».

Итак, брела себе партия курсом на Север, а потом, вдруг, сама, совершенно случайно повернулась на 180 градусов. Никто ее не поворачивал. Сама повернулась. И что, этими топогеодезическими рассуждениями, «флюгерованием» можно объяснить трагедию народов СССР? А откуда взялся Хрущев? Разве до и после смерти Сталина его никто и никуда не избирал и не переизбирал на съездах и пленумах большинством голосов с точным соблюдением мантр демократического централизма? Читая мемуары малограмотного Хрущева (а это единственное, что он написал, а сын отредактировал), легко заметить уровень председателя захудалого кооператива. Ничего от Маркса или Ленина. Трудно ли технически образованному Косыгину было советовать или поддакивать Хрущеву, бывшему эсеру, основные направления «развития» социалистической экономики? Трудно ли было предложить ему уничтожить МТС, насадить повсеместно кукурузу, вспахать целину, забыв об инфраструктуре, подсунуть «хрущебы», натолкнуть на идею материального стимулирования строителей коммунизма, на куркульский хозрасчет, на местничество совнархозов? Косыгину, наверное, даже, забавно было управлять первыми секретарями ЦК КПСС. Как оказалось, даже не очень опасно. Хрущев все свои разрушительные фантазии узаконил ГОЛОСОВАНИЕМ большинства на съездах и пленумах КПСС. Именно это время, демократизации политической жизни в СССР, все антикоммунисты и называют своей оттепелью. Весь централизм этого периода был сплошным формализмом, потому, что в партии, после уничтожения Берия, отстранения Маленкова, Молотова, Кагановича, Ворошилова, Шепилова объективно из центра исчезли кадры, имеющие, хотя бы, опыт движения по пути сталинского централизма, и не собиравшиеся коренным образом менять курс. У пришедших им на смену не было ни опыта, ни грамма диалектической образованности.

Особенно это заметно подробно изучавшим историю экономической реформы 1965 года, разработанной под руководством Косыгина, означавшей начало разрушения централизованной плановой экономики в СССР и замену её рыночной вольницей для директоров и министров. К чести Брежнева нужно сказать, что, как только он заметил замедление выполнения плановых показателей, он остановил дальнейшее проведение этой реформы, чем на 15 лет приостановил реставрацию капитализма в СССР. Однако уже в 1979 году, когда Брежнев, действительно, ослабел, когда в ЦК, при помощи демократического централизма, пробралось достаточно рыночников, очередной пленум ЦК проголосовал и принял постановление по продолжению все той же косыгинской реформы. Вся, неграмотная уже, партия молча проглотила это решение, тупо ожидая ускорения темпов строительства коммунизма на основе интенсификации товарно-денежного обращения и использования социалистического закона стоимости и ценообразования.

А у Курмеева все просто: партию каким-то ветром развернуло на 180 градусов, жаль, что не на 360.

И вдруг Курмеев сам развернулся на 180 градусов.

«Демократический централизм, - пишет он, - обеспечивает организационное единство партии не сам по себе, а на основе признания членами партии марксизма-ленинизма [т.е. науки, В.П.] и партийной программы [а вот тут никакой гарантии, В.П.]. В нем две противоположности, находящиеся одновременно в состоянии единства и борьбы между собой. При этом централизм является определяющей стороной, а демократизм - подчиненной и зависящей от конкретных исторических условий, в которых действует партия. В зависимости от этих условий степень демократизма может быть меньше или больше».

Вот те раз. В предыдущих абзацах Курмеев доказывал мне же, что демократический централизм незыблем, как абстрактный способ, свободный от идеологии, а абзацем ниже убеждает меня же в том, что демократизм подчиняется централизму, историческим условиям, в которых действует партия, и даже может быть практически незаметным. Стоило огород городить и так долго идти к почти правильному выводу, наворотив столько ошибок и глупости?

«Беда Подгузова в том, - скорбит Курмеев, - что он не пользуется марксизмом-ленинизмом при своих теоретических размышлениях. Он пользуется всего лишь его осколком - абстрактной «диаматикой» - так он окрестил диалектический материализм, составляющий одну из сторон марксистской философии. Он отбросил вторую конкретную сторону марксистской философии - исторический материализм, без которой диалектический материализм не может дать объемного и сущностного представления о рассматриваемом явлении, вещи или процессе. [Эх, если бы здесь Курмеев еще и про Немезиду немного добавил с полыми водами, было бы красивее, чем у Троцкого, В.П.] Более того, - добивает Курмеев диалектику, - для познания и использования законов общественного развития исторический материализм является определяющей стороной, а диалектический материализм - инструментом раскрытия диалектической сущности законов движения, развития и изменения человеческого общества».

Курмеев никогда не поймет что, то, что многие называют историческим материализмом, а Маркс называл материалистическим подходом к истории, и есть сама диалектика. У Маркса нет иного подхода к объективной истории, кроме диалектического, а диалектики у него нет иной, кроме материалистической. Все, что содержится в т.н. историческом материализме и есть продукт применения диалектики материализма к объяснению системы исторических фактов. Курмеев сам не понимает, что он пишет. Он будет познавать объективные законы общественного развития, используя объективные законы общественного развития, а диалектический материализм, оказывается не наука о предельно общих законах развития форм материи, природы, сознания и общества, а всего лишь инструмент «раскрытия диалектической сущности законов движения, развития, изменения человеческого общества». Диалектика для познания диалектики.

«Мысль Подгузова, - пишет Курмеев, - лишенная опоры - исторического материализма, поэтому не проникает в действительную сущность явления, а работает на поверхности внешних проявлений явления (вещи, процесса). Его мысль прямолинейна, как взмах топора: все коммунистические партии, прекратившие свое существование, тождественны по признаку организации своей деятельности на основе демократического централизма, поэтому причиной прекращения их существования является действие «реакционного» демократического централизма. То, что это, безусловно, не так, Подгузов нечаянно доказывает сам таким утверждением: «…Демократический централизм, при большинстве полноценных ленинцев в организации, отличается по своей сущности от демократического централизма при большинстве меньшевиков в организации …». То есть, если большинство в партии и руководство владеют марксизмом-ленинизмом и умеют его применять к конкретной исторической обстановке, то партия движется в правильном направлении; если же в партии, особенно в ее руководящем звене, в большинстве оказываются те, кто суть марксизма-ленинизма не усвоил, приходит беда. То есть демократический централизм в этом нисколько не виноват - сущность его не меняется, а виновата неправильная или недостаточная постановка учебы коммунистов по познанию сути марксизма-ленинизма».

Да, я утверждаю, если в партии сформировалось компетентное ядро, как во времена Ленина и Сталина, то демократический централизм, фактически превращается в научный централизм, и можно более десяти лет не собирать съезды, ускоряя движение общества к коммунизму. При отсутствии в партии компетентного центра, никакой демократический централизм совершенно не способен помочь партии строить коммунизм, сколько бы съездов вы не провели. При некомпетентном демократическом централизме возникает ситуация, на 100% соответствующая басне Крылова «Квартет». Демократический централизм, на всех этапах жизни партии, гарантирует проникновение в ЦК оппортунистических элементов, как следствие господства некомпетентного большинства в любой партии с коммунистическим названием. Таким образом, в партии с несколькими десятками компетентных людей, демократический централизм относительно безвреден, поскольку кадровый вопрос в ЦК будет решаться предметно, научно, «сверху вниз» по-ленински. Но в партии, в которой отсутствует по-настоящему компетентный, слаженный центр, демократический централизм означает торжество невежества и оппортунизма с неизменно летальным исходом. На этапе создания партии из разрозненных кружков, демократический централизм способен сыграть некую положительную роль, обеспечив первичную централизацию. Но если за первыми организационными шагами партии не следуют титанические усилия всех коммунистов по превращению центра партии и самой партии в БЕЗУСЛОВНО научный центр, т.е. в авангард пролетариата физического и умственного труда, то можно считать, что коммунистическая партия так и не состоялась, каким бы демократическим не был ее формальный центр.

«Почетное место в этом труде Подгузова было уделено автору настоящей статьи. Перечислять все «похвалы» в мой адрес нет смысла. Приведу лишь одну: «Читая …Курмеева, лучшего из типичных представителей КПСС, четче понимаешь, почему горбачевская партия проиграла …. Не будет преувеличением сказать, что все члены КПСС разучились вести теоретическую борьбу, УБЕЖДАТЬ, доказывать хоть что-нибудь. Вот и Курмеев, он не предавал марксизм, он просто не понял в марксизме главного: марксизм - наука и требует, чтобы к нему относились как к науке. А Курмеев лишь свято верил в автоматическое влияние цитат на сознание и, когда настала пора защищать марксизм от лукавых, он просто стал выражаться цитатами, демонстрируя свою рыцарскую верность, но полную неумелость в применении диаматики, и даже диалектики к исследованию конкретных случаев общественной практики. А простота в политике хуже плагиата. Вознамерившись защищать идею децизма, Курмеев просто воспроизводит цитаты, в которых встречается словосочетание «демократический централизм» … не понимая, что в диалектике истина всегда конкретна, и что многие цитаты классиков верны, прежде всего, в их историческом объективном контексте».

«В этом высказывании, - подводит Курмеев итог моей цитаты о нем, - в достаточно концентрированном виде Подгузов предстает, как фразер - сказано много, а по существу ничего о предмете обсуждения - демократический централизм».

Так в этой фразе я и пишу о самом Курмееве, как бы ни о чем, а не о демократическом централизме. Для меня Курмеев совсем не равен демократическому централизму. Но, как видите, Курмеев ни одним словом не обмолвился о том, что я про Курмеева сказал что-то не так. Поэтому, придется согласиться, что в абзаце, посвященном Курмееву, я почти ничего не сказал о демократическом централизме, но зато ничем не исказил светлый образ Курмеева.

«А то, что сказано, - радуется Курмеев, - бьет против самого Подгузова, тоже члена КПСС. То есть Подгузов как член КПСС разучился вести теоретическую борьбу, убеждать и доказывать, не понял, что марксизм - наука». Ну и славненько, что Курмеев признается, что ВСЕ в КПСС - дураки. Курмеев даже не пытается опровергнуть мой тезис о том, что КПСС, с точки зрения теоретической формы классовой борьбы, превратилась в ничтожество. Ему достаточно и того, для успокоения совести, что можно лягнуть Подгузова и сказать, что и ты, как и я - дурак. То-то радости. Да, Курмеев, все члены КПСС заслуживают того, чтобы их называли дураками. И нас с тобой. Но сегодня, слава объективной реальности, мы на разных позициях. Ты стараешься опять доказывать свою «истину» так, как учили тебя в КПСС, а я говорю, что я отказываюсь от всего идиотского, что было в КПСС. Я утверждаю, что нужно развивать марксистскую теорию с учетом опыта, о котором классикам было ничего неизвестно, тем более с учетом уроков позорного краха КПСС. А Курмеев, как та обезьяна из анекдота, предлагает продолжать, просто, «трясти кокосовую пальму» КПСС.

«Его страсть к эклектическим обобщениям - пишет Курмеев, - разоблачает его как извратителя марксизма-ленинизма. Например, о цитатах. [Так, все-таки, о чем разговор будем вести, о моей страсти к эклектическим обобщениям или о чьих-то цитатах? В.П.] Да, часто некоторые, чтобы доказать свою позицию по какому-либо вопросу, приводят цитаты классиков и часто не по существу. Это, безусловно, плохо. Но в данном конкретном случае идет обсуждение вопроса: почему демократический централизм, будучи организационным идеалом для Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, по мнению Подгузова - изначальное зло?».

Кстати о многократно повторенном тезисе Курмеева о демократическом централизме как «организационном идеале». Гарантирую, что Маркс, Энгельс и Сталин это выражение не использовали вовсе. Но оно есть в одной из статей Ленина по итогам, так называемого «объединительного съезда» РСДРП.

А как выглядит выражение «организационный идеал» в контексте всего абзаца?

«Крупным практическим делом, - пишет Ленин, - является слияние фракций меньшинства и большинства. Раскол прекращен. С.-д. пролетариат и его партия должны быть ЕДИНЫ. Организационные разногласия изжиты почти целиком. Остается важная, серьезная и чрезвычайно ответственная задача: воплотить действительно в жизнь принципы демократического централизма в организации партии, - добиться упорной работой того, чтобы основной организационной ячейкой партии стали на деле, а не на словах, низшие организации, чтобы все высшие учреждения были действительно выборны, подотчетны и сменяемы. Надо упорной работой сложить такую организацию, которая включала бы всех сознательных рабочих с.-д. и которая жила бы самостоятельной политической жизнью. Автономия всякой партийной организации, признаваемая до сих пор больше на бумаге, должна быть проводима и проведена в жизни. Борьбу за места, боязнь другой «фракции» надо устранять и устранить. Пусть на деле будут у нас единые организации партии с чисто идейной борьбой различных течений с.-д. мысли внутри них. Этого [т.е. единства организаций в единой партии, В.П.] не легко еще добиться, этого мы не добьемся сразу. Но путь намечен, принципы провозглашены, и мы должны добиваться полного и последовательного осуществления этого организационного идеала». [Все выделено мной, В.П.].

Так о каком же организационном идеале идет речь у Ленина? Оказывается, об организационном единстве партии, т.е. о единства всех низовых организаций «живущих самостоятельной политической жизнью… с чисто идейной борьбой».

Приходится опять предложить читателям взять лупу и найти, в предложенной обширной цитате, ЦИТАТУ Ленина, в которой было бы сказано, что «демократический централизм есть организационный идеал партии». Не найдете. То, что воплощение в жизнь принципа демократического централизма есть «важная, серьезная и чрезвычайно ответственная задача» - найдете, а то, что организационным идеалом партии является единство всех ее организаций - это яснее ясного следует из цитаты. Следовательно, интерпретация ленинской цитаты г. Курмеевым - умышленно ложная, с ней я не могу согласиться ни по формальному, ни по объективному признаку.

Курмеев, как всегда, фальсифицирует. По законам стилистики русского языка, статья делится на абзацы потому, что именно таким способом автор выделяет какую-либо цельную идею, мысль, являющуюся очередным шагом к раскрытию коренной проблемы всей статьи.

Чему посвящен воспроизведенный абзац? Констатации факта ЦЕЛОСТНОСТИ партии по итогам съезда и, следовательно, определению путей и средств укрепления именно ЭТОГО «организационного идеала». Но, поскольку и съезд, и все центральные органы оказались в руках меньшевиков, Ленин, приветствуя организационное единство партии, требует соблюдения демократического централизма, чтобы большевики имели возможность законно продолжить борьбу идей в организационно единых низовых партийных организациях, будучи уверенным, что теперь нужно время, чтобы ПЕРЕУБЕДИТЬ единые низовые организации и со временем вернуть их на позиции сознательного большевизма.

Курмеев обязательно скажет, дескать, видите, и Ленин апеллирует к демократическому централизму, как к спасению партии от меньшевизма. Курмеев не понимает одного, что это был именно Ленин, а не Зюганов или Тюлькин, а тем более, Курмеев. Именно, изучение истории КПСС и привело меня к мысли, что никакого конструктивного спасительного АВТОМАТИЗМА в демократическом централизме не существует. Есть Ленин со Сталиным в ЦК, есть уверенность, что демократический централизм, в конечном итоге, сработает на пользу пролетариату, прежде всего потому, что за всю историю РСДРП-КПСС не было, к сожалению, в партии людей более образованных и честных, чем Ленин и Сталин. А когда партию не очень образованных, но преданных идее людей, возглавили Хрущев, Андропов, Горбачев, Зюганов, Тюлькин, Анпилов, то ничего, кроме развала такую партию не ждет, причем, этот развал наступает тем скорее, чем строже вы соблюдаете ритуалы демократического централизма.

Поэтому, повторю еще раз, что в зависимости от того, каково качество центра, каково влияние этого центра на большинство, какова степень их марксистской развитости, зависит перспектива партии.

А, как пишет Ленин, IV «объединительный» съезд партии «…был меньшевистский. Меньшевики имели прочное и обеспеченное преобладание, позволявшее даже им заранее сговариваться и предрешать таким образом постановления съезда». И далее: «Выборы прошли на съезде в несколько минут. Все было улажено, в сущности, до общих заседаний съезда. Пятерка в ЦО была составлена меньшевиками сплошь из меньшевиков; в ЦК мы согласились ввести трех при семи меньшевиках. Каково окажется их положение, в качестве своего рода контролеров и охранителей прав оппозиции, это еще покажет будущее».

Но начинающий фальсификатор, Курмеев, продолжает своё:

«Подгузов извратил позицию Ленина и Сталина по вопросу демократического централизма в партии. Как можно было доказать, что это неправда? - Только тем, что привести последовательно высказывания Ленина и Сталина в пользу демократического централизма за весь период их партийной работы. [В статье Курмеева нет ни одной цитаты классиков, которую он, во-первых, понял, а во-вторых не обкорнал, изуродовав её, В.П.] Подгузов называет это - «выражаться цитатами». Как доказать, что Подгузов извращает марксизм-ленинизм? - Только тем, что привести его подлинные высказывания - «выражаться цитатами» Подгузова. Выше я привел цитату Подгузова, которая ярко характеризует его как не умеющего вести теоретическую борьбу, убеждать и доказывать. Кстати это неумение и нежелание Подгузова и его соратников убеждать и доказывать привели их к позорному бегству из РКРП. И в рассматриваемой статье Подгузов демонстрирует это неумение и нежелание, заменяя доказательства своей правоты обвинениями других в таком неумении и нежелании».

Прежде чем врать, Курмеев мог бы попросить у МК РКРП номер и дату протокола, которым прекращено наше членство в РКРП-РПК, и удивиться временному разрыву между датой опубликования письма Лбова о выходе его из партии, с чем была согласна вся редколлегия, и датой исключения нас из списков МО. Волгоградская и Красногвардейская организация прекратили свои отношения с МК за много месяцев до решения МК и МКК. Нас некоторое время даже уговаривали остаться. Приезжали люди из ЦК. Нам просто надоело пребывать в организации, которая кроме перманентного сбора подписей ничего не делала и не училась делать.

«Более того, - доносительствует Курмеев, - он сумел оскорбить Сталина, ведь «… все члены КПСС разучились вести теоретическую борьбу». А ведь ВКП(б) получила название КПСС с подачи Сталина в октябре 1952 г. на XIX cъезде ВКП(б) - КПСС, и, следовательно, Сталин тоже был членом КПСС».

Причем здесь название КПСС, предложенное Сталиным? Мертвые сраму не имут. Да, Сталин инициировал смену названия и, к сожалению, был вскоре убит. Ну не мог Сталин разучиться вести теоретическую борьбу за такой краткий, после переименования партии, период. Ни один материалист в это не поверит. Сталин всю жизнь побеждал всех своих врагов и, прежде всего, в ходе личной полемики.

Сталин пробыл в КПСС всего несколько месяцев. Можно ли сомневаться, что если бы Сталин прожил еще лет 10, то КПСС не крутилась бы как флюгер, а Хрущев до пенсии оставался бы верным псом и мастером гопака. Но не более. Но Курмеев, окончательно утратив совесть, утверждает, что я обидел Сталина, пробывшего в КПСС всего несколько месяцев и не имеющего ни малейшего отношения к переполнению КПСС оппортунистами.

Назвал бы Курмеев, хотя бы для смеха, хоть одного члена КПСС, известного в стране в качестве мастера ведения теоретической формы классовой борьбы, которого можно было бы поставить рядом со Сталиным. У Курмеева, как всегда, все голословно. КПСС, по Курмееву, не разучилась вести теоретическую форму классовой борьбы, но ни одного имени победителя в этой важнейшей форме классовой борьбы назвать невозможно. За послесталинские годы, на Сталина в самой КПСС, на социализм и коммунизм во всей оппортунистической и прямо антикоммунистической литературе были вылиты миллионы абзацев грязи. Ну, и кто из руководства КПСС, хоть один Курмеев, ответил чем-нибудь, например, Солженицыну, Сахарову, Терцу, Амальрику, Аксенову, Войновичу, Зиновьеву, Шмелеву, Новодворской? В идеологическом отношении, «благодаря» Хрущеву, КПСС быстро превратилась в партию слепо-глухо-немых карьеристов.

Ну и что меняется, если, по предложению Курмеева, читатели признают, что и Подгузов не умеет вести теоретическую форму классовой борьбы. Что, это сразу возвысит КПСС? Просто, мещанскому нутру Курмеева будет легче от сознания, что не он один такой, слепо-глухо-немой, но и Подгузов тоже. Да ради хорошего аппетита у Курмееева, согласен на любой ярлык. Но публиковаться в журнале «Прорыв» - продолжу в прежнем ключе.

«Подгузов - продолжает лепить ярлыки Курмеев, - попал, кстати, в число тех «лукавых», от которых приходится теперь защищать марксизм». Как, и с какой «кстати» я попал в число «лукавых»? Что он имеет в виду? Эту тайну Курмеев не раскрывает.

«Сталин был лучшим из представителей КПСС потому, что не только понимал, но и добивался действительного развития социализма как неуклонного движения от капиталистического товарного производства и обращения к коммунистическому бестоварному производству и обращению. Я являюсь последовательным учеником классиков [Сам себя скромно не похвалишь, потом в зеркало неприятно смотреть будет, П.В.] в этом ключевом вопросе перехода от цивилизации частной собственности к цивилизации общественной собственности. Повторяю - отказ от последовательного изживания товарных отношений и переход к политике развития товарных отношений - вот причина перерождения КПСС и временного поражения социализма. Демократический централизм не имеет к этому никакого отношения».

Этой фразой Курмеев особенно четко показал, что причинно-следственные связи для него - полностью закрытая книга.

Итак, живет себе КПСС и не думает перерождаться. Но «вдруг», без малейшего участия с её стороны, в стране, в которой все делалось по планам партии, начинается «переход к политике развития товарных отношений». КПСС чинно и честно тешит себя демократическим централизмом, а «переход» занимается своим делом, незаметно для КПСС перерождая её. В одно прекрасное утро просыпаются члены КПСС, собираются опять взяться за свой демократический централизм, глядь, а страна уже переродилась, блин…, и все члены партии совершенно случайно побежали, кто в демократическую партию, кто в «Наш дом Россия, кто в «Правое дело», кто в «Единую Россию», а кто, просто в «Дашнак цутюн» или в «Мусават», а некоторые прямо в моджахеды, в нацисты, как и учила идеологическая комиссия, возглавляемая Яковлевым.

«Но пора, - спохватывается Курмеев, - взглянуть на опыт применения «научного централизма» в редакции журнала «Прорыв», состоящей из 5 членов».

А что, в «Искре» их было много больше? Но нам и этого в редакции хватает. Кстати, запланировано некоторое расширение состава редколлегии. Думаю, это обрадует сторонников «Прорыва». Но тогда и противники «ломанут» в редколлегию.

«Первое и главное состоит в том, что это замкнутый теоретический кружок, в котором «… нет научно-теоретических меньшинств». - сокрушается Курмеев, - Своим признается лишь тот, кто полностью согласен с кругом теоретических представлений этого кружка о марксизме-ленинизме. В частности, когда тот, кто прислал статью в журнал, отказывается исправить ее в духе «диаматики» - всякое сотрудничество с ним «диаматиков» прекращается».

А что, где-то и кто-то большинством голосов отменил принцип бескомпромиссности в идеологии? Зачем нам предоставлять страницы журнала всякому встречному, когда для этого есть сайты на любой вкус.

«Поэтому организационным принципом у «диаматиков» является армейская дисциплина. Более того, Подгузов прямо пишет: «Т.е. мы за дисциплину, которая превосходит армейскую по степени точности и обязательности».

Вот так всегда бывает, не спросишь Курмеева, начитаешься Ленина, поверишь ему, а потом получаешь нагоняй от самого Курмеева. Напомним читателю, что говорил Ленин, формулируя принципы, гарантировавшие Интернационалу целостность: «коммунистическая партия сможет выполнить свой долг лишь в том случае, если она будет организована НАИБОЛЕЕ ЦЕНТРАЛИСТИЧЕСКИМ образом, если в ней будет господствовать железная дисциплина, граничащая с дисциплиной ВОЕННОЙ, и если ее партийный центр будет являться ВЛАСТНЫМ авторитетным органом с широкими полномочиями, пользующимся всеобщим доверием членов партии». Напомним также, что именно эту часть ленинского наследия Курмеев не привел в своем «цитировании» поскольку «выловил» удобную для себя часть цитаты не в работе Ленина, а в каком-нибудь справочнике «Юного оппортуниста».

«Это сектантство настолько изуродовало представление этой группы о содержании деятельности коммунистов, - продолжает скорбеть Курмеев, - что работу коммунистов в профсоюзах и буржуазном парламенте они характеризуют всего лишь как стремление: «лечь под профсоюз, … попасть в Думу». Для них Ленин со своими «оппортунистическими» советами коммунистам: обязательно работать в профсоюзах с целью расширения рабочего движения и внесения в него социалистической направленности; стремление использовать свое участие в буржуазном парламенте для его разоблачения как органа буржуазной диктатуры. (Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме), - не авторитет».

Спасибо, г. Курмеев, за разъяснение. А то ведь, мы, по наивности, основной тираж «Прорыва» распространяем между самими членами редколлегии, особенно на Московских митингах, на которых ни рабочих, ни членов профсоюзов не бывает. Шаром покати. Сами, естественно, читаем с наслаждением, какую-то часть тиража отправляем на Луну, для туземцев, немного на Марс, про дельфинов не забываем. Но теперь с этим мы покончим. Правда, по откликам наших читателей, подозреваю, что среди них рабочих больше, чем во всей РКРП-КПСС. Для Курмеева совершенно пустым звуком, являются слова Ленина о том, что газета - коллективный пропагандист, агитатор и организатор. А мы уже более десяти лет не побираемся, как Курмеев, а коллективно пропагандируем, агитируем и организуем содержанием своего журнала. Про то, что я, работаю в двух местах, состою, поэтому, сразу в двух профсоюзах, а в одном из них являюсь заместителем председателя, я умолчу, чтобы не расстраивать Курмеева и не выставлять его опять, просто, злобствующим болтуном. Но гарантирую, если он пришлет в «Прорыв» статью о том, как он руководит работой своего профсоюза, то эту статью мы обязательно напечатаем. А о том, как Ленин «крестил» некоторые продажные профсоюзы и их руководителей, Курмеев, конечно, никогда не слыхал, а уж то, что он об этом ничего не читал, я уверен.

«Что бы ни говорили «диаматики», но перед нами секта, претендующая на непогрешимость любых своих новаций. Поучая других, сами они делают противоположное. Подгузов утверждает, что надо руководствоваться «… марксистским принципом: все, особенно собственные мысли, подвергай сомнению». И это правильно.» Наконец-то. Хоть одна мысль в «Прорыве» оценена как правильная.

«Но ни в одной статье Подгузова нет даже тени сомнения в правильности того, что он изрекает». Правильно, прежде чем написать, я долго спорю с самим собой. И так работает каждый активист нашей редакции. Потому и выходит журнал редко, что статьи мы пишем медленно, спорим много, пока не находим научное решение проблемы в котором убеждены.

«А изрекает он, как правило, так, чтобы исказить позицию оппонента. Вот пример: «В качестве доказательства теоретической неряшливости Курмеева обратимся к его заключительной фразе одного из последних писем в редакцию: «Думай, товарищ, кто прав - демократические централисты: Ленин и Сталин, или «научный централист» Подгузов?» Думай, товарищ, были ли Ленин и Сталин демократическими централистами, т.е. децистами, или они все-таки были коммунистами…?». Чего здесь больше: издевательства над Лениным и Сталиным, которые были коммунистами, всю жизнь боровшими за применение в партии демократического централизма, или непонимания Подгузовым того, что этим он разоблачает себя, как человека, не способного всерьез рассматривать им же поднятый вопрос о полезности или вредности демократического централизма в коммунистической партии».

Так все-таки, кто оскорбил Ленина и Сталина, назвав их демократическими централистами, я или Курмеев? Вы не найдете статьи, в которой я назвал бы Ленина и Сталина демократическими централистами. Я их всегда называю только коммунистами. «Демократическими централистами» их назвал Курмеев, но нахально валит с больной головы на здоровую.

«Он, - кивает на меня Курмеев, - не в состоянии опровергнуть тот факт, что демократический централизм - организационный идеал для партии, поэтому прибегает к бессмысленному поношению всех, кто стоит на позициях марксизма-ленинизма, в данном случае, по организационному вопросу. А это означает, что Подгузов не в состоянии доказать «реакционность» демократического централизма - он банкрот. Его «научный централизм» - организационный принцип секты. Этот принцип неприемлем для коммунистической партии».

Так говорит Курмеев.

Вместо заключения

Так это или иначе, будет судить вдумчивый читатель, рабочий, член профсоюза. Для них и стараемся. А Курмееву я благодарен за то, что он написал так много «букаф». Самому мне трудно детально предположить, на чем могут споткнуться недобросовестные, ленивые на голову члены современных партий с коммунистическими названиями. Курмеев в этом отношении энциклопедия несуразиц. Приведя выше ВСЕ без изъятия фразы Курмеева, опубликованные на сайте РКРП-КПСС, я нашел только две его собственные состоятельные и сравнительно честные фразы. Все остальное или ложь, или глубокие ошибки.

Написать
автору письмо

Ещё статьи
этого автора

Ещё статьи
на эту тему

Первая страница
этого выпуска

Поделиться в соцсетях