Современная редакция экономизма

или
как тормозить строительство коммунизма

Не так давно Большевик.ru опубликовал статью: «Размышления большевика по теоретическим вопросам социализма». Когда в свет выходят статьи, озаглавленные как размышления большевика, то читатель левой ориентации вправе ожидать безукоризненных научных истин. Однако настораживает, что данный большевик игнорирует научно точное выражение «первая фаза коммунизма», а использует лишь обыденное слово «социализм», уподобляя теорию марксизма древнегреческому абсурду: «Ахилл никогда не перегонит черепаху, а коммунизм никогда не будет построен потому, что будут вечно строить социализм». Ведь, если использовать выражение первая фаза коммунизма, то читателю станет ясно, что речь пойдет не о национальном, зрелом, развитом, рыночном, демократическом или новом социализме, а просто о первой фазе строительства коммунизма. По поводу размышлений Косова уже выступил К. Неверов на сайте «Прорывцы Юга России», но остались незатронутыми ещё несколько важных проблем, на которых паразитировал оппортунизм в КПСС, и которые являются камнями преткновений в современных партиях с коммунистическими названиями. К сожалению, многие современные левые забыли учение Ленина о «старом» и «новом» экономизме [см.: хотя бы, В.И. Ленин ПСС, Т.30, С.21]. Между тем, есть повод поговорить о новейшем экономизме.

Производственные и экономические отношения,
развитие и прогресс

(общее и особенное)

Автор работы: «Размышления большевика по теоретическим вопросам социализма», К. Косов, открывает её абзацем:

«Любое общественное устройство подчинено определенной логике развития. Так как общественное развитие происходит через производительную деятельность людей, через их отношения в производстве, то и законы развития надо искать в производительной деятельности людей, или другими словами в экономических отношениях людей». [подчеркивания здесь и далее мои - В.П.]

Однако производственная деятельность людей и экономические отношения, не одно и то же. В данном случае, игнорируется учение Ленина о ФИНАНСОВОМ капитале. А напрасно, значительное число бизнесменов, подобных Мэдофу, Березовскому, Соросу получали и получают миллиардные прибыли, не имея ни малейшего отношения к производству. К ним следует отнести и миллионные армии взяточников, черных риелторов, киллеров, коллекторов, биржевых маклеров, брокеров, трейдеров, хеджеров, просто, мошенников, которые, именно за счёт экономических отношений, получают свои растущие прибыли, даже, тогда, когда происходит спад в реальном секторе производства.

В отличие от производственной деятельности, играющей важную роль в развитии общественного устройства, экономические отношения капитализма служат, прежде всего, делу социального расслоения общества, генерации кризисов и войн. Экономические отношения капитализма уже давно являются тормозом развития производительных сил. А в варианте Косова, производительная деятельность, логика, экономические отношения, объективные законы, как говориться, «смешались в кучу кони, люди...».

Косов подчинил общественное устройство «определенной» логике развития, поставив субъективную «телегу» впереди объективного положения вещей. Между тем, большую часть своей истории человечество прошагало, НЕ владея логикой. Логика, в её наиболее распространённой житейской форме, алогизм, чаще всего приводит мышление к абсурдным выводам. Обыденное мышление, его решения, предварявшие действия субъектов, иногда, случайно, приводили к развитию общества, а порой, и к исчезновению цивилизаций. Даже чемпион мира по шахматам Г. Каспаров, обладая шахматной логикой, как показала его политическая биография, за пределами 64 клеток оказался полным профаном. Существуют и математическая логика. Одним из самых долгих министров обороны США был Макнамара, которого коллеги называли «счётной машинкой». Но приличные познания в математике не помогли Макнамаре решить ни одной задачи в Карибском кризисе, в ходе войны США против СССР во Вьетнаме и в борьбе с бедностью, пока, Макнамара руководил Всемирным банком. И в известных трудах Макиавелли его логика состояла в абсурдных попытках создать теорию сохранения власти в руках крупнейших феодалов. Просто Макиавелли изложил своё частное мнение в советах государям. Но буржуазные революции это не остановило.

Т.е. «любое общественное устройство», до недавних пор, не могло подчиняться логике, поскольку, до Маркса в мире не наблюдалось её реальных знатоков. Развитие, если оно и было чему-нибудь подчинено, то стихийной производительной деятельности людей, в которой, как пишет сам Косов, ещё только предстоит найти законы развития общественного устройства?

Но действуют ли объективные законы до того, как их открыли и сформулировали? Ответ однозначный, действуют, но без участия научной Логики. Поэтому конструктивные следствия стихийного действия законов развития общества, пока, лишь немного превосходят действие объективных законов деструкции, к которым относится и закон стоимости, главный провокатор экономических кризисов, не говоря уже о законах ведения войн эпохи капитализма.

В зависимости от уровня логичности мышления субъектов, объективные законы и получают антинаучное или научное оформление в трудах теоретиков, в сознании пролетариев умственного и физического труда. Нет оснований утверждать, что до Великого Октября миллионы эксплуатируемых шли на строительство пирамид, феодальных замков или Суэцкого канала, руководствуясь научной логикой. В те времена отношения между людьми строились через единство и борьбу, с одной стороны, паразитарных, глупых интересов меньшинства, а с другой стороны, примитивизма большинства, что позволяло Аристотелю называть рабов «говорящими орудиями труда».

Только после достижения научного уровня развития личной логики, Марксу, первому в истории человечества, удалось вскрыть систему ОБЪЕКТИВНЫХ, АБСОЛЮТНЫХ экономических законов капитализма, действующих независимо от сознания членов общества и порождающих скачки, которые и являются фактом развития общественного устройства эпохи капитализма. Поэтому марксистские истины доступны лишь тем, кто понимает, что такое объективный закон. Только тогда становится ясно, открыл ли человек именно закон, если утверждает, что он его открыл.

Мысль, которую пытался запутать Косов, в марксизме сформулирована на основе диаматической логики, т.е. научно.

В истории имели место только два типа общественного устройства: эксплуататорское и неэксплуататорское. Именно развитие эксплуататорского общества Маркс определил, как смену его общественно-экономических ФОРМАЦИЙ. Эта смена происходит в результате стихийного изменения количественного и качественного содержания производственных ОТНОШЕНИЙ между людьми, т.е. изменений в БАЗИСЕ. В свою очередь, смена базиса происходит в результате изменений как в средствах производства, так и в самих ЛЮДЯХ. В людях же наиболее существенным является изменения соотношения доверчивости и любознательности в их сознании. Вера и логика - антагонистические противоположности, и от того момента, когда люди заговорили о логике, до того момента, когда отдельные персоны овладели диаматикой, прошли тысячелетия под знаменем богословских, классовых и расовых алогизмов.

С момента выхода в свет «Манифеста КП», целью коммунистов является не просто развитие общества, а развитие его в русле бесконечного культурного прогресса, т.е. избавление общества от массового невежества, порождающего эксплуатацию, ведущего к кризисам, гражданским войнам и милитаризму. Короче говоря, Косову, прежде чем высказываться по столь комплексному вопросу, следует углубить свои представления о таких категориях диаматики как движение-покой, изменение-устойчивость, развитие-деградация, эволюция-революция, регресс-прогресс. Дело в том, что всякий прогресс - развитие, но не всякое развитие - прогресс.

Косов не понимает, что большевизм нацелен НЕ на ЛЮБОЕ устройство общества, а на то, которое ведёт к изменению в форме ПРОГРЕССА. Капитализм, например, ведёт мир к термоядерной и экологической катастрофе, к деградации человека как биологического, социального и культурного вида, к его чипизации. Можно ли назвать рост социального расслоения общества - прогрессом? Разве за всю историю своего развития капитализм не доказал своё пристрастие к консервации рабства, к работорговле, к геноциду как в рамках классического колониализма, мальтузианства, так и европейского нацизма. Разве загнивание капитализма, в ленинском понимании этой формы «развития» империализма, не ведёт к деградации всего человечества?

Многие не понимают, что Маркс говорил о смене рабовладельческой формации на феодальную, а той на буржуазную как о прогрессивном процессе только потому, что эта смена указывала на тенденцию развития общества в сторону коммунизма. Если из истории человечества убрать «спираль» смены формаций, которая берёт своё начало в разрушении первобытного коммунизма, «благодаря» первобытной «логике», то нет оснований говорить о прогрессивном развитии капитализма, тем более, в эпоху империалистических войн. Капитализм прогрессивнее феодализма, лишь в том смысле, что он делает средства производства всё более общественными, а массовую безграмотность всё менее мистической, всё более прагматичной. То есть, от капиталистического Теормеха, Политэкономии, Сопромата гораздо ближе к коммунизму, чем от феодального Талмуда, Библии и Корана.

Современными этнографическими исследованиями, доказано, что на значительных территориях Африки, Южной Америки и Австралии живут племена в условиях первобытного коммунизма, знающие о капитализме лишь по народным преданиям о рабстве и геноциде своих предков, и потому избегающие «развития» на этом пути. Племенные отношения коммунизма существуют в неизменном виде многие тысячелетия, не нанося вреда среде обитания, личности индивида. Всё большее число афроамериканцев сегодня уже ищут пути выхода из буржуазного «рая», даже живя в США. По крайней мере, в брежневские годы многие бывшие афроевропейские колонии попробовали идти по пути социалистической ориентации. Но, как и в большинстве случаев торможения прогресса, в коммунистическую ориентацию народов СССР и мира вмешался злой умысел Андропова, Яковлева, Горбачева, что повлекло за собой торможение прогресса во всём мире.

Развитие при капитализме ненаучно рассматривать на примере крупных западных стран, абстрагируясь от их многовекового преступного прошлого в виде колониализма, работорговли, геноцида целых народов. Белый человек много веков пил черный кофе лишь потому, что на далёких плантациях черный человек веками бесплатно работал на белого. Развитие капитализма осуществляется только через мировые кризисы «перепроизводства» потому, что в основе этих конвульсий заложена не логика, а ИНТЕРЕСЫ частных лиц, алогизм маркетинга и эконометрики.

Так что, поскольку истина всегда конкретна, то и к развитию чего бы то ни было следует подходить конкретно исторически, а не с позиции «любого» общества. Оно происходит по закону отрицания отрицания в форме загнивания. Рабовладение, через своё загнивание, развивается в феодализм, феодализм, через загнивание своих производственных отношений, развивается в капитализм, а капитализм, через загнивание своих экономических отношений, создаёт предпосылки для победы коммунизма, и эту «логику» развития до Маркса, никто не понимал. Для рабовладения, феодализма и капитализма, прогресс возможен лишь узко фрагментарно, в основном, в области орудий труда. Да и то, если не говорить об орудиях труда по производству наркотиков, ядерного, химического и биологического оружия, полицейского снаряжения, тюрем и прочих подобных «благ» буржуазной цивилизации.

Загнивание капитализма в сторону фашизма есть истина абсолютная, но общественный прогресс при капитализме - «истина» весьма относительная.

При капитализме господствующий способ производства - частный, придающий производственному и личному потреблению эгоистический характер, порождающий зрелищные, финансовые, архитектурные, гастрономические, сексуальные и т.д. извращения с одной стороны, и массовый голод на все виды потребления, с другой. Именно поэтому капиталистическую экономику следует воспринимать как ЭГОномику, которая не может вести никуда, кроме как к монополизму и РОСТУ социальной напряженности.

Первая фаза строительства коммунизма впервые в истории человечества открывает эпоху научной организации приведения производственных отношений, в том числе, отношений по поводу потребления, в адекватное отношение к уровню и характеру производительных сил общества. Производительные силы, в процессе развития, становятся все более общественными, но капитал в силу своего эгоизма, всё меньше нуждаются в… людях, порождая, с одной стороны, «перепроизводство» предметов потребления, а с другой стороны, снижение интегральной покупательной способности непосредственных производителей даже в развитых странах мира. Конфликтом уровней потребления, завистью, политическим невежеством, можно объяснить погромы «жёлтых жилетов» в ЕС, афроамериканцев в США, бишкекцев в Киргизии.

И, если на первой, низшей фазе строительства коммунизма, в силу невежества большинства «советской художественной элиты», подлости прорабов «перестройки», политической инфантильности большинства обывателей, возможны регрессии, подобные развалу СССР, о чем не раз Ленин и Сталин предупреждали партию и народ, то, при полном коммунизме, развитие примет форму перманентного ПРОГРЕССА, системно и комплексно охватывающего все стороны жизни и сознания каждого человека, а потому всего общества. В этом случае, перерывы постепенности, т.е. скачки прогресса, будут научно осознанны большинством дееспособного населения в пределах узкого отрезка времени и более совершенная система духовных и материальных благ станет абсолютно доступной даже для всех членов общества, в том числе и для художественной элиты, вечно мятущейся между демократией и севрюгой под хреном.

В условиях, когда главный пласт объективных законов развития уже сформулирован Марксом, апробирован и развит Лениным, Сталиным, Мао Цзэдуном, Ким Ир Сеном, Фиделем Кастро, необходимо не только продолжать их поиск, но и повышать КАТЕГАРИАЛЬНУЮ точность при интерпретации уже открытых истин, чтобы ускорить эффект реального просвещения масс современных пролетариев умственной и физической эксплуатации.

А Косов, с точки зрения категориального аппарата марксизма, ведёт себя неряшливо, подчиняя «определенной логике развития» общество любого типа, ставя некую логику впереди развития, даже в том случае, когда греки ещё не изобрели логику, хотя и придумали слово логос, наделив его немалым мистическим содержанием.

Первая фаза коммунизма
и экономические отношения

Складывается впечатление, что Косов компоновал материал и формулировал название глав, как бог на душу положит. Вроде бы, за социализм, но так, что и капитализму не страшно.

1. Отношение собственности, как основа эксплуатации труда
2. Экономическая база социализма
3. Необходимые экономические меры на пути социалистического строительства
4. Условия сохранения товарно-денежных отношений в период строительства социализма
5. Основной закон социализма
6. Планирование и социалистическое производство
7. Закон стоимости в условиях социализма
8. Принципы руководства и управления в социалистическом обществе

Рассмотрим предложенные главы в порядке их поступления, хотя, по логике, закон стоимости должен был быть рассмотрен уже во втором разделе, поскольку отношения стоимости возникают вместе с частной собственностью и существуют до полной победы коммунизма.

1. Отношение собственности, как основа эксплуатации труда

Но, разве любые отношения собственности порождают эксплуатацию труда? Чуть ниже сам Косов пишет, что

«Частная форма собственности при любом общественном устройстве приводит к эксплуатации труда».

Зачем в заголовке главы писать то, что ниже автор сам опровергает? Но, с другой стороны, разве при частной собственности возможно ещё какое-либо устройство общества, кроме эксплуататорского? К чему здесь слово «любое»?

Вряд ли случайным является отличие биографий Плеханова и Ленина. Первый организовал группу «Освобождение труда», а второй - «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Почувствуйте разницу. Что предстояло освобождать от эксплуатации, труд или рабочий класс? Разве, освободив людей от хозяина, социализм освобождает кого-то от труда? Разве труд превращается во что-то иное?

Что же собой представляют отношения собственности? Образно говоря, когда один человек уже прожевал банан, он сделал его недоступным для того, кто рядом глотает слюну. Некоторые исследователи уделяют главное внимание отношению человека к предмету как к проглоченному, но обходят момент, делающий этот предмет НЕДОСТУПНЫМ для всех. Этого же можно добиться с помощью дверных замков и оружия.

Однако археологи, в культурных слоях первобытного коммунизма, не находят ни замков, ни оружия. Только орудия труда, бусы и домашнюю утварь. Значит, первобытные люди, при нормальных природных условиях, тысячелетиями не убивали соплеменников из-за еды.

Как свидетельствуют этнографы, и в наши дни, в любом первобытном племени, одни ищут коренья, а другие - антилопу. Причем у мужчин не возникает мысли взять женщин и детей на охоту. Они разбираются в объективных предпосылках разделения труда. Догадайтесь с трёх раз, кому современное племя сознательно выделяет лучшие куски из приготовленных блюд? Первобытные коммунисты понимали, что личное потребление есть акт общественный, поскольку не сводится только к перевариванию пищи, а воспроизводит члена общества, его способности к выполнению общественной функции.

Первобытному коммунизму известно разделение труда, но продукты труда осознаются непосредственными производителями как общее благо, как условие сохранения и развития ВСЕГО племени и потому распределение продуктов происходит не абы как, а разумно, для поддержания главной производительной силы племени. И в процессе добычи средств пропитания, и в ходе потребления продуктов труда, племя ведёт себя осмысленно, общественно. В современных племенах бушменов с тысячелетней историей их непрерывного первобытного коммунизма, этнографы не сталкиваются с ситуацией, когда вождь жуёт, а остальные смотрят. Это при демократии, вынужденный аскетизм миллионов непосредственных производителей - повседневность. Голод - главный стимул для наёмных рабов.

Основу же эксплуатации, причем, не труда, как пишет Косов, а живого ЧЕЛОВЕКА, составляют только отношения ЧАСТНОЙ собственности, отчуждающие средства существования от человека. Не указать это важнейшее обстоятельство в названии главы, не по-большевистски. Даже, основанная на личном труде частная собственность, провоцирует возникновение эксплуатации человека человеком. Частная трудовая собственность, даже, на предметы потребления зиждется на индивидуализме и развивается в полный паразитизм. Частная собственность на основные средства производства порождена эгоизмом и, в свою очередь, генерирует ВСЕ виды паразитизма в эксплуататорских формациях под защитой армии, полиции и тюрем.

2. Экономическая база социализма

Такая постановка вопроса и есть проявление новейшего экономизма. Глава открывается идиллической фразой:

«Путь исторического развития капитализма, лежит через обобществление труда».

А, что, рабство, кризисы и войны отменены как механизмы развития капитализма? Косов выдергивает отдельные фразы из 5 и 24 глав «Капитала» Маркса, подгоняя их под свою «логику» примерно так же, как это делалось в учебниках политэкономии капитализма времён Горбачева. Видимо, Косов не понимает, что экономист и марксист - это две большие разницы, и, если учесть тяжесть ПОРАЖЕНИЯ коммунистического движения мира в 1991 году, то ясно, что Маркс сегодня нуждается не в выборочном пересказе, а в выявлении причин, по которым советские экономисты, так неудачно его «поняли», что принесли делу коммунизма лишь вред. Сегодня задача усложнилась: необходимо понять теорию марксизма применительно к новой эпохе и к российской действительности, чтобы Маркс опять стал близок рабочим, которые уже задаются вопросом, что делать, чтобы их не водили за нос ставленники Сороса, оплатившего новых гапонов в лице навальных и тихоновских.

Советские экономисты не дали ничего полезного коммунизму потому, что им, зубрившим «Капитал» для зачётов, казалось, что они без труда усвоили диаматические глубины теории Маркса о труде, поскольку на страницах 772-773 он указал, что при капитализме труд становится общественным и прямиком ведёт к общественной собственности. Если бы было так, то партия большевиков была бы излишней? Многие левые до сих пор считают, что если капиталисты организуют пролетариев на своих заводах, то это и есть готовый рабочий класс, мечтающий об общественной собственности. Многие современные рабочие, обычно, спрашивают: если заводы отнять у капиталистов, то сколько станков, конкретно, будут принадлежать каждому рабочему.

В КПСС к цитатам Маркса относились как к заклинаниям, которые работают сами. Между тем, партия большевиков для того и создавалась, чтобы перевести не осязаемое миллионами пролетариев обобществление труда в борьбу за торжество реальной общественной собственности. При Ленине и Сталине это удавалось, что доказано многими Великими починами и движением Стаханова, Паши Ангелиной. Но уже при Хрущеве эта работа пошла по хозрасчётным направлениям новейшего экономизма.

Косов не опускается до доказательств, а просто пишет, что

«социализм как более высокая ступень общественного развития после капитализма, предполагает дальнейшее экономическое развитие в области повышения производительности труда на базе высшей техники, что предопределяет возросшее значение крупных и крупнейших хозяйств, как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства».

До 1953 года всё так и шло, а потом что-то пошло не так вплоть до развала СССР, а левые партии недоумевают, как случилось, что «более высокая ступень» не переросла автоматически в коммунизм. Если труд при капитализме строго общественный, концентрация производства растёт, почему социализм, например, в США всё не возникает?

Косов говорит об «экономическом», а не о коммунистическом развитии «в области повышения производительности труда», хотя, известно, что производительность труда зависит, прежде всего, от научного прогресса, который не напрямую определяется социальным строем. Наука и при инквизиции, и при гестапо не стоит на месте. Наоборот, социальное развитие, как и развитие техники, зависит от НТП. От социального строя зависит лишь степень изнурительности труда. Идеалом экономики эксплуататорских формаций является высокая интенсивность примитивного труда, а идеалом коммунизма является высокая производительность ТВОРЧЕСКОГО труда.

Может ли большевик пренебрегать тем объективным фактом истории, что понятие экономика, возникло в древней Греции, в связи с зарождением отношений ЧАСТНОЙ собственности в патриархальном мелкотоварном производстве. В переводе с греческого на русский язык, слово экономика близко по смыслу мещанскому слову домострой.

Коммунистическое - противоположно экономическому. Строительство коммунизма и есть путь преодоления всего антинаучного, что содержится в политической экономии. Первая фаза коммунизма - это форма движения от экономических к антиэкономическим отношениям, т.е., как минимум, без частной прибыли в денежной форме. Но для Косова, как и для экономистов КПСС, слово экономика - священно, и он суёт его во все фразы, чтобы казаться материалистом.

Говоря о противоположности труда и капитала нужно понимать, что они находятся в тождестве, единстве и борьбе. Капитал есть результат накопления труда в форме стоимости, а рост прибыли - следствие признания обществом данных масс прибавочного труда. Поэтому капитализация измеряется не приростом количества станков, а приростом стоимости. Там, где общество не купило продукцию, там труд не признан, прибыли нет, там капиталист - банкрот. Не признан труд - нет капитала. И в этом их тождество. Но труд и капитал противоположны как причина и следствие. Первичен труд, вторичен капитал. Для политэкономов простое товарное обращение начинается с формулы хТ_а = уТ_b. Здесь ещё нет следов выигрыша кого-то в стоимости, здесь идет обмен продуктами конкретного труда в приблизительно эквивалентных массах абстрактного труда. Позднее формула простого товарного обращения получила выражение Т - Д. Но, если копить овощи - бессмысленно, то деньги можно копить бесконечно. Простое обращение имевшее вид: Т - Д - Т - Д - Т - Д - Т и т.д., при капитализме принимает вид: Д - Т - Д’ - Т - Д” - Т - Д”’...

Т.е. капиталист подчиняет труд рабочих производству стоимости, а не потребительной стоимости. На этой основе труд и вступает в борьбу с капиталом. При капитализме рабочий стремится за меньшее время своего труда получить большее количество предметов потребления. Этому и посвящена экономическая борьба пролетариев. Перспективы этой борьбы определяются и тем, что растёт доля пролетариев умственного труда. Но профессионалы часто вынуждены подчиняться хозяевам-дилетантам. «Спецы» добиваются финансовых успехов более эффектными способами, чем забастовки. Как правило - это скрытый саботаж. Некоторое время ученый обладает монополией на истину, и стараются затягивать время исследования ради роста их финансирования. Будучи крайне зависимыми от науки, хозяева вынуждены платить «профи» суммы, соизмеримые с доходом капиталиста. Тем самым, объективно, сокращается возможность частного капитала к накоплению. Высокая образованность всё меньше нуждается в хозяине. Например, будучи генеральным директором фирмы «Форд», Ли Якокка, весьма образованный менеджер, стал скупать акции фирмы «Форд», которой реально руководил сам Ли. Узнав об этом, Форд просто уволил Ли, который позже писал в мемуарах, что никогда не простит своему хозяину, Форду то, что он поставил семью Якокки в затрудненное материальное положение.

Показательно, в этом смысле, письмо Ленина американцу, доктору наук Чарлзу Штейнмецу.

«Дорогой мистер Штенмец, - писал Ленин, - …Товарищ Мартенс познакомил меня… с Вами своими рассказами о Вас. Я увидел из этих рассказов, что Вас привели к сочувствию Советской России, с одной стороны, Ваши социально-политические воззрения. С другой стороны, Вы, как представитель электротехники и притом в одной из передовых по развитию техники стран, убедились в необходимости и неизбежности замены капитализма новым общественным строем, который установит планомерное регулирование хозяйства и обеспечит благосостояние всей народной массы на основе электрификации целых стран. Во всех странах мира растет - медленнее, чем того следует желать, но неудержимо и неуклонно растет - число представителей науки, техники, искусства, которые убеждаются в необходимости замены капитализма иным общественно-экономическим строем и которых «страшные трудности» («terrible difficulties») борьбы Советской России против всего капиталистического мира не отталкивают, не отпугивают, а, напротив, приводят к сознанию неизбежности борьбы и необходимости принять в ней посильное участие, помогая новому осилить старое». [В.И. Ленин, ПСС. Т.45, С. 147-148].

Но, как показала история, пролетарий преимущественно умственного труда часто не далеко уходит от наёмного раба в глубинах своего мировоззрения. Поэтому, многие интеллигенты примкнут только к победившему социализму, но опять, с фигой в кармане и анекдотами на кухне. Именно за счёт такой интеллигенции, капитализму удаётся держаться наплаву, сдерживая политическое сознание людей на уровне ЕГЭ. Но подобно тому, как под воздействием просвещения, исчезла инквизиция в Европе, подобно этому, с ростом образованности, будет утрачивать своё влияние на умы ложь политэкономии.

Как известно, средняя норма прибыли имеет тенденцию к понижению, но одновременно, действуют силы, тормозящие эту тенденцию. Точно так, несмотря на НТП, буржуазия тормозит развитие сознания общества. Значительная часть людей, под воздействием СМИ, всю жизнь глупеют, иначе нельзя объяснить участие масс пушечного мяса в империалистических войнах.

Капитализм начинается не с обобществления труда, а с превращения искусного ремесленника в тупой придаток к машине, а профессора, например, философии - в разновидность пономаря. Примитивизация и есть путь рыночного обобществления труда. Разделение труда приводит к реальному подчинению бывшего свободного ремесленника капиталу, и только пройдя через эксплуатацию, труд приобретает общественный характер, невидимый для пролетариев. Поэтому, в марксизме, пролетария называют ещё и наёмным рабом. Массовая эксплуатация женского и детского труда есть форма обобществления чужих жен и детей… капиталистами.

Конечно, гигантизация предприятий при капитализме прибавляет труду общественный характер, но понять это способен не каждый пролетарий, а лишь зрелый марксист. Рост концентрации наёмных рабов на предприятии не делает их труд общественным в глазах самого индивида, поскольку каждая рабочая сила продается на рынке персонально и трудится на хозяина, под контролем хозяина и выкидывается за ворота - хозяином. Пролетарий производит не то, что нужно ему самому или обществу, а то, что прикажет хозяин, которому самому неизвестно, кроме оружия, кто купит его товар. Пролетарии, прежде всего, конкуренты. Будь иначе, они объединились бы уже в 1847 году. Однако недостатки пролетариата не отменяют того факта, что он - самый революционный класс капитализма. Но эта революционность не реализуются, если пролетарский авангард слаб в теории марксизма.

Обобществленный труд не делает гастарбайтеров социалистами. 300 лет «борьбы» рабочих через профсоюзы обошлись без выдвижения лозунга обобществления. Капитал эксплуатирует труд, а массы не фиксируют обобществление в своём сознании. Бизнес не жалеет денег на разобщение пролетариев, стравливая их по национальному, расовому, религиозному признаку, в том числе, и в войнах. Это им пока удаётся лучше, чем современным большевикам объединение пролетариев.

Труд в эксплуататорских формациях является затратой человеком личных сил в относительно целесообразной, но в навязанной форме. При капитализме мотив труда связан или с личным выживанием, или с обогащением. В этой формации у людей не может быть общих интересов. А самым отсталым пролетариям присущ фирменный патриотизм, рожденный страхом перед безработицей, поскольку буржуа всего мира стараются избавить производство от… живых людей. И в этом проявляется идиотизм капиталиста: пытаться увеличить прибыль, сокращая рынок труда. При капитализме общественность труда - формальность, в то время, как уже в первые годы строительства коммунизма в России, Н.Островский описал массовый героизм комсомольцев на строительстве узкоколейки, впервые в истории человечества, не ради зарплаты, а чтобы согреть ближних.

А у Косова обобществление труда представлено, почти как сознательное благодеяние буржуев. На самом деле, уже в XVII веке, во Франции

«деревенское население, насильственно лишенное земли, изгнанное и превращенное в бродяг, старались приучить, опираясь на чудовищные террористические законы, к дисциплине наёмного труда, поркой, клеймами, пытками». [К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Изд. 2. Т.23, С. 747]

Зная о теоретиках, которые видят в развитии капитализма лишь некий технический процесс, Маркс писал:

«Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих - такова была утренняя заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы суть ГЛАВНЫЕ моменты первоначального накопления. За ними следует торговая война европейских наций, ареной для которой служит земной шар». [К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Изд. 2. Т.23, C.760].

Маркс надеялся, что, поскольку в ходе революции большинству пролетарского населения противостоит буржуазное меньшинство, постольку переход к коммунизму пройдет не так тяжело, как растянувшееся на 200 лет разрушение феодализма капиталистами. Однако практика показала, что сколь высокой не была бы степень формального обобществления труда, процесс утверждения общественной собственности, как говорил Ленин-практик, может растянуться и на столетие, и это будет обусловлено низкими темпами культурной революции, т.е. тем, что многие воспитатели, интеллигенты, сами исповедуют эгоистические «ценности».

Чем же отличается позиция Косова в вопросах экономики, например, от Сталина? Косов видит некую «экономическую базу социализма», а Сталин видел экономические ПРОБЛЕМЫ социализма и видел, откуда растут «ноги» этих проблем, а потому призывал строить коммунизм в СССР, поскольку ТОЛЬКО построение коммунизма способно полностью устранить экономические проблемы из жизни людей.

Например, вода для людей - вопрос жизни. Но как только в процесс потребления воды вмешивается экономика частных лиц, вода, для многих, превращается в малодоступное вещество. В СССР 200 грамм газированной воды с сиропом десятки лет стоили от 3 до 5 копеек. Сегодня в Москве и 100 рублей - не предел цены за стакан воды для ребёнка. Крым, который в годы СССР не испытывал проблем с водой, после реставрации капитализма, превратился в регион, изнывающий от жажды.

Сталин, в отличие от Косова и Ярошенко, понимал сущность категории «экономическое», и призывал учёных задуматься над несоответствием терминов политэкономии понятийному аппарату большевика.

«Я думаю, - писал Сталин, - что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из «Капитала» Маркса, где Маркс занимался анализом капитализма, и искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям… наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению». [И.В. Сталин «Экономические проблемы социализма в СССР»]

Конечно, в этой работе Сталин и сам пользовался терминами эпохи Оуэна (экономика, деньги, социализм), но убеждал учёных, что пора привести категориальный аппарат в соответствие времени. Советские учёные, не поняли, что любые экономические отношения - производственные, но не все производственные отношения - экономические, а потому строили не коммунизм, а некую хорошую экономику, ориентируясь, прежде всего, на прибыль в рублёвом выражении, особенно в ходе андроповских «экспериментов».

Тем, кто знаком с трудами классиков буржуазной политической экономии, известно, что ВСЕ они исследовали единственно важный для них аспект: методы получения ПРИБЫЛИ в денежной форме. Ни одна экономическая теория, начиная с Монкретьена, не содержит в себе ничего иного. Вся политэкономия подчинена раскрытию «тайны» ПЕРСОНАЛЬНОГО денежного обогащения. Не случайно Петти, классик политэкономии, виртуоз финансовых афер, свои сочинения не публиковал при жизни. В них он описывал методы ЛИЧНОГО обогащения, за счёт ограбления ВСЕХ, вплоть до короля. Точно так, беззастенчиво описывали в своих трудах технологию ограбления вкладчиков, банков и стран, например, Сорос и Френк Партной, но, в отличие от Петти, они свои книги публиковали. Видно, Косов не знает, что рабочее название «Капитала» Маркса - «КРИТИКА политической ЭКОНОМИИ».

Необходимо понимать, что «общественную» собственность на средства производства можно установить и в небольшом поселении, но в этом случае удастся, лишь на время, организовать подобие аскетического монастыря без перспектив, что и явилось причиной распада коммун Оуэна.

Коммунизм можно построить, первоначально, в любой отдельно взятой стране, но соизмеримой с Россией по потенциалу, если рабочих возглавит партия большевиков под управлением гения, а наука превратится в непосредственную производительную силу, и люди оставят мысль обеспечить себя всеми видами современной продукции за счёт личного физического труда, как это было в патриархальные времена. Но и при коммунизме труд не превратится в сплошное развлечение. Он станет делом личной доблести, ума и творчества, ЕСЛИ мотивация каждого индивида будет поднята системой образования и воспитания на научный уровень, когда человек поймёт, что самым прекрасным явлением природы является человечество. Там же, где общество смирится с ЕГЭ, оно получит только АУЕ, в лучшем случае.

Для построения полного коммунизма НЕОБХОДИМО освободить производственные отношения людей от гонки за личной прибылью, т.е. от мошеннических схем. Другими экономические отношения не бывают. И, чем больше профессора экономики, начиная с Канторовича, усердствовали в попытках поставить экономическое «мышление» на службу коммунизму, тем быстрее СССР катился в капитализм.

Однако поскольку до момента социальной революции никаких иных отношений на рынке, кроме экономических, не существует, в том числе, и в сознании большинства интеллигентов, постольку и в период движения общества из капитализма в коммунизм не может быть мгновенной ликвидации экономических, читай, спекулятивных отношений сразу после отстранения буржуазии от власти. В течение переходного периода, стоимостные и коммунистические отношения борются между собой, и партия обязана развивать научное планирование так, чтобы каждому труженику становились всё более очевидными преимущества коммунистического над экономическим.

Экономические отношения могут быть окончательно вытеснены из жизни общества только тогда, когда уже реально дала свои плоды система коммунистических отношений, когда основная масса населения осознала содержание этих отношений на научном уровне, а уровень самих средств производства обеспечивают прогресс в разностороннем развитии личности каждого индивида.

3. Необходимые экономические меры на пути социалистического строительства

Как видим, и в этой главе Косова не интересуют научные, политические, культурные меры коммунистического развития, а только экономические и только социалистические.

«В том случае, - пишет Косов, - если социалистическая революция застигает общество в условиях не вполне зрелых капиталистических отношений и, в частности, недостаточно развитой промышленности, отсталости сельского хозяйства, наличия большого числа мелко-хозяйственных укладов или, говоря другими словами, в условиях феодальных пережитков, есть два пути развития - социалистический и капиталистический».

Как тут не вспомнишь анекдот про «два путя». Оказывается, если произошла социалистическая революция и власть буржуев свергнута, то, почему-то, перед народом встают «два путя». Если избрать путь социализма, то всё пропало, а если избрать капитализм, то можно будет, опять, совершить… социалистическую революцию.

Косов путает зрелость производственных отношений и недоразвитость промышленного комплекса в России. К 1904 году отношения в России были уже монополистические, что и послужило причиной участия России в русско-японской и первой мировой войнах. Именно буржуазия вынудила 17 октября 1905 года царя поделиться властью с Думой. Именно буржуазия свергла монархию в России и посадила в тюрьму всю царскую семью. Русские монополисты уже совершенно не нуждались в Романовых, и превосходили европейцев в концентрации финансового капитала.

Ленин знал как строить коммунизм в стране с пятью укладами. А по Косову, северным народам пришлось бы, сначала, строить рабовладение, феодализм, капитализм и только потом им разрешат строить социализм.

Но подзабыв, что писал в предыдущем абзаце, Косов, в следующем абзаце задаётся странным вопросом:

«Почему нельзя брать курс на построение социализма, допуская господство, пусть и ограниченное известными рамками, частной и частнокапиталистической формы собственности, другими словами, почему нельзя идти по пути развития капиталистических отношений, провозглашая контроль со стороны диктатуры пролетариата? Нельзя потому, что утвердить политическую власть пролетариата и обеспечить ее политическую устойчивость после революции, возможно только взяв в свои руки основные экономические рычаги, вырванные из рук свергнутого класса буржуазии. А без решительной смены отношений собственности с капиталистической на общественную, для ведущих, ключевых отраслей хозяйствования, экономические рычаги останутся в руках буржуазии».

Складывается впечатление, что Косов хочет, но стесняется сказать, что ленинская НЭП была ошибкой.

А вот как об этом же писал Ленин:

«… руководя буржуазными элементами, используя их, делая известные частные уступки им, мы создаем условия для такого движения вперед, которое будет более медленно, чем мы первоначально полагали, но вместе с тем более прочно, с более солидным обеспечением базы и коммуникационной линии, с лучшим укреплением завоевываемых позиций. Советы могут (и должны) теперь измерять свои успехи в деле социалистического строительства, между прочим, мерилом чрезвычайно ясным, простым, практическим: в каком именно числе общин (коммун или селений, кварталов и т. п.) и насколько приближается развитие кооперативов к тому, чтобы охватывать все население».

И ещё:

«Надо создать в России изучение и преподавание системы Тейлора, систематическое испытание и приспособление ее. Надо вместе с тем, идя к повышению производительности труда, учесть особенности переходного от капитализма к социализму времени, которые требуют, с одной стороны, чтобы были заложены основы социалистической организации соревнования, а с другой стороны, требуют применения принуждения, так чтобы лозунг диктатуры пролетариата не осквернялся практикой киселеобразного состояния пролетарской власти». [В.И. Ленин, ПСС, Т.36].

В своих практических делах Ленин исходил из того, что «политика не может не иметь первенства над экономикой», что «забывать это, значит, забывать азбуку марксизма». Но, в связи с неумением большевиков управлять предприятиями, национализированными в ходе «красногвардейской атаки на капитал», Ленин убедил партию в том, что, не отступая ни на шаг в политике, придётся временно отступить перед мошенниками, предоставив буржуазии, в том числе, и иностранной, буржуазным спецам, в том числе, и заграничным, возможность оживить производство при жестком контроле со стороны органов политической диктатуры пролетариата, т.е. партии, ВЧК и Советов.

Но, поскольку «город» сразу крестьянам ничего, кроме национализированной земли, дать не мог, постольку Советы раздали землю в пользование ВСЕМ единоличным крестьянам, а мелкие производства - в частные, умелые, хотя и вороватые руки (но ЧК не дремала). Некоторые крупные производства, имеющие важное значение, были отданы в руки иностранным концессионерам, а политическая власть - НИКОМУ, кроме тех, кто признавал руководящей роли большевиков. Поэтому, практически, все случаи саботажа концессионеров были пресечены вовремя.

На XI съезде ВКП(б), в политическом отчете ЦК, Ленин со всем жаром доказывал, что большевикам, показавшим свою низкую управленческую подготовку, необходимо, во-первых, учиться у буржуазии управлять производством, а во-вторых, соревноваться с ней перед лицом народа в том, что коммунисты смогут всё производство и потребление организовать умнее, чем буржуи, что соревнование способов коммунистических и способов капиталистических, т.е. соревнование двух способов производства - это и «есть наш последний и решительный бой». Вместе с НЭП был разработан план ГОЭЛРО, в рамках которого большевики учились сами и учили рабочих осуществлять, в рамках всей страны, НАУЧНЫЙ, ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫЙ ПЛАН построения главного звена промышленности - государственной энергетики.

Суть переходного периода в том и состояла, чтобы, отстранив буржуазию от политической власти, создать централизованное, компетентное (без оппортунистов) управления общества. Только в этом случае можно было успешно завершить переходный этап и начать построение полного коммунизма, что является главной задачей первой фазы.

«Мы, партия большевиков, Россию убедили. Мы Россию отвоевали - у богатых для бедных, у эксплуататоров для трудящихся. Мы должны теперь Россией управлять. И все своеобразие переживаемого момента, вся трудность состоит в том, чтобы понять особенности перехода от главной задачи убеждения народа и военного подавления эксплуататоров к главной задаче управления». [В.И. Ленин, ПСС, Т.36, С.172-173].

Но политические и научные рычаги Косова интересуют мало. Необходимыми он считает лишь рычаги экономические, не понимая: в чьих бы руках не находились деньги, они - рычаги антикоммунизма.

Ленин и Сталин доказали, что при наличии политической власти в руках рабочего класса, признающего руководящую роль большевиков, когда земля, промышленность, железные дороги, линии передач и банки - национализированы, опасности, от временного допущения буржуев к экономическим рычагам, нет. Экономические рычаги нужны только тем, кто не владеет рычагами научными. Экономический рычаги - это кнут и пряник, а коммунистические рычаги - НАУКА и ПЛАНОВОЕ воплощение в жизнь её продуктов. Поэтому в СССР важная роль в разработке планов социального прогресса была отведена Академии Наук СССР под политическим управлением ВКП(б). За счёт этого рычаги научного планирования делали экономические рычаги всё более излишними. При Сталине политика снижения цен в пропорции к росту производительности труда постепенно умерщвляла экономические рычаги. Но, как только Андропов возродил экономические рычаги, поскольку ни уха, ни рыла не смыслил в теории коммунизма, буквально навязав хозрасчёт и договорные отношения директорам, социалистическое плановое производство стало быстро деградировать, превращаясь в горбаёвину.

Завершая процесс наведения тени на ясный день, Косов пишет:

«Путь социалистического строительства известен: это (1) кооперация мелких хозяйств на селе, (2) социализация и индустриализация в промышленности, (3) вооружение хозяйств передовой техникой и на ее основе неуклонный рост общественной производительности труда, с необходимостью расширяя социалистический сектор хозяйствования на все общественное производство».

Ему не важно, что поставить в тексте вперёд: кооперацию, социализацию или индустриализацию. А классики действовали строго последовательно: в 1921 году Ленин запланировал ГОЭЛРО, Сталин в 1928 году начал строить индустрию, а в начале 30-х партия взялась за кооперацию на селе в союзном масштабе, поскольку город уже дал селу свет, радио, кино, книгу, аэроклубы и не менее 100 000 тракторов, а к ним плуги, бороны, сеялки, жатки, веялки, объединив их в МТС, исключавших расслоение крестьян на батраков и кулаков. Но, если бы большевики осуществляли политику в той последовательности, в какой изложил её Косов, то «всё пропало».

От главы к главе, Косов всё слабее улавливает суть большевистской организации управления: сначала - научную подготовку кадров, затем - политическое обеспечение победы над буржуазией, решение задач первой фазы коммунизма, с учетом объективного положения вещей в системе классовой борьбы, в т.ч., на международной арене, а уж потом наступает период полной коммунизации всех сторон жизни общества. Но, с приходом к власти Хрущева, научная жизнь в КПСС превратилась в коллективный ритуал установления «истины» голосованием.

А Косов призывает, сначала, к кооперации мелких хозяйств, затем, к некой «социализации» промышленности, и только потом, к её индустриализации и вооружению передовой техникой, причём всё ещё «хозяйств». Разумеется, 100 лет тому назад все знали слово хозяин, оттуда хозяйство, а слова коммуна, колхоз и даже птицефабрика были в диковинку. Но сегодня уже можно начать выполнять просьбу Сталина и приводить термины к научным стандартам марксизма. Безграмотно вести разговор об общественной собственности, а техникой вооружать хозяйства. С приходом Хрущева к власти, директорский корпус стали готовить не как дисциплинированных исполнителей плана, а как хозяйчиков, имеющих больше прав, чем обязанностей, ставящих ценовые показатели выше натуральных. Превращение директоров, ответственных перед партией и народом, в фактических хозяев денежной прибыли, было полностью завершено в СССР по личному приказу Андропова.

4. Условия сохранения товарно-денежных отношений в период строительства социализма

Было бы полезнее, если бы автор исследовал не условия сохранения, а причины живучести такой мерзости как Т-Д отношения в период социализма. Тогда было бы ясно, с какими пороками бороться, чтобы избавить общество от власти денег.

В предыдущей главе Косов писал, что недопустимо сосуществование социализма с частной собственностью, а в 4 главе он пишет, что

«В период социалистического строительства общественная (социалистическая) форма собственности может известное время соседствовать с другими формами собственности в частности… с мелкотоварной (частной), основанной на личном труде, и где нет места эксплуатации чужого труда».

Для описания отношений частного и общественного Косов использует слово «соседствовать», и ни разу слово «борьба». А между тем, Ленин предупреждал, а практика показала, как за 10 лет НЭПа частная собственность, основанная на личном труде, развела сельское население на кулаков с обрезами и на батраков. Но, если Ленин называл НЭП новым фазисом борьбы с остатками рыночной стихии, то у Косова ясно звучит мотив «соседствования»:

«…обмен продуктов между производителями, - пишет Косов, - где производство основано на разных формах собственности, может быть организован только на товарной основе, а для опосредования товарного обмена между производителями разных форм собственности сохраняются денежные отношения».

Косов опять «забыл», что переходный период к коммунизму начался в России в октябре 1917 года и завершился успехом именно потому, что на интервенцию и белогвардейцев народ ответил безденежными, т.е. коммунистическими отношениями продразверстки. Но, когда опасность возврата господ снизилась, крестьянство показало свою мелкобуржуазность и потребовало, ради спекуляции, вернуть им рынок. Там, где низок уровень образованности и, следовательно, культуры, там легко возвращается власть денег. Частник не вступает в кооператив или коммуну, поскольку стремиться только к личному обогащению за счёт эксплуатации и там, где контроль организован слабо, там неизбежно возрождаются буржуи. Но, «волков бояться - в лес не ходить». Ленин планировал победить частника не только контролем и ограничениями, а успехами коммунистического сектора страны.

Период «соседства» коммунистических и капиталистических отношений есть время их борьбы, а победить может только та форма отношений, которая, объективно, имеет превосходство. Рыночные отношения свой объективный характер проявляют вопреки воле бизнесменов, в виде кризисов, отбрасывающих общество назад. Требования закона стоимости необязательны для бизнесменов. Этот закон противоречит интересам получения максимальной прибыли каждым из них. Коммунизм, наоборот, состоится только тогда, когда будет точно соблюдаться требование системы абсолютных объективных законов прогресса, в том числе закона планомерной пропорциональности.

Что касается классиков марксизма, то, по их взглядам, первая фаза коммунизма выполнит свою историческую миссию, если рабочий класс, под руководством большевиков, вытеснит Т-Д отношения из расширенного воспроизводства общества за счет научного планирования. Процесс строительства коммунизма можно будет считать завершенным только тогда, когда общество научится обходиться без стоимостных и ценовых отношений. Многие до сих пор не понимают, что ТДО выполняют роль золотистого стафилококка в деле загнивания любого общества. Вряд ли Косов дочитал «Капитал» Маркса до слов: «Последняя форма развития стоимости, ДЕНЬГИ, есть первая форма КАПИТАЛА». Т.е. деньги не просто бумажки, а именно та экономическая форма, которая по своей сущности и есть, его препохабие, КАПИТАЛ. Такова диаматика развития форм стоимости.

Стоит повторить, что важнейшей причиной победы Красной Армии в «гражданской войне» был военный КОММУНИЗМ, не требующий денег, в то время, как, судя по мемуарам Деникина, деньги являлись большим геморроем для белых, поскольку Антанта достаточно скупо финансировала контру, не будучи уверенной в возврате долгов. Важнейшей причиной Победы СССР в Великой Отечественной войне над ВСЕЙ фашистской Европой, являлась то, что разработка и производство боевой техники в СССР велась при минимальной роли денег. Все финансовые вопросы, кроме добровольных пожертвований граждан, решались в системе безналичного расчета. Запад не мог себе этого позволить, а потому войну против одной Японии, США вели столько же лет, сколько СССР громил потенциал ВСЕЙ фашистской Европы.

Деньги по мере раскрытия своих свойств, превращаются в ускоритель роста богатства на одном полюсе общества, за счёт аскетизма на другом полюсе. Купюры являются «лакмусовыми бумажками» в вопросе о том, созрела ли психика партийцев для борьбы за коммунизм. Многие до сих пор не понимают ту часть учения Маркса, где доказано, что закон стоимости - это закон стихийного и ТОЛЬКО СТИХИЙНОГО производства и обращения. Поэтому попытки социализировать закон стоимости, ввести его в русло научного планирования, равны попыткам использовать цунами для мытья посуды. На первой фазе коммунизма, благодаря росту образованности населения, должны окончательно утвердиться плановые основы управления всем общественным производством, а стихийные товарно-денежные отношения, эти «регуляторы» рынка, т.е. кризисы и банкротства, должны быть изжиты полностью.

Многие до сих пор не понимают, что построение полного коммунизма завершается именно на первой фазе коммунизма, т.е. при социализме, после чего начинается история собственно коммунизма, в котором не остаётся места для товарно-денежных стихийно-спекулятивных отношений вовсе.

5. Основной закон социализма

«Основной экономический закон социализма, - пишет Косов, - можно сформулировать как необходимость неуклонного повышения общественного богатства трудом каждого члена общества, а от всего общества и за счет общества, увеличение материального, духовного и культурного богатства каждого его члена, путем экономии общественного труда и повышения его производительности на базе развития и совершенствования высшей техники».

А, разве, основной экономический закон социализма (ОЭЗС) можно сформулировать и так, и эдак? В эпоху КПСС, примерно, в таких формулировках из учебника в учебник «Политэкономии социализма» и кочевали «определения» ОЭЗС. Кроме того, Маркс утверждал, что настоящим богатством является свободное время и ничего более. Т.е. рост производительности труда на базе высшей техники не ради материального богатства в мещанском смысле слова, а ради увеличения времени, свободного, например, от колки дров топором или игры в покер.

Обществоведы КПСС в постсталинский период не доказывали, а изрыгали «истины» с высоты ученых степеней и не отвечали за свои слова так, как это бывало в сталинские годы. Косов не ведает, что институт Марксизма-ленинизма при ЦК КПСС нашел в ПСС Ленина фразы, близкие по смыслу к тем, что фигурируют в учебниках в качестве, якобы, ленинского определения ОЭЗС, но нет ни одного случая, где бы Ленин написал, что это и есть ОПРЕДЕЛЕНИЕ «основного экономического закона социализма». Нет подобных «определений» и в дореволюционных трудах Сталина.

Многих авторов не смущает, что в «Капитале» Маркс сформулировал АБСОЛЮТНЫЙ закон капиталистического способа производства:

«Производство прибавочной стоимости или нажива - таков абсолютный закон этого [капиталистического - В.П.] способа производства» [К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Изд. 2., Т. 23, С. 632].

А сегодня, АБСОЛЮТНЫЙ закон, открытый и сформулированный Марксом, многие левые авторы обзывают ОСНОВНЫМ экономическим законом капитализма и, по ложной аналогии, ищут ОСНОВНОЙ экономический закон социализма.

Дело не в том, что в марксизме слово «основной» не значится в качестве философской категории, а в том, что категория ЗАКОН принята для обозначения объективной, не зависящей от сознания СВЯЗИ между противоположностями. Эта связь, перефразируя Гегеля, между материальными «тезой» и «антитезой», и творит объективный «синтез». Капитализм, как форма синтеза буржуа и наёмного раба, не знает иной связи между ними, кроме прибыли. Научная безупречность выявления этой связи в пределах капитализма требует применения к ней категории абсолют. Абсолютность закона не означает, что он единственный или основной. Слово «абсолютный» означает близость формулировки к истине, а не формальную иерархию. Современные марксисты обязаны выработать определения АБСОЛЮТНЫХ законов коммунистического способа производства.

Почему же после Маркса среди теоретиков пошли разговоры об ОСНОВНОМ законе социализма, а не об АБСОЛЮТНОМ законе коммунизма? Советские академики вырастали из молодых людей, для которых даже в СССР научное мировоззрение малодоступно в силу объективных законов интеллектуального антропогенеза. Юноши, способны горячо подхватить лозунги, но не способны, до поры до времени, проникнуть в его суть, не владея диаматикой. Т.е. биография молодого обществоведа начинается с обыденного представления о предмете, часто в рамках карьерных соображений. Ещё будучи учеником, Маркс писал:

«Великое окружено блеском, блеск возбуждает тщеславие, а тщеславие легко может вызвать воодушевление…; но того, кого увлек демон честолюбия, разум уже не в силах сдержать, и он бросается туда, куда его влечет непреодолимая сила: он уже больше не выбирает сам своего места в обществе, а это решают случай и иллюзия» [К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Изд. 2., Т. 40, С.4]

Как ни странно, в школах СССР это гениальное сочинение, написанное школьником Марксом, практически, не изучалось. Поэтому, многие соискатели степеней, начиная с хрущевской «оттепели», выбирали темы с гарантированно «счастливым концом», чтобы не дразнить оппонентов и рецензентов. Мелкотемье - самый заметный грех постсталинских обществоведов. Т.е. в силу робости и лености ума, ВСЕ советские академики за все годы не продвинули теорию марксизма ни на миллиметр ни вперёд, ни в глубь.

Маркс же, будучи гением, уже в детстве определил себе: «…трудиться для человечества…» [К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Изд. 2., Т.40, С.7]. Нет признаков, что кто-нибудь из академиков-обществоведов руководствовался этим принципом. Конец 80-х годов доказал: во всех академиях СССР некому было ни защищать, ни развивать марксизм. Важно учесть и вклад меньшевиков в дело искажения марксизма. В «школках», созданных ими, готовили «красную профессуру», пока Сталин трудился над выполнением ГОЭЛРО и первых пятилеток, а главное внимание уделял организационным задачам. Пользуясь этим, троцкисты до 1934 года занимали весьма видные места в системе образования, в издательствах, имели вольготные условия для «уточнения» марксизма до неузнаваемости. До того, как Сталин занялся экономической теорией, он, тоже, пользовался терминами, навязанными партии многими годами засилья оппортунистов. Однако к 1950 году Сталин понял, что советские обществоведы частью стоят на карьерных, а частью на троцкистских позициях, и диссертации пишут в виде пространных заявлений на повышение оклада и апломба. Жизнь же требовала «синхронизации» теории и практики строительства коммунизма, доведения марксизма до широких партийных масс. А для этого нужен был полноценный учебник марксизма. Поручения Сталина по этому вопросу долгое время саботировались. Вот, как об этом писал председатель группы разработки учебника по экономике, Д. Шепилов:

«…Ну вот, - начал Сталин, - Вы когда-то ставили вопрос о том, чтобы продвинуть дело с учебником политической экономии. Вот теперь пришло время взяться за учебник по-настоящему. У нас это дело монополизировал Леонтьев и умертвил всё. Ничего у него не получается. Надо тут все по-другому организовать. Вот мы думаем Вас ввести в авторский коллектив. Как вы к этому относитесь? Я поблагодарил за честь и доверие... Сталин несколько раз в очень энергичных выражениях говорил, что вопрос стоит так: «либо - либо». Либо наши люди овладеют марксистской экономической теорией, и тогда мы выйдем победителями в великой битве за новую жизнь. Либо мы не сумеем решить этой задачи, и тогда - смерть!». [ 1952: Экономические проблемы социализма и СССР]

Для группы были созданы комфортные условия творческой командировки. По итогам этой работы был создан макет учебника и проведена теоретическая дискуссия, по материалам которой Сталин и написал работу «Экономические проблемы социализма в СССР». Заметно, что Сталин не был согласен ни с учебником, ни с оппонентами. Через несколько месяцев после выхода в свет массового тиража этой книги Сталина не стало. И нет никаких оснований утверждать, что авторы подошли творчески к задаче доведения категориального аппарата марксизма до нужд обучения и воспитания практиков строительства коммунизма.

В одной из своих работ директор РГАСПИ А. Сорокин, приводит слова Сталина:

«Мы зубрили «Капитал», конспектировали, спорили, друг друга проверяли. В этом была наша сила. Это нам очень помогло. Второе поколение менее подготовлено. Люди были заняты практической работой, строительством. Марксизм изучали по брошюрам. Третье поколение воспитывалось на фельетонах и газетных статьях. У них нет глубоких знаний. Им надо давать пищу, которая была бы удобоварима. Большинство из них воспитывалось не на изучении работ Маркса и Ленина, а на цитатах. Если дело дальше так пойдёт, то люди могут выродиться… Это грозит деградацией, это - смерть». [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 133. Д. 41. Л. 23]

Но, изучая «Капитал», следует не столько поднимать уровень экономических знаний до уровня капиталиста, а поднять уровень МАРКСИСТСКИХ знаний, поскольку «Капитал» есть сборник самых блестящих примеров применения диаматики. Для строительства коммунизма знания диаматики необходимы, чтобы точно следовать требованиям абсолютного закона отрицания отрицания, чтобы знать, что именно следует бескомпромиссно отрицать после завершения переходного периода.

О том, что Хрущев не читал «Капитал» и не мог лояльно относиться к идеям Сталина, говорить излишне. В своих мемуарах Хрущев писал:

«Когда Сталин начал готовить свой предсмертный труд по экономическим проблемам социализма в СССР, он всех заставил читать и изучать его. Буквально вся партия сидела и корпела над этим трудом. [Когда Хрущев написал свою книгу, то даже не все диссиденты и руководители ЦРУ её прочли - В.П.] Он предложил также высказаться ораторам на XIX съезде партии по данному вопросу. Маленков в своем докладе уделил большое внимание его работе. То же сделали и другие выступавшие, за исключением меня. Но я не говорил о нем не потому, что я «смелый и умный» и критически относился к этому труду, а потому, что на съезде я выступал как докладчик по партийному уставу, и у меня не было необходимости притягивать за уши этот труд Сталина». [Н.С. Хрущев «Время. Люди. Власть»]

Прошло совсем немного времени, а непотопляемый член ЦК КПСС А.Микоян уже писал по поводу работы Сталина:

«Прочитав её, я был удивлён: в ней утверждалось, что этап товарооборота в экономике исчерпал себя, что надо переходить к продуктообмену между городом и деревней. Это был невероятно левацкий загиб. Я объяснял его тем, что Сталин, видимо, планировал осуществить построение коммунизма в нашей стране ещё при своей жизни, что, конечно, было вещью нереальной». [А. И. Микоян «Так было»].

Конечно, если знать о сроках покушения на Сталина, то понятно, что до марта 1953 года построить коммунизм Сталин не мог. Вторя Микояну, Маленков смело писал:

«Уже теперь видно, что это положение выдвинуто без достаточного анализа и экономического обоснования… если его не поправить, может стать препятствием на пути важнейшей ещё на многие годы задачи всемерного развития товарооборота. Вопрос о продуктообмене, о сроках и формах перехода к продуктообмену - это большой и сложный вопрос, затрагивающий интересы миллионов людей, интересы всего нашего экономического развития, и его надо было тщательно взвесить, всесторонне изучить, прежде чем выдвигать перед партией, как программное предложение». [Известия ЦК КПСС, 1991, № 2. С. 196].

Таким образом, факты и высказывания бывших «сталинцев», говорят о том, что учебник «политэкономии» выпуска 1954 года был изданием, ничего не давшим делу строительства коммунизма в СССР.

В этих высказываниях партийные трусы и карьеристы делают вид, что не замечают, что, если бы Сталин был таким же самонадеянным ослом, как Хрущёв, то он просто приказал бы за истину считать его формулировку, например, основного экономического закона социализма. И лизоблюды при жизни Сталина восторгались бы его мудростью. Но Сталин организовал многолетнюю дискуссию, пытаясь расшевелить умы тех, кто называл себя учеными, будучи, на самом деле, интеллектуальными скопцами. Оставшись без Сталина, они это доказали, однозначно.

Можно ли предположить, что судьбу капитализма определяет абсолютный закон, а у остальных формаций ОТСУТСТВУЕТ объективная связь противоположностей, хотя рабовладельческий строй просуществовал несколько тысяч лет, а феодальный - почти две тысячи лет, т.е. существенно больше, чем капитализм. Ясно, что способы производства существуют по нескольку тысяч лет потому, что абсолютная связь, т.е. требования абсолютного закона соблюдаются, даже не сформулированного чётко. Но коммунизм - это такой способ производства, который может развиваться только на основе сознательного использования требований объективных законов всеми дееспособными членами общества.

Например, химия развиваются усилиями тех, кто познал объективные законы данной науки и подчиняет движение своей мысли объективным связям. Круг людей, владеющий этими знаниями, неуклонно расширяется, и нет ничего невозможного в том, что и законы коммунизма будут познаны и приняты к массовому исполнению, как и законы других наук.

Для всех эксплуататорских формаций, абсолютным законом является частная собственность. Связь между отношениями частной собственности и эксплуатацией - абсолютная. В свою очередь, частная собственность порождает абсолютный закон насилия, которое пронизывает все эксплуататорские формации, основанные на частной собственности.

Разумеется, материальные и духовные ценности возникают в процессе труда, но и принуждение к труду, как и лишение возможности трудиться, и сохранение присвоенных ценностей в условиях частной собственности, требуют насилия. Иначе говоря, абсолютный закон капитализма не действует в одиночку, а только в связке с абсолютным законом частной собственности и насилия. Прибавочная стоимость не возникает непосредственно из факта частной собственности, но и не возникает вне частной собственности. Прибавочная стоимость не возникает непосредственно через насилие и, в то же время, без насилия возникнуть не может. Как только угрозы насилия нет, то население грабит магазины и банкоматы во всех цивилизованных странах. Прибавочная стоимость возникает в производстве, но под контролем насилия. Всякий раз, когда капитал не может оказать насилие на массы, прибавочная стоимость исчезает.

Необходимо диаматически понимать абстракцию Маркса о нормальных общественных условиях, в которых производится и присваивается прибавочная стоимость. Абсолютно нормальным условием возникновения и накопления капитала, описанным Марксом в последних главах первого тома «Капитала», является насилие, вырастающее до мировых войн. Насилие и есть обязательная форма производственных отношений капитализма по поводу присвоения и распределения материальных благ в масштабах всего мирового рынка. Этим легко можно объяснить растущую милитаризацию всех рыночных стран мира. Как писал Фош, командующий войсками Антанты в первой мировой войне: «Война - это коммерческое предприятие нации… Чего мы все ищем? - спрашивал Фош, и отвечал, - рынков для торговли, промышленности, которая, производя больше, чем может сбыть, постоянно угнетена возрастающей конкуренцией. Ну, вот ей и добывают новые рынки, под гром орудийной пальбы». По-солдатски, честно.

Как показала история, рост насилия пропорционален росту накопления частной собственности: чем больше масса частной собственности, тем большего насилия она требует для своего обслуживания. Т.е. насилие, есть форма экономических отношений эксплуататорских формаций, по поводу распределения, удержания и преумножения частной собственности - абсолютный закон ВСЕХ эксплуататорских способов производства.

Коммунизм же является тем, первым в истории человечества, способом производства, который основан на сознательном выполнении людьми требований ВСЕХ наук и, особенно, абсолютных законов прогресса, исключающих отношений насилия. Легко понять, что абсолютные законы эксплуататорских формаций содержат в себе антагонизмы, а абсолютный закон коммунизма лишен этого отягощения. Борьба людей между собой, конкуренция, при коммунизме уступает место борьбе людей с ещё непознанным.

Если коротко, то коммунизм - это общество умных и образованных людей, в силу одного этого уже невозможно достижение какого-либо социального преимущества одних субъектов над другими. Сегодня, судя по дебатам между претендентами на власть, все кандидаты оценивают друг друга как полных придурков, воров и лжецов. Но это средние нормальные условия для капитализма.

Как известно Ленин описал признаки класса, но в этом описании не указана объективная причина, приводящая к делению общества на классы. Если же учесть, что Аристотель называл рабов говорящими орудиями труда, приравнивая добывание рабов к охоте на диких животных, если учесть, что в большинстве стран, во все века, эксплуатируемые были неграмотными, если учесть какую роль Ленин, Сталин, Мао отводили культурной революции, то становится ясно, что причиной возникновения класса эксплуатируемых является абсолютное и относительное невежество большей части населения.

Отсюда со всей отчетливостью просматривается абсолютная связь: движение к коммунизму - есть движение всего общества, как минимум, к энциклопедической грамотности. Таков абсолютный закон коммунизма. Но это недостижимо, если не подчиниться требованию абсолютного закона общественной собственности и, вытекающему их него, закона планомерного-пропорционального прогресса.

Но поскольку строительство коммунизма предполагает и первую, примитивную фазу, простота которой предопределена низким уровнем грамотности большинства членов партии, то становится ясно, что первая фаза коммунизма обречена на поражение, если дело образования партийных кадров поставить так, как это было сделано в СССР, начиная с Хрущева. Одновременно, поскольку СССР был окружен кольцом капиталистических стран, то на первой фазе коммунизма действует ещё один абсолютный закон первой фазы коммунизма: соревнование способов производства. Т.е. ни одна задача развития производительных сил страны не может решаться в темпе необременительной прогулки. Как говорил Сталин: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. [И.В. Сталин Т.13, С.39]. Но это достижимо только в том случае, если выполняются требования абсолютного закона концентрации усилий партии и народа на главном направлении. Первоначально это был план ГОЭЛРО, затем индустриализация всей страны, во второй пятилетке наибольшие суммы в госбюджете были выделены на развитие науки, образования, культуры. Именно такая стратегия гарантировала более высокие темпы развития советского производства, тем более, что западный мир и в эти годы дважды погружался в грандиозные кризисы «перепроизводства» и, объективно, оказался абсолютно неготовым к уничтожению СССР, как это планировали и фашисты, и «союзники».

6. Планирование и социалистическое производство

«Социалистическое хозяйство, - пишет Косов, - должно из себя представлять единый общественный производственный комбинат, который управляется по плану из одного центра и обеспечивает плановое прямое (бестоварное) распределение производимых продуктов».

Если «социалистическое хозяйство» уже представляет собой единый общественный производственный комбинат, то что из себя представляет тогда коммунистическое «хозяйство»? Монолитный комбинат? Если бы Косов, писал не о «социалистическом хозяйстве», а о производительных силах страны, то, возможно, что он и сам понял бы, что на первой фазе коммунизма производительные силы не могут, по некоторым объективным историческим причинам, представлять собой «единый общественный производственный комбинат». Т.е. Косов приписывает первой фазе коммунизма то, что существует только при полном коммунизме.

Но СССР потому и рухнул, что Андропов за один год сломал недостроенную систему планомерного пропорционального развития, заменив её полным бардаком, т.е. хозрасчётом.

А дальше Косов пишет более странные вещи: «…экономическая категория стоимости, как мера затраченного общественного времени труда, сохраняет свое содержание и в условиях социализма, но зато утрачивает свое содержание одна из форм стоимости - меновая стоимость». Косов не понимает, что все формы стоимости являются производными от меновой стоимости. Любой обмен товара на товар, как и обмен товара на купюры, есть акт меновой стоимости, поскольку выражен в определенных пропорциях обмениваемого материала.

Автор не понимает, что во втором томе «Капитала» Маркс ведёт речь об условиях воспроизводства общественного капитала. Маркс показывает, что воспроизводство капитала без кризисов возможно, но только с ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ точки зрения, при допущении большого количества абстракций, а на практике это исключено, и главная причина невозможности устойчивого расширенного производства при капитализме состоит в господстве частной собственности, т.е. в самодурстве владельцев капиталов, в их конкуренции. Показательно, что В.В. Леонтьев, лауреат Нобелевской премии, начиная с 30-х годов многократно предлагал разным президентам Америки свои услуги по устранению кризисов из экономической жизни США, но был отвергнут, поскольку исчез бы механизм внезапного массового банкротства и внезапного же обогащения крупных кланов США за счёт скупки обесценившихся акций.

А Косов предлагает читателю окунуться в схемы второго тома «Капитала», забыв, что они касаются только капитализма, что c, v, и m есть части капитала в их стоимостном выражении, и капиталиста интересует исключительно движение и умножение стоимости капитала, а не пропорции реального личного и производственного потребления. Чтобы теоретически продемонстрировать читателю возможность расширенного воспроизводства капитала без кризисов, Маркс вводит несколько абстракций, в том числе и такие, что цены соответствуют стоимости, а не спросу. Только тогда у теоретика возникает возможность исследовать пропорции общественного воспроизводства, когда он абстрагируется от реального непредсказуемого поведения цены на рынке.

Возьмём небольшой пример. Если промышленность способна произвести 100 танковых двигателей, то сколько можно запланировать производства танковых корпусов, танковых пушек, прицелов, катков…? Ясно, что задача для плановой экономики не очень сложная. А, если, как сегодня, из бюджета выделить несколько миллиардов рублей на выпуск танков? Может ли министр обороны понять, сколько он получит танков новой конструкции, тем более с учётом практики усиленной «распиловки» бюджетов и «системы откатов». Не трудно представить, по поводу чего будут больше всего скрещиваться «копья» людей, вовлеченных в этот процесс.

Сознательное поддержание пропорциональности тем легче, чем оно полнее освобождается от стоимостных и ценовых, т.е. воровских по своей природе, отношений. Но современного читателя интересует не столько вопрос о теоретических основах стоимостных и натуральных пропорций производства и реализации при капитализме, сколько возможность сознательного поддержания пропорций на первой фазе коммунизма.

А что такое планирование по Ленину? СОЗНАТЕЛЬНОЕ поддержание научно обоснованных пропорций во всемирном масштабе. Возможно ли в условиях частной собственности, конкуренции, мошенничества сознательное поддержание пропорций в масштабах общества? Исключено. А вот уже на первой фазе коммунизма, когда отсутствует ценовая конкуренция, когда производство работает не по прихоти хозяйчика, а по научно разработанному плану, когда основная масса денежного оборота осуществляется в форме безналичного расчёта, то производительные силы страны развиваются небывалыми темпами и не порождают кризисы «перепроизводства». Так было во все «сталинские» и «брежневские» десятилетия, открывшие космическую эру в истории ВСЕГО человечества.

Тем не менее, все эти доводы, пока, не убеждают обывателей, ведущих сегодня полунищенский образ жизни, вынужденных хвататься за микрозаймы, а потом прятаться от коллекторов. Господствует привычка жить вприглядку за чужими успехами и чужой роскошью, ходить вокруг витрин и смачно облизываться на «хамон», не задумываясь над тем, что «тамбовский окорок» много сочнее.

Во всех республиках бывшего СССР народ закономерно звереет под ударами кризисов различной этиологии, это очевидно, но пока люди не знают с какого бока подступить к решению вопроса об окончательном повороте общественной жизни в сторону всеобщего счастья. А судя по статье в Большевик.ru, левые не торопятся вооружить себя такими знаниями, которые позволили бы пролетариям умственного и физического труда опять увидеть в большевиках ум, честь и совесть современной эпохи, а большевикам повести борьбу за всеобщее счастье - грамотно и победоносно.

7. Закон стоимости в условиях социализма

«С того момента, - пишет Косов, - когда [видимо, по щучьему веленью - В.П.] все общественное хозяйство станет социалистическим и в нем не останется места хозяйствам других форм собственности, действие закона стоимости уступает место действию закона планомерного развития социалистического общества».

А что, до той поры, закон стоимости в СССР совсем не уступал дорогу закону планомерного пропорционального развития, а тот даже не пытался пробить себе дорогу?

На самом деле, за 30 сталинских лет закон планомерного пропорционального развития только и делал, что ВЫТЕСНЯЛ атавизмы закона стоимости.

Пуганая ворона и куста боится. Так обстояли дела с советскими экономистами. Едва-едва зазубрив положения о простой, случайной форме стоимости из «Капитала», советские экономисты, так и не поняли, как подступить к этой «вдовице Куикли», чтобы попробовать решить хотя бы ТЕОРЕТИЧЕСКИ задачу отмирания отношений стоимости и соответствующего закона. За все годы СССР эта задача теоретически советскими академиками так и не была решена. Подлость подавляющего большинства советских экономистов, особенно троцкистского разлива, а они составляли большинство теоретиков, состояла в пропаганде «голого короля», якобы непревзойденной сложности логики процесса отмирания отношений стоимости. Даже Сталин долгое время «пасовал» перед наглостью советских экономистов, делавших вид, что они не толкут воду в ступе, а решают задачу о судьбах закона стоимости при социализме, без чего построить коммунизм просто невозможно. Он сам некоторое время не верил, что идёт по абсолютно верному, гениальному пути избавления производительных сил общества от оков стихийного действия закона стоимости. Сталин просто руководствовался той самой диаматической логикой, которая и помогала ему одерживать победы за победой, начиная с Царицына и не кончая Берлином.

Экономисты до сих пор не поняли, что Маркс открыл, сформулировал, но не выдумал закон стоимости, что никогда до Маркса и никогда после Маркса НИКТО не знал и НИКОГДА не соблюдал требований закона стоимости, особенно олигархи. Буржуа не способен сознательно использовать объективные законы, открытые Марксом даже себе на пользу. Потому капитализм и «развивается» от кризиса к кризису уже 200 лет. Закон стоимости при капитализме ведёт себя как безмозглый конденсатор, которому безразлично, какой ток и напряжение подаёт на его пластины бизнесмен. До определенной поры конденсатор накапливает погрешности, а потом… взрывается, унося с собой некоторое количество особо нетерпеливых «электриков». Периодические кризисы, т.е. взрывы капиталистической рыночной экономики и есть форма действия закона стоимости при капитализме. Нужно быть профаном и, в то же время, негодяем, чтобы с умным видом искать в стихийном законе, какие-то полезные, примиряющие черточки с первой фазой коммунизма.

А ларчик просто открывался. Уже в 30-годы в СССР НЭПман в городе и кулак в деревне полностью лишились возможности нарушать закон стоимости и присваивать неоплаченные продукты труда. Те кулаки, которые были поумнее, просто вступили в колхозы на общих основаниях, даже вошли в состав их правлений. Те, кто был поглупее и не учел судьбы белой гвардии, те несколько недель побегали с обрезами по лесам. Подкулачники, наименее запятнанные кровью, отправились на лесоповал. Так было покончено с буржуазией на селе, т.е. с лицами систематически занимавшимися нарушением закона стоимости, т.е. эксплуатацией и спекуляцией. Иной вопрос, что троцкисты, пользуясь властью на местах, попытались задушить колхозников голодом, но Сталин оперативно решил и эту проблему.

Некоторые городские НЭПманы попытались вредить «тихой сапой», в виде, например, «промпартии», через профсоюзы и комсомол, но Сталин уже уловил объективную СВЯЗЬ между сокращением наличных денежных операций, сокращением объемов рыночных отношений, ростом пропорциональности в развитии производительных сил СССР и ростом благосостояния всех сознательных граждан. Руководствуясь своими познаниями в диаматике, Сталин придал партийным организациям и правоохранителям строгие и точные ориентиры кадровой и финансовой политики. Можно только поражаться, зачем Вознесенскому, Председателю Госплана СССР, в условиях роста планомерности во всём советском производстве понадобилось в 40-е годы писать статьи о хозрасчёте?

По мере того, как страна переходила на безналичный расчёт, по мере роста научности в работе плановых структур, по мере стабилизации цен на все виды продукции, тем более государственного сектора, когда директора и министры всё более привыкали к роли исполнителей, командиров производственных полков и дивизий, обеспеченных «на входе и выходе» всем централизованно, сфера действия закона стоимости объективно «скукоживалась» не хуже «шагреневой кожи». Но складывается впечатление, что Сталин сам недооценивал гениальную целесообразность своих практических шагов и простоту мер по удушению отношений стоимости и закона стоимости в СССР. В течение 6 лет Сталин проводи политику ежегодного снижения цен на все виды продукции в СССР. И не было ничего, что как-то отрицательно сказалось бы на темпах роста научно-технического и социального прогресса советского общества. Наоборот, народ радовался тому, что при прежней интенсивности труда, он удовлетворяет материальные потребности в возросшем объёме. И победа над реактивной авиацией США в КНДР, и создание водородной бомбы, всё свидетельствовало о правильности стратегического курса на удушение отношений стоимости.

Так что, если искать какую-либо метафору закону стоимости при социализме, то уместно представить фурункул на всю задницу профессора из «плешки». И этот фурункул - вещь неизмеримо более полезная для науки и истории, чем закон стоимости для социализма. Как показала практика, чем последовательнее игнорировать закон стоимости при строительстве коммунизма, тем больше шансов построить именно коммунизм. Чем больше советская профессура настаивала не попытках скрупулёзного учета требований закона стоимости, тем больше загнивала сама КПСС, и разваливался СССР.

Разумеется, педанты будут требовать, чтобы каждому шагу в политике предшествовала научно-теоретическая проработка. Это отлично, когда время и кадры позволяют работать в таком режиме. Однако нельзя забывать, что диаматика - синоним творческого мышления, всегда уходящего вперед относительно текущего общественного сознания, органически связанного с практикой. Поэтому для диалектика вовсе не довод, что все профессора мира ещё не сказали ничего диссертабельного по поводу правил отмирания отношений стоимости в конкретной стране, в конкретное время. Цепь последовательных сталинских побед на ниве партийного строительства, электрификация и индустриализация страны, коллективизация аграриев на базе МТС, явилась материализованной парадигмой, которая убедила Сталина в отсутствии каких-либо неожиданностей со стороны закона стоимости, если соблюдаются объективно необходимые материально-технические и кадровые пропорции. Иной вопрос, что Сталин потребовал от новых нахлебников, обществоведов КПСС, теоретического обоснования своих побед. Но получил весьма постный продукт в виде известного учебника политической экономии 1954 года.

Практика показала, что, по мере того, как слово коммунист теряло своих искренних носителей, утрачивая свой авторитет, а слово «видный экономист» приобрело большой вес в советской публицистике, особенно, к ходе отрыва академической науки от нужд строительства коммунизма, происходил процесс усиленного, тупого насаждения хозрасчётных отношений в СССР, превращения директоров в кулаков, поставивших стоимостные показатели, интересы своего личного дохода, выше любых общественных целей.

8. Принципы руководства и управления в социалистическом обществе

Строго говоря, никаких принципов автору сформулировать не удалось. Однако уже к финалу работы, Косов сам сообразил, что

«руководители крупных предприятий в СССР представляли собой потенциально мощную контрреволюционную силу, желали пересмотра и ревизии социалистических отношений. Даже в обиходе многие руководители предприятий говорили "мой завод", "моя база", "моя фабрика".»

Косову, как видите, не хватает оперативной памяти, чтобы перекинуть мостик от слов «мой завод», «моя база» к своему любимому слову «хозяйство», «хозяин», а от него к причине трансформации СССР в сторону капитализма за счёт роста ХОЗЯЙСТВЕННОГО РАСЧЁТА, в ходе которого директор из исполнителя централизованного общенародного плана превращается в вора, всячески увеличивающего свою личную прибыль в стоимостном выражении.

А поскольку Косов забыл сформулировать принципы руководства обществом на первой фазе строительства коммунизма, постольку мы это сделаем сами, за Большевик.ru.

Если в стране всё идёт по законам, открытым Марксом, апробированным Лениным и Сталиным, то первым принципом развития производительных сил общества на первой фазе строительства коммунизма, является рост компетентности КАДРОВ, прежде всего, ЦЕНТРАЛЬНОГО планирующего и управленческого звена. В Госплане, как требовал Ленин, и как это воплощал Сталин, должны быть сконцентрированы самые передовые представители, прежде всего, прорывных направлений науки.

Второй принцип управления развитием производительных сил общества на первой фазе строительства коммунизма - ПОСТЕПЕННОЕ, но обязательное, сокращение финансовых функций управленческого звена предприятий. Номенклатура продукции, качество, количество, персонал, цены, тарифы и т.п. не забота дирекции и бухгалтерии. Точный учёт, точное выполнение плана - необходимое и достаточное, что нужно стране от социалистического предприятия. Найдутся умники, которые скажут, что директору это будет очень неинтересно. Но Сталин таким директорам часто предоставлял возможность «подумать за жизнь» на делянке.

В сумме, в качестве синтеза двух первых принципов мы имеем: с одной стороны, обязательный РОСТ новаторства, творчества, прорывности, уравновешенности централизованных планов развития производительных сил общества на первой фазе строительства коммунизма (если это не наблюдается, то планирующие организации и кадры нуждаются в мощном образовательном, воспитательном и судебном воздействии); а, с другой стороны, обязательный рост исполнительной дисциплины управленческих кадров во всех видах и уровнях производственных учреждений (если управленцы озабочены чем-то, кроме выполнения плана по количеству и качеству, и намекают на какую-то прибыль предприятия, на расширение его за счёт собственных планов и ресурсов, то это означает, что общество идёт по пути горбаёвины).

Единственное, на что должен и может рассчитывать управленец на первой фазе строительства коммунизма, когда ещё ВСЕМ не очень легко - это на грамоты, медали и ордена за выполнение плана и, особенно, при успешном выполнении централизованного плана по переводу предприятия на новые технологии и освоение выпуска новых видов продукции точно и в срок. В истории не много найдётся прецедентов, когда бы управленец, одержимый стоимостной шизофренией, работал бы ещё на что-нибудь, кроме СВОЕЙ прибыли.

Самая слаба сторона данной статьи в Большевик.ru, состоит в том, что во всей работе не нашлось сколь-нибудь заметной роли коммунистической партии. Т.е. все советы Косова относительно строительства социализма в СССР связаны с тем, что социализм в СССР может быть построен как-то сам по себе. Строится и строится. И, только в конце этой, последней, главы, Косов спохватывается и изящно откланивается:

«Нельзя оставить без внимания такой важный вопрос, как роль коммунистической (большевистской) партии в руководстве социалистическим обществом. Роль передового авангарда рабочего класса коммунистическая партия выполняет до того времени, когда в обществе исчезнут классы. Пока существуют классы и государство победившего пролетариата, проводником диктатуры пролетариата от лица государства в массы необходимо должна быть коммунистическая партия. Поэтому вопрос правильной политики диктатуры пролетариата, проводимой коммунистической партией, есть главный вопрос устойчивости социалистических отношений. Добиться того, чтобы в коммунистическую партию избирались только самые передовые представители рабочего класса и других слоев трудящихся основная задача партийного строительства».

Все эти вопросы Косов и оставил без внимания.

Закончим, дорогие товарищи, тем, с чего начали. Если бы данная статья появилась бы на страницах изданий КПРФ или РКРП, то многие просто не стали бы тратить время на её прочтение. Но появление такой статьи на сайте, именуемом как большевистский, вызывает возмущение. Назвав ГЛАВНЫМ вопрос «правильной политики диктатуры пролетариата, проводимой коммунистической партией», Косов ничего правильного об этом не сказал, а редакция фактически промолчала, предоставив Косову в ответ на критику со стороны К. Неверова, возможность наговорить ворох ещё большей глупости, но уже по поводу якобы ленинского принципа демократического централизма. Но разговор на эту тему будет в продолжении.

(Продолжение следует)

Написать
автору письмо

Ещё статьи
этого автора

Ещё статьи
на эту тему

Первая страница
этого выпуска

Поделиться в соцсетях