Как стать убежденным сторонником «Прорыва»?
Памятуя о массовом умопомешательстве конца 80-х годов, связанном с мифами о рыночной экономике, в течение 2002-03 годов мною и была написана серия статей, посвященных исследованию коренных свойств рынка, т.е. отношениям ОБМЕНА и ОБМАНА в условиях господства частной собственности. Исследование показало неразрывную связь между рыночными отношениями и возникновением фашизма; между рыночными отношениями и ростом макро и микро угроз для общества и каждой личности, ростом их незащищенности; между ростом монополизма в рыночных отношения и массовой деградации личности граждан. В этих статьях были исследованы отношения обмена, все этапы развития рыночных отношений во всех общественно экономических формациях и сделаны выводы об исторической тенденции НАРАСТАНИЯ диспропорций, неэквивалентности рыночных отношений в мировой экономике.
Важнейший вывод из анализа рыночных отношений состоял в том, что в силу объективных свойств товарного обмена абсолютно исключена его эквивалентность. Иными словами, в рыночной экономике эквивалентность обмена невозможна ни при каких условиях развития счётно-вычислительных устройств и при любой постановке дела экономической статистики и контроля со стороны налоговой инспекции. Эквивалентность товарного обмена возможна, но только в качестве иллюзии, а потому любой акт товарного обмена, тем более, если обменивающиеся стороны прилагают максимальные усилия для определения стоимостных и ценовых пропорций, обречены на одностороннюю стоимостную и ценовую выгоду.
Принципиальность и единство партии
Итак, для тех думающих товарищей, которые освободились от типичных демократических заблуждений, прежде всего, в организационном строительстве, при рассмотрении различных периодов истории большевизма как бы нависает вопрос о соотношении принципиальности, идеологической, теоретической непримиримости и необходимости укрепления партийного единства. Ленин и Сталин в тех случаях, когда за ними не шло партийное большинство, практически моментально вставали на позицию размежевания и фактически вели фракционную борьбу с оппонентами. В тех же случаях, когда большинство было уже завоёвано их политической линией, они твердили о прекращении всякой фракционности, о необходимости блюсти партийное единство. Для неискушённого наблюдателя это выглядит не как применение диалектики, а как проявление прагматизма и возведённого в абсолют диктаторства. Мол, пока я некомандующая сила, давайте будем спорить и драться, как только я одержал верх, дискуссии нужно отставить и только повиноваться. Отчасти троцкистская теория культа личности базируется на подобной вздорной аргументации.
Если же почитать литературу ленинско-сталинского периода по этому щепетильному вопросу, то в ней предлагается такая формула: полемика и борьба мнений может вестись не в ущерб единству партии, дисциплине и в рамках признаваемой всеми генеральной линии. Однако на практике она давала сбои, порождая двурушничество и лицемерие. И в целом ситуация с кадрами была омрачена сильным их дефицитом с точки зрения управленческой компетентности. Поэтому много где приходилось уступать и сглаживать углы, так как «оппозиционеров» было банально некем заменить. Иногда затягивание и мягкость с расстановкой неблагонадёжных людей приводила к трагическим последствиям. Но не нам винить в этом Ленина и Сталина - величайших революционеров и марксистов, которые в крайне неблагоприятных условиях, протаптывая дорогу в будущее, совершили множество немеркнущих подвигов в деле коммунизма.
О юродствующих в коммунизме
В обществе в целом очень много ЧИСТО КОММУНИСТИЧЕСКИХ ПО СОДЕРЖАНИЮ ЭЛЕМЕНТОВ. Классика - это институт семьи. Но туда же можно отнести и плетение маскировочных сетей для армии, и сбор средств на квадрокоптеры и медикаменты. Туда же относится и файлообмен [там он уж в основном чисто по коммунистическому принципу - «от каждого по способностям, каждому по потребностям»]. Общество до сих пор не разодрано войной всех против всех исключительно потому, что капиталисты НЕ МОГУТ ПОБЕДИТЬ коммунистические отношения в обществе - не могут превратить всё в товар и начать обмен им на другие товары.
И в этой обстановке люди не могут не иметь и не выражать так или иначе соответствующие настроения. То есть, мы живем только частично в мире чистогана, есть некоторая часть окружающего мира, которая что-то вроде мифического платоновского Чевенгура, в котором прекраснодушные люди творят «благо всем» (субъективно, конечно) и многие даже готовы ради этого на лишения и героизм. Но при этом коммунистами ни разу не являются (и, возможно, никогда ими не станут).
О любви на фоне «Гранатового браслета» Куприна
Итак, мы видим, что отношения частной собственности вообще и капиталистические в частности разрушают брак, семью и любовные отношения в целом. Но это лишь одна сторона вопроса. Не впадая в интеллигентский пессимизм, мы должны сказать и о другой стороне. Да, современное общество постоянно сталкивает людей друг с другом, противопоставляет их, ставит в антагонистичные, конкурентные отношения - это правда, но это еще не полная картина. С другой, противоположной стороны, тут и там пробивают себе дорогу, спорадически и стихийно, отношения человеческие, коммунистические, т. е. любовные.
В пределах не только общества, но даже в пределах одной личности сталкиваются и борются две противоположности: конкуренция выдвигает одни требования к индивиду, а потребность в здоровых человеческих отношениях - другие, конкурентная среда воспитывает одни качества, коллективизм - другие. В капиталистическом обществе индивид находится в состоянии постоянного напряжения, конкуренция не оставляет места душевной мягкости, вытравливает из человека любые «слабости». Убей или будь убитым - вот золотое правило конкуренции, а нервность, озлобленность, недоверчивость, пассивность, апатичность - неизбежные характеристики личности, адаптировавшей такое правило. Воспитатель сам должен быть воспитан, и буржуазия не способна дать широким массам иное воспитание, чем имеет сама.
Ленинград или Петербург
В последний день моего пребывания в Петербурге, сидя на скамейке в одном из небольших парков Васильевского острова, я искал в интернете информацию, связанную с историей Ленинграда, и случайно наткнулся на новость, в которой говорилось об инициативе неких «коммунистических активистов» по переименованию Санкт-Петербурга в Ленинград. Этот случай далеко не первый, но достаточно примечательный и важный в контексте моей поездки.
Очевидно, что переименование Санкт-Петербурга может нести в себе положительное содержание, способствующее очищению отечественной истории как минимум от той радикальной формы либерального антикоммунизма, которая была с переменным успехом реализована в эпохе, предшествующей СВО. Однако никакое переименование не способно вернуть в головы миллионов понимание значения этого города для всего человечества, иными словами, не способно внедрить в сознание обывателя знание марксизма. Ленинград - это не просто набор букв, не просто название. Ленинград - это символ коммунизма, символ разума и свободы, добра и любви. Это город, ставший колыбелью первой коммунистической революции, город, олицетворяющий начало качественно новой эпохи в истории цивилизации, город, воплотивший в действительность мечту всего передового человечества, город, с честью выдержавший на себе натиск европейского варварства, город… Ленина, величайшего из людей. Потому жалкие попытки формального исторического реванша, предпринятые недальновидными активистами, воспринимаются лишь как оскорбление памяти наших славных предков, которые жертвовали своими жизнями не ради названия, а ради смысла, содержащегося в нём.
Размышления юноши при выборе профессии
Работать на коммунизм сегодня - значит самосовершенствоваться в науках, в особенности в марксистской науке! Только знание объективных законов природы и общества разорвет цепи рабства. Наука - наш меч, наше единственное и самое верное оружие в борьбе за всеобщее счастье, за мировое братство, за торжество свободы. Берите пример с наших великих учителей и вождей: Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, они являют собой образец единства науки и революции, союз знания и борьбы. Ничто великое в мире не совершается без страсти. Морально Маркс был уже готов направить всю свою энергию, все свои силы и душевные порывы на эту великую борьбу. Он считал, что нет задачи благороднее и священнее этой борьбы.
Откровения студента-истфаковца
о своем пути к «Прорыву»
Однако после знакомства с «Прорывом» и «Прорывистом», знакомства с некоторыми статьями на историческую тему я осознал проблему научного понимания истории. Теперь мне ясно, что марксистское понимание этой науки является глубоко научным, поскольку оно использует научную методологию, которая помогает беспристрастно взглянуть на исторический процесс, объять огромное количество фактов, связав их в единую непротиворечивую систему знаний, а также на основе этого многочисленного фактического материала выявить общий ход мировой и отечественной истории. Я понял, что историческая наука, как и другая любая, всегда партийна.
И с таким вот убеждением я пошел учиться в вуз на историка.
Я осознавал и осознаю, что современная образовательная система является буржуазной, обслуживающей интересы как той или иной группировки буржуазии, так и всего эксплуататорского класса в целом. Но одно дело - знать об этом опосредованно, а другое дело - «знать об этом не понаслышке», столкнувшись с этим напрямую.
Нам пишут
В первом томе второго русского издания очень много важнейших работ, которые каждому марксисту необходимо знать: статьи Маркса в Рейнской газете, «Философский манифест исторической школы права», «К критике гегелевской философии права», «К еврейскому вопросу»; и такие статьи Энгельса как «Успехи движения за социальное преобразование на континенте», «Положение Англии» (все три статьи), «Наброски к критике политической экономии». В первых томах ПСС (по меньшей мере, это первые три тома + дополнительный том «Из ранних произведений») Маркса и Энгельса мы можем проследить собственно генезис марксизма как новой революционной философии, которая одновременно отрицает и старый идеализм, и старый материализм. Незнание собственно этой стороны марксизма, его философского становления, во многом и привели к оппортунизму Бернштейна и Каутского, и привели к грубым ошибкам Меринга и Плеханова, хотя последние два были первыми кто стали поднимать ранние работы. Но и здесь не всё так гладко. В частности, Меринг повинен в том, что первое издание собрания сочинений Маркса в 4 томах было страшно порезано и сокращено. Многие материалы он нещадно порезал, что-то вообще не включил. Сам Меринг всю свою жизнь, по сути дела, игнорировал философию марксизма, ее не понимал, и марксизм ограничивал коряво понятым историческим материализмом. Плеханов в этом отношении стоит выше Меринга, хотя и его понимание философского становления Маркса было не полным.
