Виктор Заречный

«Социализм с русским лицом»
и его обитатели

В конце 80-х годов XX века пал Советский Союз. Мировая буржуазия торжествовала: после семидесяти лет жесточайшей борьбы разгромлен оплот мирового коммунизма, надежда угнетенных всего земного шара. Однако недолог был триумф угнетателей. Развитие капитализма в России и в других республиках бывшего Советского Союза возродило в новой форме класс наемных рабочих, который подвергается невиданной эксплуатации. Новые пролетарии опять постигают уроки классовой борьбы, делают первые шаги на пути к своему освобождению. Встревоженная таким положением дел русская буржуазия призвала на помощь своих верных слуг - мелкобуржуазных теоретиков, литераторов, профессоров, попов, «радикальных» политических авантюристов и демагогов, а также оппортунистов и откровенных ренегатов из лжесоциалистических и псевдо-коммунистических партий.

Нападкам на диалектический и исторический материализм посвящены многочисленные «круглые столы», избирательные кампании в буржуазные органы власти, выпуски антикоммунистических изданий и телепередач, псевдо-исторические фильмы и так называемые политические бестселлеры. В надежде одурачить и снискать симпатии у трудящихся масс, эти господа уже не первый год ведут яростную борьбу против немногочисленных сторонников марксизма, величая себя не иначе, как «русскими социалистами», «коммунистами России», «сторонниками социальной справедливости» и другими громкими именами. И, не смотря на кажущиеся различия политических взглядов, представители указанных течений объединены враждой против диалектического материализма. Как и сто лет назад, звучат затасканные фразы об «устарелости марксизма», о его «чужеродности» для русского народа, о его «метафизичности»; партийность философии и истории преподносится как тяжкий грех, поскольку эти господа стоят за «надпартийность», за «свободу науки от идеологии» и прочие побрякушки, милые сердцу буржуа. И вот, казалось бы, что марксизм разгромлен окончательно при помощи очередного реакционного сочинения, как тут же появляется другое не менее претенциозное сочинение с куда более «оригинальными» суждениями, которые не могут вызвать ничего, кроме жалости и презрения по причине своей мелочности, беспринципности и пошлости.

Ход современной истории вновь ставит вопрос о способности марксистов дать решительный отпор тому походу, который предприняли наши политические противники. Антинаучным теориям и пустой фразе, бездарному сочинительству и клевете на марксизм, буржуазному реформаторству «русских социалистов» мы противопоставляем проверенное духовное оружие рабочего класса - диалектический и исторический материализм, очищенный и защищаемый от многочисленных извращений и демагогии, привнесенных оппортунистами и откровенными ренегатами. В этом и состоит основной замысел предлагаемых заметок.

Аты-баты в ренегаты

«По всей стране, вымогая и клянча, передвигаются фальшивые внуки Карла Маркса, несуществующие племянники Фридриха Энгельса, братья Луначарского, кузины Клары Цеткин или на худой конец потомки знаменитого анархиста князя Кропоткина. От Минска до Берингова пролива и от Нахичевани на Араксе до земли Франца-Иосифа входят в исполкомы, высаживаются на станционные платформы и озабоченно катят на извозчиках родственники великих людей. Они торопятся. Дел у них много …»

Так повествуют Илья Ильф и Евгений Петров о проходимцах, паразитировавших на героическом прошлом революционной эпохи. Нынешняя политическая жизнь дает картины, едва ли не один в один списанные с сюжетов «Золотого Теленка». Потерпев сокрушительное поражение в конце перестройки 1980-х, доморощенные оппортунисты выбросили белый флаг. Как сто лет назад их оппортунистические предшественники провозглашали лозунг «назад к Канту», так и нынешние деятели принялись провозглашать капитулянтские лозунги, общий смысл которых выражается в отказе бороться «по Ильичу», взять на вооружение старый мелкобуржуазный хлам и заняться скрещиванием научного социализма с этим хламом.

С каждой такой вылазкой антимарксизм выступал и выступает в новом обличье. Однако в главных вопросах философии его содержание нисколько не изменилось. И это видно, прежде всего, в теории, в мировоззрении нынешних «друзей народа», в коих нет недостатка. Обитатели «русского дома» не являются каким-то особенным исключением, даже наоборот: они довольно-таки неоригинально занимаются ревизией марксизма.

«В области философии ревизионизм шел в хвосте буржуазной профессорской «науки». Профессора шли «назад к Канту», - и ревизионизм тащился за неокантианцами, профессора повторяли тысячу раз сказанные поповские пошлости против философского материализма, - и ревизионисты, снисходительно улыбаясь, бормотали (слово в слово по последнему хандбуху), что материализм давно «опровергнут»; профессора третировали Гегеля, как «мертвую собаку», и, проповедуя сами идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый, чем гегелевский, презрительно пожимали плечами по поводу диалектики, - и ревизионисты лезли за ними в болото философского опошления науки, заменяя «хитрую» (и революционную) диалектику «простой» (и спокойной) «эволюцией»; профессора отрабатывали свое казенное жалованье, подгоняя и идеалистические и «критические» свои системы к господствовавшей средневековой «философии» (т.е. к теологии), - и ревизионисты пододвигались к ним, стараясь сделать религию «частным делом» не по отношению к современному государству, а по отношению к партии передового класса…» 1.

Разница только в том, что одни «друзья народа» - враги открытые и последовательные, а другие - лицемерные последователи трусливых школ и школок. Подчас они грызутся между собой, устраивают друг на друга идейные походы, организуют «дискуссионные клубы» и «круглые столы», чтобы в них посюсюкать над общественными проблемами. Но все они едины в одном - во враждебном отношении к марксизму, в непонимании и неприятии его положений.

Говоря о политической экономии, надо отметить, прежде всего, что в этой области «поправки» ревизионистов были гораздо более разносторонни и обстоятельны; на публику старались подействовать «новыми данными», выносили предложения отказаться от марксовой политэкономии в силу ее якобы несоответствия современным условиям. Под влиянием перестроечного и постперестроечного кризисов, нескольких последних лет развития капитализма в России деморализовали большинство представителей оппозиции вплоть до разочарования в идеях научного социализма, предложенных Марксом и его последовательными учениками. Что капитализм идет к краху - и в смысле отдельных политических и экономических кризисов и в смысле полного крушения всего капиталистического строя, - это очевидная тенденция, с этим согласится любой здоровый человек. Недавний финансовый кризис в Америке, который нарастает и нарастает, не говоря уже о близком промышленном кризисе, на который указывают многие признаки, дает на то основания. Разумеется, что с каждым новым кризисом происходит и постоянная смена «теорий» западных буржуазных экономистов, к которым примыкают их друзья-ревизионисты и оппортунисты. Наши отечественные буржуа и их подголоски эти «теории» подхватывают и подают под соусом «нового слова» в политэкономии, чтобы их помусолить, а завтра от этих «новшеств» отказаться. Но эта интеллигентская неустойчивость, недобросовестность в теории, только еще раз показывает сознательным рабочим на практике важность скорейшего и тщательного овладения научным подходом к классовой борьбе и выполнения своей славной исторической миссии.

Подход, применяемый в марксизме, напротив мелкобуржуазного, вульгарного и казенного подхода, требует научного, конкретного анализа периодов, формаций, идеологий, выявления социальной природы философии и политэкономии, их реальной зависимости от политической и идеологической жизни. Мысль казенных профессоров общественных наук, погрязших в оппортунизме вождей «левых» партий, просто запутавшихся партийных и сочувствующих интеллигентов не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь мелких буржуа. И потому в теории они приходят к тем же самым вопросам и решениям, к которым мелкого буржуа приводит в практике его материальный интерес и его общественное положение. А если говорить более точно, то в решении общественных проблем носители мелкобуржуазного мировоззрения занимают непоследовательную позицию, оперируют довольно-таки трусливыми формулировками (какова их философия - таковы и формулировки), и в конечном итоге переходят на сторону буржуазии. Этот закон истории не утратил своей силы и не утратит до полной и окончательной победы социализма.

Наглядный пример такого пикантного путешествия в пылкие объятия буржуазии можно проследить в сочинениях современных российских литераторов. Для этого можно взять очередной бестселлер одного деятеля, достаточно популярного среди оппортунистов, где первым делом провозглашается на весь мир: «Наш анализ коммунизма важен для всех», «в своих размышлениях и обращениях к людям надо доходить до последних вопросов», «коммунисты должны найти свой язык для диалога с западной мыслью» и прочее 2.. Как это замечательно звучит! А еще более шикарно звучит вот такое заявление:

«Уже первые подходы к проблеме показывают, что анализ будет сложным. Для него не годится методология упрощенного истмата с его понятиями «объективных предпосылок» и «социальных интересов». Мы уже девять лет видим, как массы людей действуют против своих интересов, ссылаясь на абсурдные причины (пардон, какие? - Прим. В.З.) . Явные и скрытые конфликты, приведшие к слому целой цивилизации, какой была Россия-СССР - это очень неравновесная, самоорганизующаяся система. Истмат не имел языка для описания таких систем. Но надо начать. Знаю, что многое из сказанного покажется странным. Но таковы процессы. Слой простых истин изучен. Мы должны углубиться в область непривычного» 3..

Конечно, было бы последним делом не доходить до последних вопросов, поэтому со своей стороны хотелось бы задать вопрос: истмат - это исторический материализм, разработанный Марксом и его учениками, или нечто другое? Впрочем, по презрительной реплике в адрес объективных предпосылок и социальных интересов можно с уверенностью сказать, что автор имел в виду именно исторический материализм. Действительно, эти понятия не годятся для описания систем, родившихся не на основе объективных законов развития человечества как части материи, а самоорганизовавшихся в профессорской голове путем недобросовестности. И такие системы непривычны для любого здорового человека, хорошо знакомого с историей своей партии.

Вот одна из таких непривычностей, которой потчует коммунистов господин Кара-Мурза:

«Почему же за книжным словом «левый» тянется такая чертовщина? И почему отрицающее левизну слово «правый» несет корень, от которого растут слова правда, право, справедливость, исправный и т.д.? Это идет из древности, из всех дуалистических мифов, верований и религий - они используют признак «левый» в значении отрицательного, связанного с неправотой и загробным наказанием. Такое различие левого и правого сформулировано уже в древнеегипетских священных текстах и развито в Библии. Мироощущение наших племен не было таким дуалистичным, у нас зло было всегда меньше Добра, а дьявол низведен до черта. В Россию противопоставление левого и правого как сравнимых по силе начал пришло, видимо, с христианством, хотя и раньше славяне плевали через левое плечо. Важно, что в европейской культуре левое начало - дьявольское, подрывное» 4..

Ну что за прелесть, а не исследование! Для того, чтобы объяснить нормальную мелкобуржуазную революционность, нужно залезть в священные египетские тексты или в Библию! Но на том профессорская галиматья не ограничивается, полюбуйтесь:

«В этом и есть главная суть левизны: подрывать, расшатывать, свергать существующий порядок. В религии это ересь и богоборчество, в социальной и политической сфере - заговор и революция. Важен ли смысл революции (ее «справедливость»)? Нет, это - вопрос конъюнктуры. Если власть буржуазная, то левые выступают на стороне трудящихся. Если власть советская, то левые выступают на стороне Артема Тарасова и Борового - но организуют те же подрывные митинги, демонстрации и баррикады. Никакой предрасположенности к защите именно трудящегося человека левые не имеют. Мы связываем их социализмом по привычке - потому что очень долго власть была именно у капитала и выступающие против него рабочие были дровами для костра левых революций» 5..

Однако, как любой настоящий «борец» с «догмами истмата», господин Кара-Мурза ничего не нашел лучшего, как быстренько трусливо забыть довод о негодности «социальных интересов» и заявить о «конъюнктуре». Такие речи достойны поцелуев не только правоверных зюгановцев, но и пылких объятий буржуазии. Впрочем, есть в этих речах и крупица правды: революции и заговоры, как в прочем и другие акты классовой борьбы не могут не происходить вне «каких-то негодных социальных интересов» (т.е. «конъюнктуры»), выросших на основе каких-то «негодных объективных предпосылок». Господин Кара-Мурза потому и заявил о «негодности» понятий исторического материализма, чтобы грудью встать против «богоборчества», «ереси», «заговоров и революций». У него есть, как он любит иной раз выразиться, «проект», в котором трудящиеся христосуются с угнетателями, веруют в боженьку и уважают начальство. Не случайно такой «проект» стал необычайно популярен у разного рода обывателей и литературных лабазников, вроде А.Елисеева, о котором сказано будет несколько позже. И не случайно такие сочинения в ходу нынешних российских правых оппортунистов, а некоторые идеи в ходу и у «левых» оппортунистов. В чем автор системы собственно и не стесняется признаться:

««Троцкий, которого снедала религиозная страсть к перманентной революции, был левым по самой своей сути. А Сталин, когда занялся строительством заводов и посадкой лесополос, проявил свою суть как государственник (в Европе - как правый ). Он сумел сбросить цепкий объятия союзников-левых, с которыми делали революцию. И левые в начале перестройки справедливо говорили, что Сталин совершил контрреволюционный переворот» 6..

Отметим пока, что Ленину в этой системе не нашлось: автор предпочел здесь не переходить к открытой лжи, поскольку практически все работы и письма Ленина, весь его жизненный путь - это служение трудящимся, социалистическая революция. Но любитель доходить до последних вопросов вынужден как-то выкрутиться из этой неудобной ситуации, поэтому принялся, не трогая прямо самого Ленина и его соратников по революции, сюсюкать о большевизме:

«Вообще, надо бы коммунистам с этой точки зрения взглянуть на большевизм - ведь в нем на время соединились два несовместимых по духу течения. И разделение этих «сиамских близнецов», произведенное Сталиным, могло быть куда более кровавым» 7..

О да, господин Кара-Мурза! Это одно из любимых мест, которое любят на все лады перепевать буржуазные трубадуры: дескать, большевизм - это правый оппортунизм плюс «левая» революционная фраза, одно другого гаже. Это фактически признание и зюгановцев, и троцкистов, и анархистов, и маоистов, и других оппортунистов наследниками завоеваний Октябрьской революции 1917 года, что - величайшая ложь буржуазной пропаганды. Из этой лжи ничего не может вырасти, как ложь другая - о сталинских репрессиях, «загубленных большевиках-ленинцах» и так далее. И ее не прикрыть субъективными «воспоминаниями», в какое ненаучное детство бы вы не впадали.

* * *

Впрочем, в клевете господин Кара-Мурза не одинок. Его «ученье» развивают такие сочинители, как господин Елисеев и компания из рядов так называемой «державно-патриотической оппозиции». Эти гг. менее стыдливы и признают, что их работы «есть нечто среднее между историческим исследованием и политическим сочинением» , то есть нечто расплывчатое и мутноватое, которое могут раскрасить только «частые ссылки не только на труды историков, но и на работы политиков». Конечно, господин Кара-Мурза может заявить, что он не в восторге от таких сочинителей и не имеет с ними ничего общего. Но, как писал В.И.Ленин, совершенно неважно, какую вывеску применяет тот или иной деятель. Важно, чему он учит массы, и каковы последователи его учения. Внимательное рассмотрение подобного рода титанических трудов имеет несколько основных черт, характерных для мещанского мировоззрения. Чтобы в этом убедиться, достаточно рассмотреть сочинение г. Елисеева под названием «Социализм с русским лицом», которое вышло в 2007 году под редакцией г. Манягина. Издательство «Алгоритм» отбросило последние остатки стыдливости, за что ей огромное спасибо, поскольку подобные книжки как нельзя лучше демонстрируют весь реакционный букет рассматриваемого явления.

Как пишет безликий автор комментария, «Александр Елисеев в своей книге рассматривает историю русского социализма и убедительно опровергает утверждение о том, что марксизм является единственным и незаменимым фундаментом социализма» 8.. Насколько внушителен в своих аргументах и призываемых авторитетах г.Елисеев, читатель может убедиться, ознакомившись со списком этих авторитетов, где можно лицезреть В.Сироткина, С.Кара-Мурза, О.Платонова, И.Солоневича и прочих, но невозможно встретить ни К.Маркса, ни Ф.Энгельса, ни В.Ленина, ни других марксистов. Автор сочинения предпочел последним отказать в слове, взяв на себя роль свободного толкователя их воззрений. В этом деле он превзошел своего учителя. Не менее внушительно звучит и цитируемый на обложке небезызвестный монархист и черносотенец М.О.Меньшиков: «Русский народ живет плохо не потому, что мало работает, а потому, что работает много, сверх сил, направляя избыток своей работы соседям-иностранцам» 9.. К этому утверждению мы еще вернемся позже, а пока заметим, г. Елисеев свой гонорар получил не зря, собрав под один переплет идейки всех заклятых врагов марксизма и сорвав с них маски, открыто заявив их точку зрения только что приведенной цитатой одного из самых реакционных писателей прошлого века. «Способ действий «левых», тип их мышления и их «готтентотская мораль уже в начале века были исследованы русскими философами, которые по-иному, чем большевики, вырвались из союза с этими «левыми» (так-так, значит большевизм = правый оппортунизм?! Замечательный поцелуй зюгановым! - прим.В.З.) . Сегодня очень полезно вспомнить их диагноз и сопоставить с тем, что мы видим вокруг. И не только у нас, но и в западном левом движении, которое переживает кризис» 10., - авторитетно заявляет Кара-Мурза. С ним по одной дорожке пошел и Елисеев, подготавливая ее для грядущих «русских маршей» антикоммунизма.

Итак, содержание рассматриваемого сочинения о «социализме с русским лицом» еще более откровенно в своих претензиях. Читатель может убедиться, насколько новы и оригинальны эти претензии, ознакомившись с книгами приведенных гг. буржуазных литераторов. Апологеты «социализма с русским лицом» считают капитализм в России упадком при любых условиях в любом периоде ее истории, ошибкой, уклонением от «вековых устоев», происками «либерального Запада», «мирового правительства» и т.д. Старые нападки столетней давности представителей идеалистических школ и школок вновь извлечены из вековой пыли и применяются против материалистического мировоззрения под соусом «новейшего» и «современного» взгляда на общество. При этом идеологи «русского социализма» прибегают к извращенным толкованиям всей экономической и политической истории России, делая совершенно абсурдные, исторически бестактные заявления.

Так, например, из уст «русских социалистов» можно услышать версии про «красного императора Иосифа Сталина» , который будто бы «преодолел революцию либералов» , лженаучный вздор про «преодолевшего» марксизм Ленина, отрицание прогрессивной роли дореволюционного капиталистического периода в России. Практически каждый из них верит в самобытность России, в идеальность крестьянской общины, романтизирует отдельные страницы истории страны и закрывает глаза на неприглядные периоды истории так, как будто их никогда не существовало. «Русский социалист» блещет профессорскими дефинициями вроде «западного общества» и «традиционного», напыщенно разглагольствует про «общинный коммунизм», «почвенничество» и прочие реакционные благоглупости. Для авторитетности из пыльных сундуков извлекаются и реабилитируются такие малопочтенные господа, как Розанов, Бердяев и прочие буржуазные литераторы, вплоть до Михайловского и его соратников по журналу «Русское богатство». Это и есть те самые «русские философы», на которых сослался Кара-Мурза.

В свое время большевики учинили этой теплой компании хорошую выволочку за клевету и нападки на научный социализм Маркса. Так, например, В.И.Ленин создал ряд серьезных работ, в которых блестяще разбил доводы и приемы, используемые теперь плеядой апологетов «социализма с русским лицом». Произведения «Что такое «друзья народа»?», «Экономическое содержание народничества», «От какого наследства мы отказываемся?», «Развитие капитализма в России» дают содержательный ответ, как тогдашним врагам научного социализма, так и нынешним. Апологетикам «социализма с русским лицом» в пору бы задуматься, но гг. «уничтожители» марксизма и впрямь уверовали в свою безнаказанность, так как марксистская литература издается проблемно, и возможностей дать достойный ответ не так много. Поэтому «русский социалист», отбросив жалкие остатки научной добросовестности, бесстыже разглагольствует перед читателем, пытаясь оторвать Сталина от Ленина, Ленина от Маркса, объявляет Маркса «немарксистом», а само учение (в первую очередь - материализм!) - теорией, чуждой «русскому духу» и т.д., и т.п.

Читатель, хорошо знакомый с марксистской литературой, осведомлен, что в основе марксизма лежит материалистическое направление философии. Именно материализм вызывает ненависть и наибольшее количество нападок со стороны буржуазных идеологов. Проповедники «социализма с русским лицом», принадлежащие, несомненно, к лагерю буржуазных идеологов, отличаются особенно необузданным нравом и ненавистью к материализму Маркса. Никто за последние два десятка лет не написал наиболее антимарксистских сочинений, как «русские социалисты», «патриоты», «державники» и прочие интеллигентствующие мещане. Впору вспомнить замечание В.И.Ленина, которому гг. «уничтожители марксизма» стараются не давать ни единого собственного слова, произнося от его имени вздор и нелепости. Вот это ленинское замечание:

«Сотни и тысячи раз объявляли материализм опровергнутым и в сто первый, в тысяча первый раз продолжают опровергать его поныне. Наши ревизионисты все занимаются опровержением материализма, делая при этом вид, что они собственно опровергают только материалиста Плеханова, а не материалиста Энгельса, не материалиста Фейербаха, не материалистические воззрения И. Дицгена, - и затем, что они опровергают материализм с точки зрения «новейшего» и «современного» позитивизма», естествознания и т.п.» 11.

И каждый раз невежество, прежде всего в философии, приводит «уничтожителей марксизма» если не на паперть во всей своей убогости, то на политическую панель.

Вот и г.Елисеев, ознакомившись(?) с воззрениями марксистов(?), заявил в конце своего сочинения: «В том-то и была величайшая ошибка марксизма, что он грезил о социальном устройстве, лишенном антагонизмов. И будучи погружен в эти грезы он, в лице советских лидеров, объявил об устранении этих антагонизмов тогда, когда они еще были очень сильны» 12.. Жаль, что г. Елисеев не говорит прямо, кто из советских лидеров «грезил». Возможно, что это был Л.И.Брежнев или Н.С. Хрущев, не понявшие диалектику и слабо владевшие теорией Маркса. Но можно определенно утверждать, что это был никак не В.И.Ленин или кто-то другой из материалистов-диалектиков, равно как можно определенно констатировать факт, что г.Елисеев с марксизмом не знаком, а знаком, скорее всего с одной из ревизий, с выхолощенным, извращенным марксизмом. И вполне возможно, что это даже вовсе не марксизм, как уверяет г.Елисеев, а старый мелкобуржуазный социализм, лишенный материализма и диалектики, слегка подновленный для нынешнего употребления. Таким был социализм Фурье, Сен-Симона и других утопистов. Но причем здесь Маркс, Энгельс и Ленин, социализм которых в корне отличался от утопического прожектерства?

Елисеева поддерживает Кара-Мурза, объединившись в невежестве:

«А сейчас вспомним тот факт, что и в революции народ поддержал не «левых», а именно большевиков, и это имя сыграло важную роль - оно сочеталось с идеей справедливости (считать, что больше - это значит справедливее?! И это разве не впасть в детство?! - прим. В.З.) . Даже к «меньшевикам» уже за одно их имя не могло быть симпатии. Так давайте с осторожностью подойдем к выбору нового имени. Исходя из мироощущения российских народов, а не из европейской традиции классовой войны, в которой мы были сбоку припека» 13..

Так-так! Вся загвоздка в вывеске! Придумаем вывеску, наврем с три короба, поиграем на симпатиях людских - российские народы-то и потянутся! Потому что мироощущения у них получаются по сути неизменными, «традиционными», как у законченных идиотов. Или все-таки для буржуазных профессоров традиционен идиотизм и пошлейший вздор считать мировоззрение человечества неразвивающимся, а стало быть и «традиции классовой борьбы» - чем-то неприличным, принадлежащим европейцам? И это называется новый подход, попытка заглянуть в область непривычного? Какая трусливая ваша философия, господа «русские мыслители»! И чем не прожектерство - сидеть и придумывать вывески для «проекта», предназначенного сосватать коммунистов за своих идейных врагов!?

На самом деле Энгельс в работе «Развитие социализма от утопии к науке» в 1880 году изложил совершенно противоположное тому, в чем его обвиняет косвенно г.Елисеев и компания:

«Материалистическое понимание истории исходит из того сложения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи» 14..

Как видите, в основу социализма Энгельса положено материалистическое понимание истории, несовместимое с какими-то «грезами» о «светлом завтра» и прочими фантазиями.

«Пробуждающееся понимание того, что существующие общественные установления неразумны и несправедливы, что «разумное стало бессмысленным, благо стало мучением», - является лишь симптомом того, что в методах производства и в формах обмена незаметно произошли такие изменения, которым уже не соответствует общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо - в более или менее развитом виде - в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства» 15..

Образцом такого понимания истории служит «Капитал» Маркса, где от корки до корки капитализм рассматривается исключительно с материалистической точки зрения. Последователен в этом вопросе и его ученик В.И.Ленин, дающий и через сто лет блестящий ответ любителям спекулировать по поводу «чужеродности» теории Маркса:

«Теория претендует только на объяснение одной капиталистической организации и никакой другой. Если применение материализма к анализу и объяснению одной общественной формации дало такие блестящие результаты, то совершенно естественно, что материализм в истории становится не гипотезой уже, а научно проверенной теорией; совершенно естественно, что необходимость такого метода распространяется и на остальные общественные формации, хотя бы и не подвергшиеся специальному фактическому изучению и детальному анализу, - точно так же, как идея трансформизма, доказанная по отношению к достаточному количеству фактов, распространяется на всю область биологии, хотя бы по отношению к отдельным видам животных и растений и нельзя было еще установить в точности факт их трансформации. И как трансформизм претендует совсем не на то, чтобы объяснить «всю» историю образования видов, а только на то, чтобы поставить приемы этого объяснения на научную высоту, точно также и материализм в истории никогда не претендовал на то, чтобы все объяснить, а только на то, чтобы указать «единственно научный, по выражению Маркса («Капитал»), прием объяснения истории» 16..

Всякий, кто хоть немного знаком с работами Маркса, сразу может разглядеть недобросовестность нападок «русских мыслителей» на истмат. Современный «дер гроссе руссиш философ» подобен крысе, которая поедает сыр и тут же гадит. Возросши при советской власти и воспользовавшись достижениями Октябрьской революции, которая была бы невозможна в принципе без развития исторического и диалектического материализма, «русский мыслитель» беспардонен в своих претензиях к марксистам. Суть их такова: откажитесь от своих традиций классовой борьбы - и мы приютим вас в своем «проекте», накроем «круглый стол» в «дискуссионном клубе» и попьем чайку за очередным осуждением, каким имечком назвать свой буржуазный выкидыш.

Собственно, автор «исторического» сочинения нисколько не скрывает своего враждебного отношения к материализму:

«Основные претензии русских националистов (православных традиционалистов) начала XX века к социализму были обусловлены его атеистической, материалистической основой. Четче всего эти претензии были выражены консервативно настроенным протоиереем Н. Стеллецким, заявившим, что «социализм, в силу материалистического понимания им истории, принципиально, по существу своему, является решительным противником всякой религии». «Низводя все в мире к материи и материальным силам, - писал Стеллецкий, - ограничивая идеалы человека только земными интересами, он отрицает религию» 17..

Кроме Стеллецкого г.Елисеев берет в поводыри еще одного невежду: «Так протоиерей И.Г. Айвазов описывал рождение социализма следующим образом. Уже в начале XIX века «из горнила французской революции вышла на жизненную арену т.н. демократия, которая, под знаменем сперва рационализма, а затем и естественно-научного материализма, вступила в жестокую борьбу с христианством из-за обладания миром» 18.. Под ручку с мракобесами следует и третий, бывший народник Тихомиров: «Социалисты утешают себя тем, что каждому достанется вдоволь травы. Это они и считают своим высоким идеалом» 19.. Разумеется, что у Тихомирова есть более высокие идеалы, несовместимые с материализмом, которые перенял и г.Елисеев. Эти идеалы - поповщина, признание «воли Божьей» и «законов, Богом данных». Поэтому справедливо будет заключить, что в основе «социализма с русским лицом» лежит идеалистическое мировоззрение, религиозные взгляды, отрицание какого-либо научного подхода к социальным вопросам. Иными словами, те самые «грезы», в которых г.Елисеев и компания повадились обвинять последователей Маркса и Ленина.

Последние предпочитали руководствоваться не той вселенской глупостью, которую сочинил сто лет назад Тихомиров, а совершенно противоположным:

«Всякий знает, что, например, «Капитал» - это главное и основное сочинение, излагающее научный социализм - ограничивается самыми общими намеками насчет будущего, прослеживая только те, теперь уже имеющиеся налицо, элементы, из которых вырастает будущий строй. Всякий знает, что по части перспектив будущего неизмеримо больше давали прежние социалисты, которые со всеми подробностями разрисовывали будущее общество, желая увлечь человечество картиной таких порядков, когда люди обходятся без борьбы (подчеркнуто мной), когда их общественные отношения основываются не на эксплуатации, а на истинных началах прогресса, соответствующих условиям человеческой природы. Однако - несмотря на целую фалангу талантливейших людей, излагавших эти идеи, и убежденнейших социалистов, - их теории оставались в стороне от жизни, их программы - в стороне от народных политических движений, пока крупная машинная индустрия не вовлекла в водоворот политической жизни массы рабочего пролетариата и пока не был найден истинный лозунг борьбы.» 20.

Вот какое трогательное «утешение» было у марксистов, которых Тихомиров (и г.Елисеев следом) спутал(?) с представителями утопического социализма.

Но вот как защищает Маркса в этом вопросе Ленин: «Можно не соглашаться с Марксом, но нельзя оспаривать, что он с полнейшей определенностью формулировал те свои воззрения, которые составляли новость по отношению к прежним социалистам» 21.. Невежество - это не аргумент. Однако заметим, что практически подавляющее число социалистов в России в тот исторический период, в который писал свои сочинения Тихомиров, было представлено апологетами домарксистских теорий и течений - народниками, анархистами и прочими сторонниками мелкобуржуазных течений. Данное утверждение справедливо и теперь, поскольку в связи с кризисом марксизма в ходу «русский социализм», включающий в себя и примесь опять-таки домарксистских теорий и течений. И коль г.Елисеев рекомендует Тихомирова как бывшего(!) народника, то не мешало бы ему более детально ознакомиться, какого пошиба народнический социализм и чем он отличается от марксизма, прежде чем бездумно пересказывать чужие мысли.

Ленин, в отличие от «исконно русского» болтуна, дает совершенно определенный ответ, защищая материалистический подход к изучению общества от нападок религиозно озабоченной компании, к которой принадлежит Тихомиров:

«Как Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, «богом созданные» и неизменяемые, и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними, - так и Маркс положил конец воззрению на общество, как на механический агрегат индивидов, допускающий всякие изменения по воле начальства (или, все равно, по воле общества и правительства), возникающий и изменяющийся случайно, и впервые поставил социологию на научную основу, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений, установив, что развитие таких формаций есть естественно-исторический процесс» 22..

Но с ленинскими работами господин Елисеев не знаком, потому что он - не читатель, он писатель. Отвергнув научный социализм, «русский социалист» вынужден брать на вооружение его противоположность. Вот образец эклектики, которая характерна для любителей сочинять социальные прожекты:

«Русский социализм, в искаженном виде, присутствовал и в «плохом» советском социализме, и в разных народнических концепциях, и даже в писаниях некоторых монархистов. Но самое главное - социализмом была насыщена вся практика государственного строительства в России. Этого у нас не понимают до сих пор. Как и во времена Горбачева, все поиски «правильного» социализма сводятся к попыткам внедрить в России европейскую социал-демократию. Как будто исторический опыт не показал всю провальность социал-демократии на русской почве. Вряд ли возможна реставрация (в том или ином виде) советского социализма» 23..

Вы только подумайте, как это мило звучит: ищите социализм по всей практике государственного строительства! Хоть со времен царя Гороха! Звучит совершенно в духе Зюганова, лобызающего всю без исключения «тысячелетнюю русскую государственность», в том числе и с крепостничеством, и с буржуазным грабежом рабочих и крестьян, и с царскими тюрьмами, ссылками и виселицами. Отсутствие социологического реализма приводит «русского социалиста» к той особой манере мышления и обсуждения в общественных делах и вопросах, которая называется бюрократическим мышлением. Мещанская привычка разрыдаться в восторге на мундир представителя государства приводит его к выводу о том, что для пользы отечества должны «мы» избрать путь, взяв что-то по отдельности из каждой исторической эпохи вплоть до Рюриковичей, заправив эту сборную солянку соусом «общинности», как это делает Кара-Мурза.

Отсюда - полное недоверие и пренебрежение к самостоятельным тенденциям общественных классов, творящих историю сообразно с их классовыми интересами. Вы только посмотрите: «Сегодня правым, консерваторам, необходимо разработать радикально-антикапиталистическу программу социальных преобразований, сочетающую традицию и модернизацию» 24.! Отсюда и то поразительное легкомыслие, с которым пускается «русский социалист» во всевозможное социальное прожектерство. Мещанин склонен всегда рассуждать о населении вообще и о трудящихся в частности, как об объекте тех или других более или менее разумных мероприятиях, как о материале, которому надо «починить сознание» (еще одно из любимых выражений Кара-Мурза и компании). Он и никогда не рассматривает различные классы населения как самостоятельных исторических деятелей, условия их существования и возможности самостоятельного и сознательного действия этих классов. По мнению апологетов «социализма с русским лицом» классовый анализ и классовый подход - это поветрие с «либерального Запада», нечто абстрактная модель, идеологический каприз того или иного социолога, не более того. Точно таким же недугом страдает и «левый» оппортунизм - как в прочем любой оппортунизм

Насколько компетентны эти господа в классовом анализе, да и вообще в теории классовой борьбы, изложенной в марксистской литературе, можно судить по следующему замечанию Елисеева: «Пролетарии никогда не осуществляют антикапиталистических революций, ибо составляют вместе с буржуазией некое единство. Да, они могут серьезно ссориться, обмениваясь «любезностями» в виде забастовок и локаутов. Но это из серии - милые бранятся, только тешатся» 25.. Как замечательно г. Елисеев излагает мещанские пошлости, столь милые сердцу любого глашатая «социального партнерства», любого ренегата, любого слащавого мечтателя! Работа Ф.Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», по ряду причин отошедшая на второй план в последние годы, содержит немало ярких примеров гражданской войны в буржуазном обществе. Эти примеры не выдуманы Энгельсом - в большинстве случаев он дает слово либеральным интеллигентам, а именно, врачам, санитарным инспекторам, полицейским чиновникам. Уж их-то никак нельзя заподозрить в приверженности к социализму, однако преступления буржуазии настолько вопиющи, настолько бьют в глаза, что даже либералы не могут не возмутиться подобным «единством буржуазии и пролетариата». Но «русский социалист» предпочитает закрыть глаза на преступления буржуазии в отношении рабочих, продолжает ворковать о «единении». Однако же нельзя так бессовестно отнимать хлеб у христианских попов, призывающих в своих проповедях помириться угнетенных с угнетателями!

«Собственно говоря, а почему рабочие должны были выступать против буржуазии? Разве рабовладельческий строй пал в результате восстания рабов? Нет, он был подорван развитием новых, феодальных отношений. И место рабовладельцев заняли феодалы. И феодализм ведь тоже не был сокрушен «угнетенным» классом крестьян. Его сокрушили буржуа. Так почему же капитализм должен был пасть в результате рабочей революции? Ведь те же самые марксисты учили, что в любой формации существует два основных класса. Один господствует, а другой - подчиняется. Зачем же основному классу рушить основу?» 26.

Здесь г. Елисеев демонстрирует чудовищную бестактность по отношению к истории как к науке, пытаясь выдать за исторический материализм собственное незнание объективных закономерностей развития человеческого общества и непонимание диалектики.

По этому поводу своевременно привести замечание Энгельса: «Для метафизика вещи и их мысленные отражения, понятия, суть отдельные, неизменные, застывшие, раз навсегда данные предметы, подлежащие исследованию один после другого и один независимо от другого. Он мыслит сплошными неопосредствованными противоположностями; речь его состоит из: «да - да, нет - нет; что сверх того,то от лукавого» 27.. Точно также рассуждает и апологет «социализма с русским лицом», когда отбрасывает диалектику и пытается представить дело таким образом, будто рабовладельцев сменили феодалы, а феодалов сменили буржуа. И только лишь! При этом даже не удосуживается выяснить историю появления того или иного класса, его роль в истории человеческого общества, его стадии развития и причину гибели, отделываясь бессодержательными фразочками. Вот и получается нежизненная абстракция, в которой «существуют два основных класса», из которых «один господствует, а другой подчиняется» (именно подчиняется, а не борется, заметьте!), один «господствующий» класс сменяется другим «господствующим» классом, а не полным устранением старого «господствующего» класса и других старых классов вместе с их устаревшими классовыми отношениями. Даже в таком наиболее проработанном исторической наукой вопросе, как буржуазные революции и смена феодализма капитализмом, наш субъективный социолог руководствуется опять-таки не исторически достоверными фактами выделения из ремесленников и цеховиков - буржуазии, из поденщиков и подмастерьев - пролетариев, не признанием объективной закономерности появления буржуазии и пролетариата из недр феодального общества, а наоборот, - нищей филистерской похлебкой и мещанскими рассуждениями в духе старых идеалистических школок. Именно такие убогие представления о марксизме господствуют в мозгах проповедников «социализма с русским лицом».

Но так чему же учили в действительности марксисты? Обратимся снова к Энгельсу, а он, безусловно, марксист: «Факты все с большей и большей наглядностью показывали всю лживость учения буржуазной политической экономии о тождестве интересов капитала и труда, о всеобщей гармонии и о всеобщем благоденствии народа как следствии свободной конкуренции» 28.. И факты, накопленные и осознанные в ходе развития исторической науки, подтверждают основную мысль Энгельса, что «вся прежняя история, за исключением первобытного состояния, была историей борьбы классов, что эти борющиеся друг с другом общественные классы являются в каждый данный момент продуктом отношений производства и обмена, словом - экономических отношений своей эпохи; следовательно, выяснилось, что экономическая структура общества каждой данной эпохи образует ту реальную основу, которой и объясняется, в конечном счете, вся надстройка, состоящая из правовых и политических учреждений, равно как и из религиозных, философских и иных воззрений каждого данного исторического периода» 29.. Мы видим, что точка зрения Энгельса в корне отличается от того, что ему пытается приписать г.Елисеев и компания.

Во-первых, как добросовестный ученый, Энгельс раскрывает понятие класса как продукта экономических отношений своей эпохи, то есть объективной реальности (которая так ненавистна идеалистам и которые хотели бы эту объективную реальность устранить), с которой человечество не могло не познакомиться, достигнув определенного уровня развития. Во-вторых, он раскрывает прежнюю историю не как сосуществование «двух основных классов» или как механическую замену одного класса на другой (тем более - одного господствующего класса на другой), а как историю борьбы классов, поэтому с презрением высказывается лживости утверждения о «некоем единстве» буржуазии и пролетариата, капитала и труда.

Вся история капитализма дает соответствующие факты, начиная с восстания лионских ткачей в 1831 году, движения английских чартистов, героической Парижской коммуны, трех русских революций. С каждым разом формы этой борьбы становятся более совершенные, что пролетариат становится более самостоятельным в своих выступлениях против буржуазии. Поэтому сама фраза о «подчиненности» пролетариата - выдумка сторонников «социализма с русским лицом», которые сами в действительности являются представителями мелкобуржуазной среды, находятся у крупной буржуазии в «подчинении», разделяют и проповедуют мещанские взгляды, тем самым они составляют с крупной буржуазией «некое единство», пахнущее весьма и весьма дурно.

Кроме того, марксисты рассматривают научный социализм не как случайное открытие, а как необходимый результат борьбы двух исторически образовавшихся классов. Поэтому задачей такого социализма становится не «проект» как можно более совершенного общества, а исследование историко-экономического процесса, породившего названные классы с их взаимной борьбой, чтобы в экономическом положении, созданном этим процессом, найти средства для разрешения конфликта. Так формулируется задача социализма основоположниками марксизма и их последователями.

Именно такой социализм не могут принять сердца «исконно русских» сочинителей социальных прожектов. Их «проект» имеет другую суть и другие задачи, которые г. Елисеев оглашает открыто: «Так вот, русский социализм - это правый социализм - самобытный и государственный. Именно он столетиями лежал в основе существования Российской государственности» 30.. Господин Елисеев так безжалостен читателю, что даже не потрудился объяснить причинность этого «социализма», откуда возник этот «социализм» и что было до того, до «существования Российской государственности». Более того, он так безжалостен к детищу, что отказывает ему в каком-либо развитии, оставляет под спудом «государственности». Не менее жесток г.Елисеев и к марксистам, которым приходится удовлетворить свое любопытство тем, что: а) данный «социализм» не содержит никаких противоречий, которые подлежат исследованию; б) данный «социализм» развивается вне противоречий, а как уже говорилось, по законам божьим, (или, как изволил заявить Кара-Мурза, без революций и без богоборчества), которые надо принять на веру без всякого критического разбора. Разумеется, что такой «социализм» - не этап развития общественных отношений (ни каких поблажек материализму!), а «проект», составленный из набора благих пожеланий, которые неплохо было бы осуществить политической волей, положившись на божью помощь. Эти богоугодные пожелания содержат все известные прелести мелкобуржуазной идеологии, крепостничества, холопского подобострастия мещанина перед бюрократией, которые согреют сердце любого реакционера.

И если господин Кара-Мурза стыдливо обходит вопрос о том, кто же такие «правые», столь много уделив внимания «критике» их «левацкой» противоположности, то Елисеев одаривает читателя более откровенным признанием:

«Под «правизной» здесь, само собой, не понимается либерализм гайдаро-чубайсовского разлива, на базе которого был создан пресловутый «Союз правых сил». «Правый» - это значит сторонник сильной государственности, национал-консерватор и традиционалист. К нашему прозападному либерализму это не имеет никакого отношения. Не случайно, кстати, до революции правыми назывались монархисты-консерватор (они же - «черносотенцы»). А тогдашние «чубайсы» типа Милюкова себя никогда бы к правым не отнесли».

Бесценное признание, на которое до сих пор не решился Кара-Мурза. г. Елисеев определенно характеризует «правизну» (под вывеской патерналистического социлизма, т.е. мещанской иллюзии) как идеологию крайне реакционного толка, содержащую в себе все прелести буржуазного национализма, пережитков крепостничества, холопского подобострастия мещанина перед сюртуками и мундирами буржуазной «элиты». Вот еще одно из признаний реакционности данного течения: «Так вот, русский социализм - это правый социализм - самобытный и государственный. Именно он столетиями лежал в основе существования Российской государственности». Подумать только! И вся беда русского народа в том, что: «когда с этой основы сошли, то государство оказалось в огне революции. Но при этом Россия все равно не пошла по либерально-капиталистическому пути (? Автор о другом капиталистическом пути стыдливо умалчивает, вроде этот путь как будто не-капиталистический) и выбрала левый социализм, идеологически разработанный на Западе. В данном социализме Сталин сумел найти правые, традиционалистические элементы, использовав их в государственном строительстве». То есть фактически отказал Сталину в праве быть одним из разработчиков марксизма и приравнял к черносотенцам, тем самым проявил идейную солидарность не только с Кара-Мурза и компанией «исконно русских мыслителей», но и с… «левыми» оппортунистами, которые на все лады поносят Сталина по сочинениям Троцкого со товарищи. Тем самым он солидаризировался и с либеральной буржуазией, которая клевещет о «коммуно-фашизме» ставит лживенькие знаки равенства между гитлеризмом и коммунизмом. Вот каковы эти господа, раздающие направо и налево свои рекомендации «объединиться над проектом».

Приведем еще одну цитату из сочинения г.Елисеева, которой неплохо демонстрирует содержимое этой «исконно русской» социальной системы:

«Русский социализм отличен от коммунизма, который предполагает растворение государства, классов и других иерархических структур в некоей однородной коммуне. Он также расходится и с социал-демократией, которая сводит социализм к усилению общественного контроля трудящихся коллективов за властью и капиталом. Социализм по-русски - это «правый» социализм. Он подчиняет личность и социальные группы всему обществу, но это подчинение происходит посредством государства. Последнее выступает в роли гаранта и организатора процесса социализации. Конкретной формой подчинения части общества всему обществу является корпорация, которая создается и охраняется государством. Такой порядок сложился в Московской Руси» 31..

Бедный Маркс! Он и не подозревал, что в процессе развития социалистического общества происходит все-таки не отмирание государства и классов, а их «растворение в коммуне», равно как и тот печальный факт, что и через добрую сотню лет будут публиковаться писатели, у которых органы мышления претерпят растворение на почве идеализма! И чего стоит трактовка социал-демократии! Всякому человеку, хорошо знакомому с историей социал-демократии, известно, что термин «социал-демократия» складывается из задач завоевания максимальных демократических прав и свобод трудящимися в целях облегчения ведения классовой борьбы против буржуазии и доведения этой борьбы до свержения буржуазии, слома буржуазной государственной машины и установления диктатуры пролетариата с последующим строительством социализма. То есть подлинная социал-демократия, не по Э. Бернштейну, Каутскому и компании, а по Ленину, - это и есть пролог социалистической революции. Не случайно из большинства социал-демократических партий выделились коммунистические партии как высшие формы политических организаций пролетариата.

Но вот перед нами «социализм», в котором г. Елисеев пытается подружить «личность» и «социальную группу» посредством государства, суть мелкобуржуазная иллюзия, не имеющая под собой никакого научного обоснования, зато содержащая массу претензий к науке вообще и к материализму в частности, что свойственно любой идеалистической конструкции. Такой «социализм» хотя и несет в себе определенный заряд критики капиталистических порядков, но в целом беспомощен в объяснении капитализма, он не в состоянии ясно указать, в чем состоит эксплуатация рабочего класса и как она возникает. Ибо какими объяснениями оперирует г.Елисеев и компания?

«Само вызревание российского капитализма происходило как-то ублюдочно, по-«социалистически». Крупные отечественные капиталисты изначально не были предпринимателями, они выходили из среды управленцев. Перед тем, как стать бизнесменами, они служили чиновниками - директорами акционерных предприятий и т.п. А знаменитее московские купцы-староверы, такие, как Рябушинский или Мамонтов, начинали свою буржуазную карьеру в качестве распорядителей при старообрядческих общинах. Понятно, что говорить о полноценной предпринимательской ментальности здесь говорить не приходится» 32..

Какая блистательная галиматья, господа-прожектеры! «Предпринимательская ментальность»! В.И.Ленин, которого так «отважно» критикует г. Елисеев, по этому поводу писал так: «Нет ничего характернее для буржуа, как перенесение черт современных порядков на все времена и народы». И далее издевается над этой особенностью буржуазного мышления: русский буржуа самобытен не столько своим жалким происхождением (можно подумать, что французская или германская буржуазия обладала полноценной «предпринимательской ментальностью»!), сколько заявлениями о верности «традициям» и попытками защищать эти самые «традиции» при помощи достижений буржуазной идеологии, со ссылками на профессоров из лагеря буржуазии. А как мило выглядит вывод о том, что дескать, акционерный капитал существовал раньше «отечественного капитала» (в том числе торгового и т.д.), который следует непосредственно из цитаты! Даже не смотря на эту нелепость, сам факт стыдливого признания существования капиталистических отношений, выросших из общинных (т.е. феодально-крепостнических), делает несостоятельной практически всю «теорию» этих «русских философов».

Вот еще один образчик идеалистического вздора, которым потчует читателя г. Елисеев: «Рабочим не нравилось то, что ими управляют буржуа, которых в России воспринимали как некое чужеродное явление. Вот если бы фабриками и заводами командовали «царевы слуги»… А еще лучше - артель!» 33. К слову об артели: г. Елисеев не первый, кто ее так рьяно идеализирует в своих сочинениях на мотив «артели были своеобразными священными общинами, ибо их деятельность строилась на основе православного отношения к окружающему миру». А чего стоит вот это утверждение: «рабочий класс в России был наполовину крестьянским» (и поэтому поднялся против буржуазии)? Какое презабавное филистерство! «В России сложилась какая-то новая общность, в которой соединились черты рабочего, крестьянина и солдата. Именно эта общность и осуществила, под руководством радикальной интеллигенции социалистическую революцию. По сути, это была новая крестьянская война… Но только ее вожди и участники взяли на вооружение выдающиеся достижения Запада - рационалистическую идеологию и партийную организацию» 34.. Бесподобная ложь! Но допустим: если вы, господа-сочинители, упираете на то, что эта новая общность сложилась, то почему не исследуете ее? Почему не вскрываете отношения в этой общности?

«Ленину и его команде удалось соединить эти западные новшества и крестьянскую стихию, в результате чего он сумел одолеть прозападный капитализм (а ублюдочный отечественный не сумел-таки? Ну что за дикость! - прим. В.З.) Но будь в России настоящий рабочий класс, сумевший сбросить «груз» крестьянской психологии, то у Ленина ничего бы не вышло. Он так и остался бы мечтателем-радикалом» 35..

Вот какие чудовищные мысли бродят в черепных коробках «державно-патриотических» интеллигентов, рассусоливающих в своих «прожектах» о том, что есть настоящий, а что есть ненастоящий рабочий класс! И поскольку эти господа боятся революций, им на свете всех милее несуразная общность, блуждающая впотьмах с веригами крестьянской (а точнее - мелкобуржуазной, мещанской, мелкособственнической) психологии, чтобы «мечтатели-радикалы» не нашли опору и выродились в принципе. Это - одно из тех мечтаний буржуа, и хорошо, что оно обречено законами общественного развития так и остаться бесплодным мечтанием.

На этой цитате стоит остановиться. Вот как столетие назад опровергал этот вздор «мечтатель» В.И.Ленин: «Успех социалистической доктрины именно в том случае, когда она оставляет рассуждения об общественных условиях, соответствующих человеческой природе, и берется за материалистический анализ современных общественных отношений, за выяснение необходимости теперешнего режима эксплуатации» 36.. Мы вынуждены еще раз повторить, в чем заключается успех марксизма, поскольку «русским социалистам» хоть кол на голове теши. Классики марксизма совершенно ясно предупреждали своих последователей, что погубить дело может самоуверенное пренебрежение коммунистов материалистическим анализом и прошлых, и современных общественных отношений, низведение диалектики от метода познания каждым к отвлеченному философствованию узкой группы интеллектуалов. Такое философствование, а чаще всего - филистерство, становится сперва стыдливым оппортунизмом, потом оппортунизмом открытым, и, в конце концов, завершается переходом дозревших «интеллектуалов» на сторону буржуазии, за что их справедливо называть ренегатами. В практике коммунистов такая похлебка - популизм вождей рабочего класса и нежелание давать правильные лозунги для борьбы за РАБОЧИЙ социализм. Поэтому рабочий и коммунист должен четко чувствовать разницу между материалистическим анализом и мечтательностью, чтобы в их среду вместо лозунгов за РАБОЧИЙ социализм не протаскивались трусливые и неряшливо сочиненные «проекты», в том числе и «социализм с русским лицом».

Но стоит пролистать немного, и мы находим ряд еще больших вульгарностей:

«Возьмем, для примера купеческие корпорации Московской Руси. К их мнению правительство присушивалось - и еще как. Именно по просьбе купеческих объединений дважды, в 1653 и 1667 годах, принимались торговые уставы, вводившие очень большие пошлины на иностранные товары. Но, помимо привилегий, члены купеческих корпораций несли и тяжелые обязанности. Они были торгово-финансовыми агентами правительства, закупали товары, находившиеся в казенной монополии, управляли крупными таможнями и т. д. Купеческие корпорации находились на службе у государства, а богатые купцы были не только предпринимателями, но и солдатами Империи, защищающими национальные интересы как внутри страны, так и во вне ее» 37..

И это не единственное, как можно видеть, «историческое» открытие г.Елисеева, когда вся историческая наука ставится с ног на голову, как впрочем и все остальное, о чем рассуждает наш «мыслитель».

До сих пор в науке считалось, что купечество - это торговая буржуазия, социальная группа, обладающая торговым капиталом. «Русский социалист» вынужден признать факт концентрации торгового капитала в руках отдельной прослойки, равно как и наличие рынков - местных и общенациональных уже в 17-м веке. Но при этом старается обойти стороной тот факт, что концентрация торгового капитала предполагает и обратную сторону медали - экспроприацию и эксплуатацию. Разумеется, нарождавшиеся капиталистические отношения в России долгое время находились под спудом царизма, который стоял, прежде всего, на страже классовых интересов дворянства и духовенства. И до реформ Александра II торговый (а затем и промышленный) капитализм были стеснены в своем развитии. Но как только появилась возможность, «солдаты империи» занялись братом-крестьянином точно так же, как до этого «защищали национальные интересы страны», эксплуатируя инородцев. Здесь г. Елисеев проявил себя вполне последовательным защитником не государства и общества «вообще», а интересов русской буржуазии как определенного эксплуататорского класса. Того самого класса, который он обвинил в «ублюдочности» происхождения. Тем более, что далее звучит фраза: «Государство, вмешиваясь в жизнь корпорации, не только стесняло ее, но и помогало ей, брало на себя заботу о ней. А корпорация облегчала работу государства. При всем при том, государство не поглощало общество, общество не противопоставляло себя государству» 38.. Как бы ни хотел отвертеться господин «русский мыслитель», но вынужден признать, что царское государство и «корпорации» помещиков и буржуазии были друг другу необходимы в силу своей эксплуататорской природы. И сообща грабили трудящихся, какой бы народности тот или иной трудящийся не был.

Собственно, в другом месте своего сочинительства Елисеев и не отрицает угнетательского характера государства, в котором черпает свои идейки:

«Русские Цари наделяли русские общины - объединения свободных хлебопашцев и ремесленников - огромными полномочиями. Другое дело, что свобода в московский период была неразрывно связана со строжайшей государственной дисциплиной. Такой порядок являлся важнейшим условием сохранения нашей национальной независимости в сложнейших геополитических условиях. При этом, нести государственное тягло обязаны были все сословия - и высшие, и низшие. Историк А. А. Кизеветтер по этому поводу замечает: «…Все население - от последнего холопа до первого боярина - оказывалось… закрепощенным без возможности сколько-нибудь свободно распоряжаться своим существованием… Зависимость крестьянина от служилого землевладельца была лишь своеобразной формой службы крестьянина тому же государству». С данным утверждением можно только согласиться, за исключением слов о невозможности свободно распоряжаться своим существованием» 39..

Это заявление характеризует всю подноготную «правизны»: оставить в неприкосновенности «державу», поскольку это самоорганизующаяся система и когда-нибудь досамоорганизуется до сладенького «социализма», в котором будут и волки сыты, и овцы целы.

Но поломавшись недолго, Елисеев сказал то, на что не решается Кара-Мурза: «Спор о том, плох капитализм в России или хорош, особого смысла не имеет. Точнее имеет - если только речь идет о философии. Но когда мы обсуждаем - каким строем жить нам, русским, то здесь философия не очень пригодна» 40. . В то время, когда капитализм в России подчинил практически все, включая и философию, а большая часть населения подвергается неслыханной капиталистической эксплуатации, г. Елисеев только собирается обсуждать - стоит или не стоит жить при капитализме? «Гораздо полезнее обратиться к истории, сравнив хотя бы развитие городского уклада у нас и на Западе» 41. . Но точно также он трусливо бежит и от истории, как видно из дальнейшего изложения указанных «сравнений», потому что там его подстерегает исторический материализм. Тот самый истмат, который «побеждает» и все никак не может окончательно победить Кара-Мурза и весь остальной сонм русских буржуазных философов.

Сентябрь-октябрь 2008

Источники

1. «Марксизм и ревизионизм». В.И.Ленин.

2. «Оппозиция как теневая власть». С.Г.Кара-Мурза.

3. Там же.

4. . Там же.

5. Там же

6. Там же.

7. Там же.

8. «Социализм с «русским лицом». А.Елисеев.

9. «Там же

10. «Оппозиция как теневая власть». С.Г.Кара-Мурза.

11. «Материализм и эмпириокритицизм». В.И.Ленин. ПСС. Том 18, стр.14.

12. «Социализм с «русским лицом». А.Елисеев.

13. «Оппозиция как теневая власть». С.Г.Кара-Мурза.

14. «Развитие социализма от утопии к науке». Ф.Энгельс.

15. . Там же

16. «Что такое «Друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» В.И.Ленин

17. «Социализм с «русским лицом». А.Елисеев.

18. Там же.

19. Там же.

20. «Что такое «Друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» В.И.Ленин

21. Там же.

22. Там же.

23. «Социализм с «русским лицом». А.Елисеев.

24. Там же

25. Там же.

26. Там же.

27. «Анти-Дюринг». Ф.Энгельс.

28. «Развитие социализма от утопии к науке». Ф.Энгельс.

29. Там же.

30. «Социализм с «русским лицом». А.Елисеев.

31. Там же

32. Там же

33. Там же.

34. Там же.

35. Там же.

36. «Что такое «Друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» В.И.Ленин

37. «Социализм с «русским лицом». А.Елисеев.

38. Там же.

39. Там же.

40. Там же.

41. Там же.

Написать
автору письмо
Ещё статьи
этого автора
Ещё статьи
на эту тему
Первая страница
этого выпуска


Поделиться в соцсетях

Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
№3(21) 2008
Новости
К читателям
Свежий выпуск
Архив
Библиотека
Музыка
Видео
Наши товарищи
Ссылки
Контакты
Живой журнал
RSS-лента